Она ревновала, да.
Но ее чувства не были сравнимы с тем, что ощутила я, когда Филипп, по- приятельски подмигнув мне, поддался ее уговорам, и неспешно удалился из комнаты. Я долго смотрела на дверь и ждала, что Филипп поймет, что вот сейчас он одумается и вернется, что он что-то такое почувствует…
Не почувствовал.
А вернулся лишь спустя полчаса — взъерошенный, немного шальной, без рубашки и со следами коготков на груди.
Стоило представить, что он проделывал с рыжей, как меня затошнило. Он не мог. Когда я здесь, он не мог…
И тем не менее, я видела свидетельства того, что он это сделал.
Была ли это измена? Нет. Всего лишь удар по самолюбию и странным чувствам девушки, которую он не знает.
Жизнь.
Такая, как есть.
— Уходим, — заметив мое состояние, Никита схватил меня за руку и стал выводить из комнаты, наполненной музыкой, гостями, смехом, а теперь и запахом похоти.
В дверях он обернулся, но не задерживаясь, прошел дальше. Я тоже бросила взгляд назад и зависла на долю секунды, встретившись глазами с Филиппом. Готова поклясться: он смотрел на меня как угодно, только не равнодушно. А потом обнял подошедшую к нему девушку и отвернулся.
Загораживаясь.
Отталкивая меня.
Я перешагнула через порог, но вопреки тому, что духота и люди остались позади, почувствовала сильную дурноту.
— Тошнит, — пожаловалась Никите.
Он стал моим проводником в этом доме. Провел по петле коридора, открывая одну дверь за другой, нашел ванную комнату и позволил остаться одной.
— Только отойди от двери, — попросила его.
Обещание в глазах увидела до того, как закрылась дверь и я свернулась калачиком над дорогущим фаянсом. Меня выкручивало, выжимало, выворачивало наизнанку с такой силой, что на глаза навернулись слезы. А когда стало легче и я смогла просто сесть, поняла, что плачу.
Плачу не потому, что плохо физически. А потому, что раздавлена. Зря я пришла. Зря стояла безмолвной куклой.
Рыжая…
Увела его от меня.
А он и поддался.
Он…
Всхлипнула — громко, отчаянно, а потом вдруг меня осенило, что зря именно это — слезы.
Вот слезы — зря. Они мое настоящее и разрушают.
Хватит!
Кое-как поднявшись на ватных ногах, вычистила зубы пастой, обнаруженной у зеркала, умылась холодной водой, стоически всмотрелась в свое заплаканное отражение и вышла из ванной, не обращая внимания на горечь уже не во рту, а в душе.
Благодарно выдохнула, что Никиты не было у двери, и направилась к выходу. В какой-то момент поняла, что забрела не туда, что довольно давно петляю по коридору, а потом услышала приглушенные голоса и пошла на них, чтобы спросить, чтобы они подсказали, чтобы…
Подошла к приоткрытой двери одной из комнат и замерла, не в силах поверить тому, что увидела.
Сделала шаг назад, прищурилась, закрыла глаза, а потом еще раз окинула взглядом картину, которую мне щедро показывал этот дом.
Альбина. Я сразу узнала ее, несмотря на то, что она стояла спиной с задранным платьем, демонстрируя не только длинные ноги, но и попку, часто посещающую тренировки. Машинально отметила: да, такую мужчины хотят. Тонкая талия, стройная, но не худая — позвонки не просвечивались. Ее почти совершенное тело извивалось красивой дугой, а по плечам огненной плетью хлестал ее рыжий хвост. От страсти. И возбуждения. Потому что впереди нее, точнее напротив ее широко расставленных ног на коленях стоял какой-то мужчина и активно работал пальцами и языком.
— Еще, — стонала Альбина.
И он давал ей то, что она хотела, рождая новые, более громкие стоны и заставляя ее бедра танцевать жестче, активней.
— Еще, пожалуйста, — попросила девушка и, не в силах дождаться, сама насадилась на рот мужчины.
Она раскачивалась у его губ, жадно ловила его язык и поощряла новыми стонами.
— Хочу войти, — не выдержал бешеной пытки уже мужчина. — Хочу войти в тебя, Аль.
