— Марь! Я только что в школе была… – выдохнула в трубку, переведя дыхание.
— Ты чего, мать, с физруком норматив сдавала? – пошутила подруга.
— Хуже!
— Ой, только не говори, что ты того… – запнулась она.
Сцепив покрепче зубы, я выдохнула, злясь и на себя, и на нее.
— Того! Что?! Марусь, и ты туда же?! Вообще-то я нормальный человек…
— Ну прости! – перебила она меня покорным голосом и быстро затараторила, не давая сказать ни слова:
— Прости дуру, ну, ляпнула, не подумав. Сначала пошутить вроде хотела. Не злись, ладно? – протянула жалобно.
Запрыгнув в машину, я нарушала все мыслимые и немыслимые правила. Зажав ухом мобильный, рванула с места, крутя головой направо и налево и пытаясь не выронить телефон.
— Я нашего директора застукала как раз с этой паскудой Риммой! – крикнула так, что телефон все же выпал.
Притормозив слегка, бросила взгляд на пол. Трубка лежала возле левой ноги. Помедлив еще чуть-чуть, быстро наклонилась и, когда уже поднималась, услышала и, конечно же, почувствовала несильный удар. От этого машина и остановилась.
— Черт! Черт! Черт!
— Эй, подруга, ты там цела?!
— Цела! Я наехала на зад… – выдохнула, осматривая через лобовое стекло ДТП. А точнее, зад машины, в которую въехала. Мне кранты! Зад иномарки аж светился своей новенькой покраской и моделью. Ни дать, ни взять: машина точно совсем недавно покинула просторы элитного автомобильного салона. Интересно, моя дешевенькая страховка способна была покрыть такие бешеные затраты?
— Милан! Ты случайно ребенка не переехала? – осторожно спросила подруга, затаив дыхание.
— Дура! Типун тебе на язык! Ребенка я, слава Богу, не переехала! – выкрикнула я и вздрогнула от неожиданно прозвучавшего над самым ухом голоса:
— А могли!
Замерла. Боялась повернуться и посмотреть в холодные голубые глаза. Тембр голоса, который царапал душу, мне было не перепутать ни с одним другим. Сглатывая сухим горлом, уже знала, кто навис над приспущенным стеклом и дышал мне буквально в шею.
Авдеев. Хлопнув раскрытыми ладонями по баранке, натянула на лицо самую приветливую улыбку и повернулась.
— Сюрприз, – попыталась пошутить.
— Да уж, – озадаченно осмотрел меня мужчина.
Показалось, или в его взгляде я заметила толику беспокойства, которая сменилась облегчением, как только он заметил, что боец не ранен?
В этот самый момент к нам поспешил тот, кто вполне мог меня ранить. А именно, владелец той самой иномарки с невероятно красивым и новым задом! Битым задом!
Высокий молодой качок переступил с ноги на ногу, а во взгляде отчетливо читалось желание надрать мой зад. И речь шла совсем не о машине.
Понимая, что влипла, я бросила мимолетный взгляд на качка и вновь повернулась к Авдееву. Он меня сейчас, как ни странно, волновал больше, чем объект моих будущих проблем. На языке крутился самый настоящий, смертельно опасный смерч. Хотелось, как на духу, выдать всю правду о его жене. Совесть, а может, и не она – вполне возможно, моё самолюбие настаивало на том, что обязана раскрыть правду. В попытках что-то выдать я бурчала невнятные слова.
Показалось, что даже поперхнулась, так как сильно закашлялась. Из глаз брызнули слезы. А противный сухой кашель, напоминающий аллергию, все не хотел прекращаться.
Наугад нащупав дверную ручку, вывалилась наружу, жадно хватая воздух и пытаясь усмирить удушье.
— Милана, вам плохо? – крепкие руки сомкнулись на моих плечах.
Авдеев пытался заглянуть в глаза, совершенно игнорируя мои попытки оттолкнуть его. Меньше всего хотелось выглядеть глупой. Меня ужасно волновала собственная физиономия. Страшно было представить, какая я красотка сейчас. Мысли о Римме ушли на второй план.
— Милана…
— Момент, – прохрипела я, и как раз в эту минуту голос подал тот самый качок. Что, собственно, и привело меня в норму. Наглость и повышенный тон тотчас выбили глупые мысли, а кашель, что душил, как рукой сняло.
— Ты че, тела, ослепла?! Какого хрена ты мне в зад заехала?!
