Тихие слезы постепенно превращаются в рыдания. Я больше себя не сдерживаю. Горечь воспоминаний, боль утраты, пережитый недавно стыд и страх охватывают меня. Мне безумно жалко себя, маму и Мишу. И Лену жалко. Она мне уже давно родная. И Полинку жалко. Теперь семья разорвана на две части.
Сворачиваюсь калачиком на огромном диване. Чувствую, как шелковая подушка намокает от моих слез, но все равно не могу остановиться.
- Папочка, зачем ты ушел? Видишь, как нам без тебя тяжело…
Не замечаю, как проваливаюсь в тяжелый серый сон.
Плыву в каком-то душном мареве. Не вижу образов, только непонятные тени. Кажется, что они тянут ко мне руки. Хочу кричать, но не могу. Открываю рот, но звука нет. Хочу убежать, но они окружают меня.
Одна из теней, худая и длинная подбирается ко мне вплотную и хватает за руку. Я пытаюсь сбросить с себя узловатые пальцы, но ничего не выходит. Кричу, задыхаюсь, чувствую, что плачу от страха и безысходности.
Неожиданно меня окутывает тепло и заключает в кокон. Страшная тень с визгом рвется ко мне, но не может пробиться сквозь приятное тепло и растворяется. Слышу голос. Приятный, успокаивающий, он зовет меня.
Мне хочется идти за ним, но я не вижу его обладателя. Не вижу, но знаю, что он не обидит меня. Такой он нежный и родной. Родной?
А потом чувствую, как теплые сильные руки поднимают меня и куда-то несут. Я словно плыву по воздуху в своем коконе.
Мой невидимый спаситель опускает меня на нежнейшее облако и шепчет мне еще что-то.
Мне так хорошо и спокойно. Я проваливаюсь еще глубже в сон. И больше не слышу этого голоса. А жаль…
Глава 10. Денис
Ужасно болит голова. Мысли путаются. Не могу думать ни о чем, кроме нее. Даже спать не могу.
Черт!
Виталик будет недоволен! Вместо недели, запланированной на переговоры, я едва закончил одну встречу и сорвался обратно!
Что со мной не так?
На презентации я никак не мог собрать мысли в кучу. Перед глазами стояла она, голая, чувственная.
Блин, ну вот опять. И опять стояк. Уже яйца болят, как будто не трахался целую вечность.
Что мне там говорили новые партнеры? Вообще ничего не помню. Что-то я там подписал. Пусть Виталя разбирается.
Руки сжимают мягкую кожу руля. Всматриваюсь в дорогу. Под колеса быстро ныряет разметка, монотонная серая дорога раздражает.
Нажимаю на педаль газа. Машина, заурчав как дикая кошка, плавно набирает скорость.
Стрелка на спидометре ползет вправо. Девяносто, сто, сто десять, сто двадцать…
Я уже и думать про нее забыл. Маша Ворон! Девчонка, что впервые в жизни зажгла мою кровь, а потом сосалась на выпускном с диджеем…
Из-за поворота выныривает прямо передо мной раздроченная буханка. У меня два варианта: резко дать по тормозам и, возможно, все равно въебаться ей в зад или притопить и обогнать. Выбираю второй вариант.
Давлю на газ, задеваю поворотник, выкручиваю руль влево.
Тишину в салоне нарушают щелчки рыле поворотника и урчание мотора.
Обгоняю буханку по большой дуге, на встречу несется фура. Прямо мне в глаза моргает дальний, слышу протяжный звук клаксона.
Вдавливаю педаль в пол, рванув, машина успевает проскочить в сокращающуюся щель между встречками.
Руки сильнее сжимаются на руле. Маша, Маша… Что ты такого со мной сделала?
За эти годы я больше ни разу не позволил женщине бросить себя или выставить на посмешище. Хватило того раза.
Откуда-то из глубины сознания всплыла старая обида. Странно. Я думал, что уже похоронил всю эту историю.
Мне тридцать два. У меня было девушек, девок, женщин больше, чем кто-то сможет представить. В свое время были и студентки, и преподши, о, эти были горячие штучки. Последнее время я профилируюсь на искательницах. Тех, кто ищет приятный роман с отдачей, не более.
Идеально одеты, ухожены, всегда милы и всем довольны. Они знают, что надо сказать и в какой момент. Знают себе цену и свое место. Просто гейши настоящего.
