– Прости. Зря я…
– Не зря. Ты волнуешься, и это нормально. – Фокин уже спешил, поэтому разговор они продолжили на ходу. Пока он натягивал куртку (все ту же зеленую парку с рыжим мехом), Белка с Гором топтались в проходе. – Дверь никому не открывай. Только Михалычу. Если захочешь выйти с Гором на прогулку, смело ему звони. Он проводит. Одной пока лучше не надо. Да и… Я тебе тут поставил простенькую следилку на телефон. Для собственного спокойствия.
– Ладно.
– Речь не о недоверии, если ты себе именно так это объяснила. Это на случай какого-нибудь ЧП.
Белка зарделась от удовольствия. Фокин ее – мужик совершенно удивительный. Все он под контролем держит, все наперед просчитывает. А следилка… Ну что ей от него скрывать? А так, да. Так спокойнее даже ей самой будет.
– Ну, пока, – Гордей Александрович деловито похлопал себя по карманам.
– Пока.
– Что, даже на прощание не поцелуешь мужа?
Белка ничего сделать не успела, хотя и хотела. Фокин к ней сам склонился. И вот это был поцелуй! Не то что ее невинные потуги до этого… Жаркий, с языком, который он мягким толчком погрузил ей в рот.
– Это чтобы ты сильнее скучала.
Да уж куда сильней! И казалось бы, дел у нее – вагон. Сынишка, стирка, уборка, глажка, подготовка, в конце-то концов, к экзаменам. А все равно скучала, да… В голове он сидел.
Ближе к обеду в дверь позвонили. Приникнув к глазку, Белка узнала Михал Михалыча. Торопливо загремела замками…
– Привет, Белочка. Я тут на прогулку иду. Составишь мне с Гордейкой компанию?
– Конечно. Нам только одеться надо. Подождете? Я быстренько.
– Подожду, чего не подождать? Одевайтесь только теплее, там аж минус десять, представляешь? Но красота! Все деревья в наледи.
Прогулка вышла чудесной. Разговор – познавательным. Хотя, конечно, было странно узнавать подробности детства мужа от постороннего человека. Чего Белка не поняла, так это того, что и сама не на шутку разговорилась. Михал Михалыч так ловко ее пытал, что она ему всю свою жизнь как на духу выложила.
– А чем, говоришь, твой отец занимался?
– Вином! – Белке на нос упала огромная мохнатая снежинка. Она фыркнула. – У него знаете какие виноградники были! Что вы…
– Виноградники, значит.
– Да, а что? Вас это смущает? Вы трезвенник?
– Нет. С чего бы? – засмеялся Орлов. – А что с ними теперь?
– Не знаю, – пожала плечами Белка и осторожно, еще не приноровившись, толкнула коляску с бордюра.
– Скучаешь по тем местам?
– Да! Очень скучаю. Думала, окончу институт и вернусь. Но… Все вышло по-другому.
– И ведь неплохо вышло, а, Белочка?
Белка, испугавшись, что Михал Михалыч решит, будто она мужа недостаточно ценит, испуганно тряхнула головой.
– Конечно. Мне очень повезло с Гордеем Александровичем. Без него я бы наделала глупостей.
– Ты Гордея никак по имени-отчеству зовешь? – усмехнулся в усы Орлов.
– В шутку… Чтобы различать их с Гордеем! Я же сына в честь мужа назвала.
– Да это понятно.
Прогулка закончилась тем, что Михал Михалыч затащил Белку в кофейню. Там они выпили по чашке кофе и съели по теплому круассану. А когда Гордей начал кукситься, поспешили домой кормить и его.
И только вечером, искупав сына и уложив сына спать, Белка вдруг поняла, что она, в общем-то, неплохо одна справилась! Даже ни разу Фокину звонить не пришлось. Она могла собою гордиться! Белка и загордилась, да. То и дело улыбалась, засев за конспекты. А потом ей на телефон пришло сообщение:
«Стоило уйти из дома, как обо мне все забыли», – жаловался Фокин.
«Мы не забыли. Мы не хотели тебя отвлекать!»
«А я весь день от вас жду сообщения!»
Белка округлила глаза. Надо же! Она и не знала, что взрослому мужчине может такого хотеться… Пока девушка размышляла, что бы такого написать мужу, тот ее опередил:
«Как дела? Чем занимались? Как Гор?»
