— И что Наташа, не дает?
Казалось, вся кровь хлынула Сашке в голову. Он потерял дар речи. Он ожидал чего угодно, только не такого прямого вопроса. И, словно на сеансе гипноза, он тихо и обреченно ответил:
— Не дает.
В комнате повисла гробовая тишина. Сашка чувствовал, что покраснел, как рак.
— Нужно быть смелее, — рассмеялась Катя.
— Много ты знаешь, — прошептал он.
— Кое-что знаю, — ответила она.
— Научила бы…
Сашка так и не понял, как это из него вырвалось.
Он ожидал пощечины или насмешки, но она ответила:
— Посмотрим на твое поведение.
А вот после этих ее слов ему показалось странным, почему не падает потолок. Она ему пообещала! Было жутко, страшно, но сладостно. Она, его ровесница, она, его дальняя родственница, почти прямо пообещала приобщить его к любви.
Или он что-то неправильно понял? Нестерпимо хотелось задать уточняющие вопросы, но Сашка словно онемел. Он боялся, что возникшая надежда рухнет, как песочный замок. От волнения во рту стало невыносимо сухо. Пить!
— Хочешь пепси? — выдавил он из себя, боясь взглянуть в ее сторону.
— Давай, — ответила она, и он понял, что она тоже волнуется.
— Сейчас принесу, — и он помчался на кухню.
Потом они, как ни в чем не бывало, сидели на диване и жадно пили сладкую шипучую воду, теперь они болтали о том, о сем, и, казалось, не было этого короткого, многообещающего разговора. Но в их отношениях уже была тайна.
На следующий день Катя вела себя так, словно никакого разговора и не было.
— Как будем развлекаться? — спросила она сразу после завтрака.
Ну, как? Можно в кино сходить. Но это — вечером. А так, прямо с утра?
Можно музычку послушать… Или на природу сходить. Можно в футбол.
Но в футбол она, видимо, не играет. Танцы, но это тоже вечером.
— Пойдем погуляем, — неуверенно сказал Сашка.
— Вскопайте-ка лучше огород!
Сашка повернулся на голос. Оказалось, что тетушка стоит совсем рядом.
— Ма, я же на каникулах, — заныла Катя.
— Ну и что! Вечером пойдете на гульки. А сейчас — копать!
Сашка взглянул на Катю и едва не рассмеялся. Какая у нее была физиономия!
Но что такое их огород? Так, одно название. Отвоевали две сотки под окнами.
Сашка спустился в подвал, взял две лопаты и вышел на улицу. Катя уже ждала его. Она вышла, надев поверх платья лишь куртку.
Они начали копать. Земля была сухая, но копалось легко. Хмурые тучи наползали с запада, чувствовалось, что вот-вот пойдет дождь.
Сашка копал быстро, а Катя стала откровенно сачковать.
— Слушай, я буду копать, а ты выбирай пырей, — предложил Сашка.
Так и сделали. Катя, присев на корточки, стала выдергивать белые корешки.
При этом ее округлые, обтянутые тонкими колготками коленки волнительно раздвигались, Сашка видел крепкое начало ее бедра, и сильное желание вдруг охватило его. Он снова и снова перебирал в памяти детали их вчерашнего разговора и думал, а было ли это вообще? Кате достался корень, который она никак не могла выдернуть, и Сашка присел рядом, чтобы помочь ей.
Он воровато взглянул на ее слегка раздвинутые колени и…
И ничего. А что он мог увидеть? Ее изящные бедра были обтянуты колготками.
Но сидя вот так, он видел ее ноги полностью. То есть, до самого интимного места. Но там, между ее бедрами, было темно, но эта темнота привлекала больше, чем если бы он вдруг увидел все как на ладони.
— Что, нравится?
Сашка чуть не подпрыгнул. Он взглянул на Катю, которая, ехидно улыбаясь, смотрела ему прямо в глаза. «Чего я жмусь?» — вдруг подумал он и ответил:
— У тебя классные ножки.
— А у Наташи?
— У Наташи — тоже.
— А у кого лучше?
— Не могу знать.
— Почему?
— Я твоих еще не трогал.
— Ну, а на взгляд?
— Кто же ножки оценивает на взгляд? Нужно потрогать.
— У тебя еще все впереди.
И его снова, как вчера, обдало жаром. Ему даже стало казаться, что она таким образом издевается над ним. Он встал и с остервенением воткнул в землю свою лопату. Теперь они работали молча. Стал накрапывать дождь.
Вернувшись в дом, он долго и с наслаждением мылся в ванне.
— Ты как китаец, — сказала Катя, когда он наконец вышел из ванной.
— Почему — китаец? — спросил Сашка.
— Я читала, что они моются по два часа, — рассмеялась Катя.
Пока Катя плескалась в ванной, Сашка перебирал свои магнитофонные записи.
Эх, знал бы, что так будет, попросил бы у Петьки бобину с записью, от которой все пацаны балдели. Там такая тихая музычка, но фоном идут женские стоны, вначале тихие, потом все громче и громче. Ежу понятно, что происходит. Петька говорил, что эта запись действует на девчонок не хуже эротического фильма. Помогает, если нет видака. Но, увы, придется обойтись тем, что есть.
Послышалось жужжание фена. Значит, Катя закончила водную процедуру.
Вскоре в дверь вежливо постучали. Сашка отворил, и Катя вошла к нему в комнату. На ней был длинный махровый халат и полотенце на плечах.
— Ну, что будем слушать? — спросила она, усевшись на диван.
— Да вот, звезды русской эстрады, — пробормотал Сашка.
Все его мысли были об одном. Что она, возможно, совсем голенькая под этим махровым халатом. Он включил маг и с деланной простотой плюхнулся на диван. Некоторое время они сидели неподвижно, слушая музыку. Потом Сашкина рука, словно сам по себе переместилась в сторону Кати, и он положил свою ладонь поверх ее ладошки. Нужно было что-то говорить. Но что? Про Грецию, что ли?
— Устала? — спросил он заботливо.
— Нисколько! — ответила она весело.
Сашка осторожно, как котенка, гладил ее ладонь.
— Ты делаешь маникюр? — спросил он, поднеся ее руку к свои глазам.
— Да, иногда, — ответила она.
— Какие у тебя тонкие пальцы, — тихо сказал Сашка.
Катя промолчала, а он вдруг поднес ее руку к своим губам и поцеловал.
Затем он обнял ее за плечи и притянул к себе. Совсем рядом были ее глаза, ее губы, он потянулся к ней и поцеловал. Какой это был кайф!
Губы Кати почти сразу слегка раздвинулись, Сашка понял, почувствовал, что она отвечает ему. Это было так непривычно. Чтобы первый поцелуй, и такой полноценный! С Наташкой они, пожалуй, никогда так не целовались. Через мгновение он ощутил, как ее маленький язычок скользнул по его зубам, раз-другой. И он понял, он вспомнил Петькину науку о том, чтобы, целуясь, проникнуть языком между губ партнера, и о том, как это здорово.