— Нельзя, — выдохнула она и, погладив его ладонь, насадилась уже не на два, а на три мужских пальца. — Он узнает… почувствует…
— Аль, всего раз. Я быстро! — почти взмолился мужчина. — Я хочу разорваться в тебе!
— Нет, — едва дыша, прошептала она и поощрила любовника обещанием. — Я потом сама тебе… быстро… Нельзя, Тош.
— Аль…
— Нет, — вцепившись в волосы мужчины, Альбина притянула его лицо к своему телу и, заставив вновь лизать себя, рассмеялась счастливо и похотливо: — Я — честная девушка! Я даю только тем, за кого собираюсь замуж!
У меня было такое ощущение, будто меня поразила молния. Я смотрела на то, как мужчина снова активно и с удовольствием погрузился в тело Альбины. Слушала ее протяжные стоны с каким-то невнятным покрытием. И не могла поверить тому, что вижу и слышу.
— Замуж… — вырвался шепот.
Но любовники его не услышали — слишком занятые процессом и выбиванием новых стонов, не обратили внимания на присутствие постороннего.
С огромным усилием я сделала еще один шаг назад, и…
Наткнувшись на кого-то, стоящего у меня за спиной, поняла, что посторонний здесь не один.
А кто?
Не дыша, медленно обернулась и расширенными от шока глазами уставилась на совершенно спокойного Филиппа. Он был уже в новой белой рубашке. Скрестив руки на груди, смотрел мимо меня на ту развратную сцену, что громко и с наслаждением показывала с другим мужчиной его невеста.
— Замуж… — прохрипела невнятно я, и Филипп, дернув головой, недоуменно взглянул на меня, словно вспоминая, кто я такая.
А потом усмехнулся. Едко и безразлично. И прикрыв дверь, чтобы не отвлекать любовников от процесса, наградил меня такой же безразличной усмешкой, что и девушку, которая в этот момент ему изменяла.
— Пойдем, — сделав несколько шагов по коридору, обронил по пути: — Тебе в этом доме не место.
Так кратко.
Будто отдал команду на ипподроме.
Впрочем, тон его был более красноречивым. Он давал явно понять, что мне не место не только в этом доме для развлечений, но и рядом с Филиппом.
Глава № 10
Я не двинулась с места, но брат Никиты даже не обернулся. Я понимала, что надо уйти: скоро откроется дверь, и меня обнаружат. Но вдруг навалилась такая тоска и усталость, что я привалилась спиной к стене.
Не знаю, сколько бы так и простояла в коридоре под этой дверью, если бы меня не нашел Никита.
Он подошел, всмотрелся в мое лицо, приоткрыл дверь, возле которой меня обнаружил, а заметив внезапную заминку обернувшихся партнеров, поднял руки в извиняющемся жесте.
— Продолжайте-продолжайте! — попросил их, но так как они пребывали в полной растерянности и бездействовали, расстроенно прищелкнул языком. — Вот так всегда! Старший брат постоянно меня опережает!
Альбина, уловившая суть послания, что Филипп все видел, побывав здесь раньше Никиты, ойкнула, оттолкнула от себя лицо мужчины, сдвинула ноги и обернулась.
— Красиво, — оценил мой друг ее прелести. — Благодарю за эффектное знакомство!
Я стояла чуть в стороне, и меня видно не было. Чтобы мое присутствие для любовников и дальше оставалось загадкой, Никита закрыл плотно дверь, взял меня за руку и вывел на улицу. Заметив, что я поежилась от летнего ветерка, задумчиво покрутил на пальце брелок с ключами, и так же ничего не уточняя, усадил в свою машину и привез к себе домой.
— Зачем? — заметив из окна знакомую высотку новостроя, проявила вялое сопротивление.
И, тем не менее, послушно шагнула из салона, когда дверь с моей стороны открылась, и Никита подал мне руку.
— Затем, — пояснил он для тех, кто не понял.
Я прошла за ним по холлу, минуя службу охраны, и только в лифте, взглянув на его отражение, уточнила:
— А ты сегодня один?
— Нет, — ответив на взгляд в зеркале, он щелкнул меня по любопытному носу. — Разве не очевидно? С тобой.
— А еще кто-нибудь будет? — уточнила я, прекрасно зная, что у Никиты, помимо меня, есть еще личная жизнь.