— Помягче, – голос Игоря не предвещал ничего хорошего.
— Слышь, ты вообще откуда свалился, защитник?! Баба что ли твоя?! Так, может, объяснишь, где педаль тормоза, или она только для одного годная?!
— Рот закрыл, – в нос качка уперлось удостоверение, – сейчас будем оформлять, что ты назад подавал, не глядя в зеркало. Я свидетель.
— Э-э-э-э, гражданин начальник…. Да ты че, серьезно?! Эта ду… – запнулся он, – красавица ваша дистанцию держать не умеет! И тормоз тоже не умеет…
Авдеев зло зыркнул еще несколько раз на качка, и тот стушевался. Правильно оценил ситуацию. Осмотрел зад машины, уныло почесав затылок, и, развернувшись, выдавил:
— Прошу прощения, хм, в зеркало не посмотрел… – и, не дожидаясь ответа, двинулся прочь.
Я стояла, как пришибленная, вытаращив глаза. Вот это да! Мужлан превратился в паиньку, как только понюхал корочку. Так интересно, походу, Авдеев – не последний авторитет!
— Стой, – окликнул предмет моего дикого интереса. Запустив руку во внутренний карман, он выудил купюры и сунул качку, – Здесь больше чем достаточно, чтобы возместить нанесенный ущерб.
Качок словно не знал как поступить. Но, видимо, жадность все же взяла верх, и, выхватив деньги, он гордо удалился.
Я же себя чувствовала полной дурой. Как вообще мне в последнее время удавалось рядом с этим мужчиной вляпываться в такие дурацкие истории?
— Не стоило вам беспокоиться, – пробормотала, сама не зная почему раздражаясь.
С одной стороны было лестно, а с другой – обидно, что он не мой. Что привилегия быть защищенной каждый божий день этим мужчиной – не моя! Не моя, черт возьми!
— Милана, – протянул он, словно пробуя на вкус, – Такое имя красивое…
От удивления я открыла рот и тотчас захлопнула от его следующих слов:
— Может, пора нам перейти на «ты»?
— Товарищ Майор, – голос Михайлова сопровождался поспешными шагами позади меня.
— Чего тебе, лейтенант? – неохотно остановился. Почесал затылок и развернулся к спешащему навстречу мужчине.
Дело о наезде на женщину, которую действительно убили, приложив хорошенько битой, почти закрыли. Осталось прикрепить справки отчета судмедэксперта – и в архив.
Неделя была насыщенной и некстати тяжёлой. Порой хотелось, как волк, выть на луну. В постели последнее время стало холодно, утром за завтраком – пусто, вечерами – скучно и едва терпимо. Римма, кажется, испытывала меня на прочность не только своим безразличием к нашей семье, но всем остальным. Иногда думал, что не выдержу и так же огрею её битой, как это сделал муж той самой пострадавшей, документы которой скоро должны были перекочевать в архив. Мужика арестовали и передали дело в суд. Наказание ожидало по справедливости.
— Вот, – протянул лейтенант белый пухлый конверт, – просили передать из рук в руки.
— Кто просил? – включил я мента, рассматривая запечатанный конверт. Не любил сюрпризы. Еще больше преподнесенные тайно.
— Так курьер ошивался тут, все вас выспрашивал. Отдал только потому, что я сказал, что напарник, а так бы….
Он махнул рукой, словно доказывая некомпетентность и безалаберность курьера, и, кивнув на конверт, поинтересовался:
— Что там?
Я почти опешил от такой наглости. Но это почти, кажется, лейтенант попутал рамки и сам того не понял. Вскинув насмешливо брови, просто развернулся и двинулся на выход. Конверт запихнул во внутреннюю часть кожанки. Он противно обтягивал карман и словно обжигал грудь сквозь слои ткани. Я знал, что это, и не торопился вскрывать.
Запрыгнув в машину, достал мобильный и залез в приложение «Найди свой айфон». Оно позволяло обнаруживать любой второй телефон с введенными данными. Данными на поиск стал с некоторых пор аппарат Риммы. Геолокация показывала местонахождения гаджета и моей жены.
Скривился и завел машину. Римма находилась в школе. Зачастила она туда, однако, и это меня больше всего и напрягало. Жену свою знал, как облупленную, и её шалости, кажется, зашли слишком далеко. Не понимал, для чего вообще с ней тягался, ясно же было на самом деле, что происходило, черт возьми!
