Прямо тут — в твоем университете. В пустом коридоре. Ты выйдешь, дверь захлопнется и я прижму тебя к себе, чтобы ты поняла как сильно у меня стоит, а потом толкну к подоконнику и задеру юбку. Пальцы войдут в тебя легко потому что ты мокрая и возбужденная, ты сама меня хочешь так сильно, что готова просить. Я буду тебя трахать сильно и глубоко, а чтобы ты не стонала слишком громко, во рту у тебя будут мои пальцы. Сразу два. И пока ты их будешь сосать, я выебу тебя так что ты свое имя забудешь. Будешь помнить только мое. И кончишь так, что прикусишь мне пальцы до крови. А потом вернешься на лекцию с видом хорошо выебанной отличницы и будешь до звонка ерзать чувствуя как подсыхает на бедрах моя сперма»
Это было ужасно грязно. Ужасно пошло. Ужасно…ужасно возбуждающе.
— Простите, мне надо выйти, — прохрипела я еле слышно и, не дожидаясь ответа преподавателя, выскочила из аудитории и побежала в туалет. Заперлась в кабинке, сунула руку под платье и всхлипнула, когда пальцы утонули в горячей влаге и коснулись возбужденного чувствительного бугорка. Несколько движений — я клянусь! — всего несколько движений, и я кончила так, что в ушах зазвенело.
На подгибающихся ногах выползла из кабинки, умыла раскрасневшееся лицо — холодная вода приятно ощущалась разгоряченной кожей, а потом сделала несколько глубоких выдохов, чтобы успокоиться. Такого со мной никогда не было. Это просто ужас какой-то.
Ладони нащупали телефон в кармане. Похоже, я машинально сунула его туда, когда уходила.
Так, никого в туалете нет — можно рискнуть и записать аудио. Текст я сейчас набрать все равно не смогу, меня еще потряхивает.
Слушай, Эл. Слушай, что ты сделал со мной своими чертовыми рассказами:
«Привет. Хорошо, что у меня сегодня короткое платье — его удобно задирать. А вот дрочить в туалете, оказывается, очень неудобно».
Не успела я даже сделать шаг в сторону двери, как телефон завибрировал. Вызов! Эл мне звонит!
Он с ума сошел?!
— Д-да, — прошептала я.
— Ты серьезно? — хриплым голосом проговорил Эл.
— Думаешь, я шучу? — слабо усмехнулась я и машинально пригладила волосы. — Ты такое написал, что я чуть там не сгорела.
— Кончила?
— Эл!
— Дина?
— Да, — краснея, выдавила я.
— Умница, — прошептал он так низко и тягуче, что у меня снова екнуло внутри. — Ты восхитительно чувствительная девочка. Это будет интересно. Очень интересно.
И положил трубку.
На перемене меня окружили девчонки.
— Колись, с кем ты всю пару переписывалась! — потребовала Полина.
— С Олегом, наверное, — хихикнула Соня. — Сидела вся такая счастливая и взбудораженная. Еще и в коридор выбежала, позвонил он тебе, да?
Я замялась, а Соня пришла в восторг от своей догадливости и завопила:
— Да, да, точно с ним! Девки, смотрите, она покраснела!
— Надо же, Артамонова умеет краснеть, — фыркнула Лиза. — Кто бы мог подумать!
— Ой идите нахер, — беззлобно огрызнулась я. — Завидуйте молча!
— У вас с Кашновым мутки, да? — снова влезла любопытная Полина. — А почему он к тебе перестал заходить?
— В Тайланд уехал, — пояснила я. — На три недели.
— Везет! Я бы тоже рванула на море, — вздохнула Лизка. — Только не в этот грязный Тайланд, а в Эмираты. Родители говорят, сессию сдам без троек — отпустят. Может, вместе поедем, а? Что думаете?
— Без меня, — мотнула головой Полина. — Мы в январе летим в Доминикану всей семьей, у родителей годовщина. И брат с племяшками тоже будет, так что я пас.
— И без меня, — с облегчением поддержала я. — Сама же знаешь, что я с самолетами не дружу.
— Пиздец вы скучные, — закатила глаза Соня. — Лиз, да забей на них. Я спрошу, может, меня тоже отпустят, тогда вместе полетим. А почему ты не хочешь со своим Матвеем ехать?
— Да ну его, — Лиза подозрительно часто заморгала. — Пусть нахрен идет.
— Ооо, понятно, — присвистнула Полина. — Рассказывай, что этот козел опять натворил.
Лиза будто только этого и ждала и моментально затараторила о том, какая Матвей скотина, а я, слушая ее вполуха, наконец-то расслабилась. Смена темы пришлась очень кстати, потому что меня одинаково напрягало и обсуждение отпуска, и обсуждение моих отношений с Олегом. Я впервые подумала о том, что сказал бы Кашнов, узнав о моей переписке с Элом и о том, чем я планирую с ним заняться. Наверняка разозлился бы. И приревновал. Но…
«Но, во-первых, то, чего он не узнает, не сможет его расстроить, — попыталась себя успокоить я. — А во-вторых… Он мне разве что-то обещал? Называл своей девушкой? Клялся в верности? Ничего такого. Единственное, что у меня есть, это две прогулки, поцелуй, гора комплиментов и обещание секса. Так что пока никаких обязательств: ни с моей, ни с его стороны. А это значит, я вполне могу пока потренироваться с Элом».
При мысли о нашей недавней «тренировке» внутри стало горячо. А еще стыдно. Причем и за то, что мне так понравилось, и за то, что об Олеге в этот момент у меня не было ни единой, даже самой крошечной мысли. Я тут же решила реабилитироваться в своих глазах: кинуть Олегу селфи в красном платье и написать, что скучаю, но в этот момент пиликнул тот, второй телефон.
И все. Я уже ни о чем не могла думать. Мне надо было прочитать, что написал Эл. Жизненно необходимо.
Я улизнула от девчонок, спряталась в углу и открыла нашу переписку.
«Завтра в девять вечера. Можешь?»
Сердце пропустило удар.
«Могу»
«Отлично. Я тебе позвоню»
«Буду ждать»
«Я тоже»
Я длинно выдохнула, пытаясь восстановить дыхание. Что мы будем делать завтра? Учиться? Или Эл расскажет о своих фантазиях и я должна буду их выполнить? От одних только мыслей об этом меня начало трясти не по-детски, а внутри закручивалась тугая пружина из страха и желания. И неясно, чего там было больше.
Селфи Олегу я так и не отправила.
* * *
Вечером следующего дня я готовилась к нашему созвону, как к свиданию: приняла душ, воспользовалась бритвой, намазалась кремом для тела и убрала волосы наверх, чтобы не мешались. Хотела даже накраситься, но в последний момент себя остановила. Я ведь в любом случае не буду
