Он не отвечал. Гладил по голове. Ласково целовал мою шею и щеки, и судя по его участившемуся дыханию, которое обдувало меня сзади, в ближайшее время он собирался пойти дальше.
Я не верила, что это снова происходит со мной. Неужели, снова наткнулась на психопата?
Я дергалась на каждое прикосновение его губ и рук, но объятия от этого только смыкались. Как будто в удавке. Ты пытаешься что-то сделать, противостоять напору, но при этом оказываешься в еще большей изощренной ловушке. Леденящие кровь ощущения.
Я как будто отключала тело, но при этом сознание оставалось со мной. Я все чувствовала и видела, понимала. Только не могла ничего сделать.
Это меня панически пугало.
— Макс……
— Знаешь, как сильно я тебя хочу? — он внезапно оторвался от моей шеи, и стал поворачивать меня к себе. Осторожно укладывать на спину.
— Ты даже представить не можешь, Таня.
Он аккуратно стаскивал с меня одежду, и при этом продолжал говорить. И от этого мне становилось все хуже и хуже.
— Почему нельзя было договориться мирно, ммм? Ты могла, хоть один раз в жизни, засунуть в задницу свое эго? — он резко рванул с меня платье, отчего ткань впилась в запястье и я застонала от боли. Он это проигнорировал.
— Нет. Ты не могла. Ты ведь тащишься от того, чтобы позлить меня да? Тебе это нужно, верно?
— Неет….- единственное, что смогла выговорить. Дальше язык совсем не слушался.
— Ни нет, а да. И я догадывался, что все будет именно так. Возможно, я и хотел этого не знаю. Но ты не разочаровала меня, куколка. Хоть в чем-то. Как и обычно.
Он раздел меня полностью, пожирая таким взглядом, что мне стало от этого душно. Он душил меня собой. Сдавливал своим присутствием.
— Все могло быть по-другому, слышишь? — Он разделся сам, устраиваясь между моих ног, и лаская кожу на бедре. А горящими глазами, словно бы облизывал. — Ты сама меня вывела, Таня. Сама.
— Неет….
Больше, он ничего не говорил. Однако сделал очень многое. И хотя он старался быть мягче, но мне было больно. Он долго и довольно грубо имел мое тело. И хотя покрывал меня множеством поцелуев, все его действия были болезненными. И только сейчас, в этот момент я поняла, что ранее со мной он сдерживался. Ранее мне не было так больно. Ранее он не кусал меня, не оставлял отметины на теле. Не сжимал меня так сильно, что я задыхалась, и от пальцев оставались синяки. Ранее, мою плоть не саднило от боли. И ранее были какие-то границы.
Но только не в этот раз. Сейчас его вообще, ничего не останавливало.
Я уже терялась во времени. Я хотела забыться и уснуть. Раз уж мое тело потеряло контроль, так хоть бы и разум отключился. Однако, Максим не позволял мне этого сделать.
Как только я прикрывала глаза, и пыталась забыться сном, он брал в руки мое лицо. Закусывал мои губы до крови, требовал смотреть ему в глаза, требовал, чтобы я не отключалась. Тряс меня.
Я не знаю, зачем ему это было надо, но он заставлял меня быть с ним, морально. Не позволял даже на минуту оставить его одного с моим телом.
Иногда, когда он выплескивался мне на живот, и ему становилось слишком влажно, он относил меня в ванну. Быстро мыл, и потом, немного времени спустя, он начинал все заново.
В ванне, я хотела отключиться сильнее всего. Ведь теплая вода, и душистый гель для душа успокаивали, но тогда он бил меня по щекам, или еще хуже поливал ледяной водой, и от этого я снова пробуждалась.
Все это время, я почти не могла говорить. Все что я смогла произнести несколько раз было «хватит» и «умоляю». Все остальное время я беззвучно плакала. Мне казалось, что это бесконечная пытка. И когда наконец, Макс обмыл меня в последний раз, и стал одевать, я уже хотела только одного. Смерти. Это все, что сейчас меня интересовало.
Удаляющимся сознанием я видела, как он выносит меня из домика. Слышала и понимала как к нам подошла Надя. Кажется, на дворе уже было раннее утро, когда он вынес меня из домика и понес в машину.
Он сказал моей подруге, что мне стало плохо и он повезет меня домой. К моему сожалению, Надя особенно не возражала. Я видела, что она была удивлена, но кажется, что подруга его побаивалась. И не спорила.
