Он остановился на краю комнаты и потянул вниз лесенку.
— Поднимайся, — сказал он со стоном.
Он сильно ткнул в мою спину и обернул свои большие руки по обе стороны от меня, словно вел меня по крутому проходу в горах. Он включил свет, и я увидела спальню на чердаке с наклонным потолком. Большие мансардные окна создавали иллюзию пространства, хотя двуспальная кровать занимала почти всю комнату. Здесь было уютно и тепло, и я хотела запрыгнуть на матрас, чтобы проверить, такой ли он мягкий, как кажется, а еще лучше, вместе с его обнаженным телом, ласкающим мое.
Он повернул меня, и я встретила его взгляд, пропав в его невероятно зеленых глазах и длинных густых ресницах, они определенно лучше, чем у меня. Эти глаза излучали маниакальную одержимость, пожирая меня взглядом. Он набросился без предупреждения, мышцы напряглись, словно он поднял меня. Я пошатнулась на беспомощных ногах, когда он пересек комнату и толкнул меня к кровати. Это было больше, чем секс. Он хотел сделать мне больно — я чувствовала это в тех местах, где его пальцы оставили свои отпечатки.
Тяжело дыша, я оперлась на локти и смотрела на него с опаской, мои дрожащие коленки развелись в стороны. Он медленно шагал ко мне, снимая свою одежду с каждым шагом, и его жестокий взгляд выражал только одно, я принадлежала ему. Я не должна чувствовать волнение, не должна чувствовать тепло между ног, но это была я — девочка, которая все делала неправильно.
— Перевернись, — простонал он. — Обопрись на руки и колени.
Я перевернулась на живот, и встала на четвереньки, матрас прогнулся, когда он встал сзади меня. Он схватил меня за бедра и потянул назад, пока моя плоть не уткнулась в него, мои ноги расставлены как можно шире. Грубая рука прижала мою щеку к матрасу, и мой стон разорвал воздух, а его эрекция дразнила мою набухшую плоть.
— Ты принимаешь противозачаточные?
Вопрос вызвал ноющую боль в моем сердце. Я была на той или иной форме контрацепции с пятнадцати лет.
— У меня была инъекция пару недель назад.
— Ты чистая?
— А ты? — повторила я.
— Я был в тюрьме на протяжении восьми лет, как ты думаешь?
Я не ответила, так как не любила думать о Райфе в тюрьме.
— Я задал тебе вопрос, — этот угрожающий тон трудно было не узнать. — Ты чистая?
Я была только с одним мужчиной, и, учитывая одержимость Зака, я сомневалась, что мне нужно беспокоиться о венерических заболеваниях. Я мечтала, чтобы Зак переключился на кого-то другого.
— Я чистая.
Он сжал пальцами бедра и толкнул меня.
— Ты этого хочешь?
Господи, да.
Я испустила умоляющий стон. Я не должна хотеть его так сильно. Это неправильно, но мысль о том, что он сделает это в любом случае, даже борись я с ним, делает меня еще горячее. Я ненавидела свое тело; это все неправильно. Секс не должен быть в плену у силы и контроля.
Его руки сомкнулись вокруг моих запястий и вдавили их в матрас, рядом с моими бедрами, и я никогда не чувствовала себя такой беспомощной и незащищенной.
— Я не буду нежным.
Все мое тело вздрогнуло.
— Я и не ожидала, что будешь.
— Хорошо, потому что я не остановлюсь.
Что-то зловещее таилось в его словах.
— Мне будет больно, да?
Дрожь пробежала сквозь меня, и я не могла решить, от волнения это или от страха. Зак делал мне больно так много раз, что это стало второй шкурой для меня, но Райф не был мои братом-психопатом. Райф был моей фантазией в течение многих лет, и теперь он сковал и распростер меня, как легкую добычу, и я волновалась потому, что он мог понять, насколько испорченной я была.
— Я не разрешаю тебе кончать.
Я застонала.
— Ты больной, если думаешь, что я буду сдерживаться.
Каждая частица моего тела желала, чтобы он заполнил меня.
Его пальцы сжали запястья.
— Я думаю, ты найдешь способ, конечно, если не хочешь испытать меня. Я не трахаю тебя для твоего удовольствия, милая. Я трахаю тебя, потому что ты мое тело для траха.
Это все, чем я была для него. Тело для секса, которое он презирал. Губы затряслись, глаза наполнились слезами, я пыталась заглушить боль, не так я представляла наш первый раз.
Райф
Я не был монстром. Если скажу это себе достаточное количество раз, возможно, я поверю в это.
Она повернула голову и посмотрела на меня, ее темные локоны лежали на плече, нефритовые глаза наполнились болью. Она все еще не понимала, как я изголодался по ее боли, ее слезам. Я сильно ударил ее по заднице.
— Опусти голову вниз.
Я вошел в нее, и ее спина прогнулась под натиском моей дикой ненасытности. Мое тело воспламенилось, ощущая соприкосновение. Никакого латекса, только кожа к коже. Черт, ее киска ждала меня. Тугая, мокрая, горячая. Если бы я не ходил по краю, я бы трахал ее в течение нескольких часов. Наконец-то, после стольких лет ожидания, я был в ней. Ощущение власти опьяняло меня, будто сделав открытие, что это больше, чем секс. Я мог отрицать это сколько угодно, но химия между нами не могла врать. В ней было что-то неотразимое. Она была прекрасна даже, когда ей было пятнадцать, но тогда воспитание не позволяло мне приближаться к ней. Теперь, когда она повзрослела и превратилась в шикарную женщину, мне хочется ее уничтожить, и будет вполне оправдано овладеть ею.
Повернув свои бедра, я вошел глубже и удивился тому, что ее тело обволакивало мой член словно перчатка. Мы двигались в одном ритме, потные и нуждающиеся, я сжал свои пальцы вокруг ее запястий, где ее пульс бился в такт мои толчкам. Звуки, что она издавала, вибрировали в моем члене — блядь, они делали меня счастливым. Я входил сильнее, быстрее и продолжал сжимать ее запястья, пока костяшки на пальцах не побелели.
— Мне больно, — сказала она. Ее голос разнесся по воздуху, словно вырванное перышко.
Я дернул ее в вертикальное положение, и обхватил рукой за плечи. Одна рука прижимала ее ко мне, держа в ловушке, тогда как вторая сжимала ее горло, пальцы по обе стороны шеи, заставили ее запрокинуть голову. Ее позвоночник прогнулся, когда я отодвинулся.
— Ты чувствуешь это? Мой член внутри тебя.
Я вошел в нее с силой, увеличив темп, боль. Я хотел сделать ей больно, заставить плакать. Каждый сильный толчок, неумолимый акт наказания — способ скрыть то, что мучает меня глубоко внутри; вещи, с которыми я боролся на протяжении восьми лет. Я жаждал эту девушку, при этом ненавидя ее до кишок внутри.
— Пожалуйста… — она всхлипнула.
— Что, пожалуйста? Ты хотела, чтобы я трахнул тебя, и теперь… я трахаю.