С ними только одна беда: в сексе никакого разнообразия, со всеми как под копирку. Они прекрасно знают, когда должен случиться оргазм. И он у них случается, или они его очень умело симулируют. Потом доводят до оргазма тебя. Несколько восторженных слов и она уезжает в ночь на такси с просьбой позвонить ей.
Идеальная кожа, идеальная прическа, все идеальное, но такое фальшивое… Хотя раньше я не жаловался…
Но сейчас… Маша…
Горящий взгляд, яркие эмоции, которые так легко читать на ее лице. Удивление, радость, страх, злость, восторг, вожделение…
Опять стояк… Надо отвлечься…
Сколько мне еще ехать? Сверяюсь с навигатором. Чуть больше двух часов.
Отвлечься не получается. Мысли против воли возвращаются к ней. Мягкое податливое тело. Девушка, с готовностью отвечающая на любую ласку, вспыхивающая от одного только прикосновения.
Что за импотент с ней живет? Вспоминаю узкую щелочку…
Из воспоминаний меня вырывает сигнал клаксона. Резко поворачиваю руль вправо и возвращаюсь на свою полосу. Мимо пролетает разбудившая меня встречка.
Злюсь сам на себя. Глупо. Очень глупо.
Трясу головой, что бы прийти в себя.
Зачем я туда еду? Что я скажу ей? А если ее нет на работе? Я пойду к ней домой?
За окнами проносятся почерневшие поля с редкими лесопосадками.
Начинает накрапывать дождь.
Я люблю ездить на машине. И в командировку поехал поэтому не на поезде. Но сейчас меня все бесит.
Дорожные знаки. Смоленск. Уже скоро.
Проезжаю по узким улочкам. Как тут живут все эти люди? Все какое-то миниатюрное. Маленькие дома, узкие улочки, однополосные дороги. Такое ощущение, что я в немецкой деревне, а не в городе.
В самом центре, если верить навигатору, я встреваю в пробке. Обед, выходной день. Все куда-то спешат.
Неожиданно приходит мысль о гостинице. Не заскочить ли на часок. Привести себя в порядок. Холодный душ мне бы не повредил.
Нет, не хочу терять время.
Минуты тянутся бесконечно долго. Оставшиеся сто километров тащусь за разбитыми, удроченными фурами. Меня это бесит, но сделать ничего не могу. Обгоняю одну, но за ней еще две, три, пять. Обгоняю этих и догоняю следующих. Бесит, как меня все бесит.
Указатель, съезд с трассы к небольшому городу. Я на месте. Через несколько километров пойдут придорожные забегаловки. Она в одной из них.
Включаю поворотник, машина послушно съезжает с трассы на херовый асфальт местных парковок. Останавливаюсь. Выхожу на холодный осенний ветер, не заботясь о машине. Толкаю дверцу сильнее, чем надо. Она громко хлопает уже за моей спиной.
«Седой Каспий». Вроде мне сюда. Точно сюда.
Затертые пластиковые двери открыты настежь. Меня встречает какое-то странное темное помещение с банкоматами. В нос ударяет запах капусты тушеной или вареной. Мерзость.
Не успеваю дойти до зала кафешки, слышу ругань.
Дальнобойшики что-то не поделили? Отравились в этом чудесном месте? Или местные нажрались?
Перешагиваю через порог. Да, картина маслом.
Жалкий ханур трясет за руки толстуху, что была с Машей на смене.
- Где она? Где эта блядь? – да, бухает мужик уже не первый год. Его крик больше похож на визг поросенка или женские вопли.
- Юра, пусти, мне больно, - толстуха пытается вырвать руку, но ничего не выходит.
- Я знаю, она здесь!
- Ее нет, ее уволили, - корчась от боли, кричит женщина.
- Все вы тут бляди!!!
- Юра, успокойся, а то я вызову полицию, - неожиданно возникает администратор. Та самая, что взяла деньги, чтобы … Чтобы я мог трахнуть Машу…
Мне некогда смотреть на этот спектакль. Не успеваю сказать и слова, как действие начинает меня захватывать. И лучше бы я ошибся в своих предположениях.
- Маши здесь нет! Наиль Аббасович ее уволил. И я очень надеюсь, что ты больше ее никогда не увидишь! – грозный голос строгой тетки проходит мимо ушей ханура.
Щуплый, давно немытый и небритый, с убойным перегаром мужик, отпустив руку толстухи,начинает орать на весь зал.