Как любая порядочная мать, Белка только за сегодня сделала почти два десятка снимков сына. Камера в новеньком айфоне была чудо какой хорошей. Например, на фото с прогулки можно было даже рассмотреть кристаллическую решетку снежинки. Белка решила, будет лучше вместо слов скинуть Фокину несколько фотографий.
«Осваиваешь новый телефон? Круто. А селфи где?»
Неужели это намек на то, что он хочет получить ее фото?! Белка испуганно закусила губу. Вскочила с постели, подбежала к зеркалу. Застонала! Выглядела она черте как… Волосы скручены и закреплены двумя карандашами. Старая майка. Да еще ведь она дома. И потому без лифчика. Распустив волосы по плечам, Белка покусала губы и, встав напротив лампы, сделала пару кадров, чтобы, естественно, отправить мужу самый удачный.
«Красивая моя».
Его… Белка глубоко вздохнула. Внезапно и совершенно не к месту на нее волной накатила паника. Ну, вот что бы она без него делала? Вот что?! Как бы жила? И жила ли? В минуты отчаяния она, бывало, о таком думала, что и признаться стыдно…
«Еще хочу».
«У меня других фото нет».
«Так сделай. Голенькой».
Белка испуганно отбросила телефон и подтянула к груди колени.
«Белка…»
«Я пошутил».
«Вернись»…
Легко сказать. А у нее кровь в ушах шумит. И все плывет перед глазами от странного какого-то волнения. Нет, конечно, она знала, что некоторые девчонки так делают, просто сама она так не могла. Точнее… Ну вот чтобы просто парню, свою интимную фотку… С другой стороны, Гордей Александрович – не просто парень. Он ее муж.
Белка поддела дрожащими пальцами лямку майки и спустила с одной груди. Тут уж она не прицеливалась. Не выискивала ракурса поудачнее. Так, зажмурившись, что-то щёлкнула и отправила. А потом спрятала голову под подушку и застонала, сжав уголок наволочки в зубах.
Глава 10
Уф-ф-ф! Несмотря даже на то, что фото было немного смазанным… Он мог представить, почему так. Волновалась его девочка… Вся дрожала. И как будто бы даже не прицеливалась, не наводила ракурс, выискивая позу поудачнее. Щелкнула разок, и прислала, чтобы он уж отстал. И, наверное, уже сто раз пожалела о своей дерзости – такая она невинная, свежая, чистая…
Фокин поерзал в кресле.
На фото глаз его Белки не было видно. В кадр попадали лишь чуть приоткрытые губы, белоснежный край зубов, нежная шейка с перекинутыми на одну сторону волосами и… грудь. Девичья совсем, тугая даже с виду. С торчащим глазком соска. Маленького. И очень темного.
«Вот такая ты, да, моя сладкая?» – подумал Фокин и коснулся пальцем вершинки. Он был до того возбужден, что даже просторные хлопковые брюки робы не способны были скрыть его выдающегося стояка. Хорошо, что в отделении после праздников было совсем немного народу. Не то бы он оскандалился.
Ох, не надо было это все затевать. Как теперь уснуть? А впрочем… пусть. Он ведь решил действовать медленно, но неумолимо. И похоже, это была действенная тактика.
«Ох и счастливчик я, да?» – написал, чувствуя какую-то шальную пацанскую удаль… Как будто опять в свои девятнадцать вернулся. Хотелось флиртовать, смущать, провоцировать. В животе горячим узлом стягивало от сладкого предвкушения.
Белка ожидаемо ничего не ответила. Месенджер ябедничал, что она вообще в последний раз в него заходила аккурат пятнадцать минут назад, когда выслала фотографию. И все. Можно было подумать, что ей безразлична его реакция, но Фокин был уверен, что дело именно в ее девичьем смущении. Понимая, что ждать ответа бессмысленно, Гордей попытался отвлечься. Обошел еще раз задохликов, убедился, что у них все в порядке, и с чистой совестью завалился спать. Но не тут-то было.
Только лег, дверь в кабинет открылась.
– Какого… Ты чего здесь? – офигел Фокин. – Вы же к свекрам собирались вроде.
– К свекрам?! К свекрам? Да, собирались… Могла бы отдыхать сейчас, а вместо этого гнала через всю область!
Ромашова искрила, как оборвавшийся провод в луже. И ее эмоции точно так же мотало из стороны в сторону. Фокин насупился, понимая, что скандала ему избежать не удастся.