И когда Макс уложил меня в свою машину, назад, и укрыл пледом, я уже почти отключилась. Все что я запомнила угасающим сознанием было;
— Это останется между нами, Танечка. Ты ничего не вспомнишь.
глава 6
— Пипец, Алла, ты бы видела его. Такого постоянно хотят. Его дико ревнуют. У него такая внешность и аура, ну просто один на миллион. Классный….
— Да ну? Ты так его расписываешь дорогая, мне уже не терпится его увидеть. Он правда, так хорош?
— Да вот сама увидишь….Он кажется, на третьем этаже остановился. Не помню только какой номер…..
— Девушка?!
От неожиданности, я даже подпрыгнула. Две посетительницы нашей гостиницы разговаривали между собой, и так уж вышло, что это было в том самом номере, который я убирала в данный момент времени. Я так увлеклась их разговором, что даже не подумала о том, как выглядит мой интерес со стороны, а ведь наверное, я выглядела как какая-то сплетница, которая подслушивает чужие разговора.
Н-да, нехорошо вышло.
— Девушка, вы закончили? Нравится вам уши греть?
Две расфуфыренные девушки, которые казались милыми когда общались только с друг другом, при общении со мной почти моментально превратились в злобных мегер, стоило им только обратить на меня внимание. Это ведь правильно говорят, что судить человека стоит по тому, как он относится к тем, кто стоит ниже его по рангу. Эти вот две девушки явно считают себя лучше всех. Не знаю, может это воспитание. А может они просто сами по себе неприятные личности. Но это меня не касается…..
— Ты убралась или нет, служанка? — вторая не могла не вставить свое слово. — Твоя задача чистить за нами сортир, а не подслушивать наши разговоры, понятно? Еще раз замечу такое, вылетишь отсюда как пробка. Поняла?
Я кивнула и опустила голову. Сама сильнее сжала ручку швабры которую держала в руках. Как же мне хотелось, чтобы это была шея этой гусыни. Но работа есть работа. К сожалению, я не имею право позволять себе подобные выходки, даже если мне очень сильно хочется этого.
— Пипец, Виола, да отнесись проще к ней. Ты смотри, как она плохо выглядит. Наверное она наркоманка.
— Ага. И не трахает ее никто. Кто станет трахать такую замухрышку? — засмеялась вторая. А я поверить не могла что это сейчас происходит. Они просто брали и обсуждали меня в моем же присутствии. Им было плевать, что я слышу каждое слово. А может им было это приятно.
Мерзкие….
Я уже почти убрала их бардак, из-за которого собственно, меня и вызвали, и поэтому пошла на выход. Однако, одна из них остановила меня, демонстративно бросив мятую салфетку на пол, мне под ноги.
— Убери это, — сказала она. Как мне показалось с какой-то злобой. — Ты ведь для этого сюда пришла? Убираться. Вот и убирай. Живо.
Она подцепляет носком туфли смятую и брошенную на пол салфетку и пихает ее ко мне. Я вздыхаю, но поднимаю ее с пола. Это дается мне довольно тяжело, но я все же справляюсь. Не хочется подставлять Надю и ее отца. И впервые в жизни, я жалею что не могу вернуть обратно свою жизнь. Задумываюсь над тем, чтобы как-то поменять все обратно.
Надоело прятаться. Задолбало меня все. Не хочу быть посмешищем. Хватит.
Хватаю с пола гребанную салфетку и быстро выхожу из этой комнаты. Сзади раздаются смех и новые насмешки, но мне плевать.
Надоело. Все надоело.
Пока иду по коридору, снова ощущаю это неприятное предчувствие. Как будто кто-то следит за мной. Это не объяснить. На каком-то интуитивном уровне, я понимаю что я как будто бы не одна, как будто кто-то невидимый где-то рядом. Странно.
Смотрю влево и вправо, но естественно никого не нахожу. Да и негде ему спрятаться, коридор полностью пустынный. Опять у меня мания преследования разыгралась.
Нахожу Надю на кухне, пьющую чай. Она выглядит усталой, но счастливой. Это в принципе обычное состояние, за все время, что мы знакомы с ней и отцом, я ни разу не видела ее злой или сильно растроенной. Даже в те моменты, когда кто-то из постояльцев отеля позволяет себе ей хамить, она все равно улыбается. На ее лице улыбка всегда. Я обожаю ее за это.
