Но – откуда тогда эти ее видения? Она что – реально сошла с ума?
Галя вдруг отчетливо вспомнила, как сказал ей Виталик во время их объяснений два дня назад по поводу ее более, чем двухчасового отсутствия:
« Я отлично видел, что это фотоателье давным-давно закрыто!»
Тогда она не обратила внимания на эти его слова, а сейчас очень ярко вспомнила…
Выходит, прав был Виталик? А что же тогда увидела она, и вообще – где же она побывала два дня назад?
Голова у Галки шла кругом, она совершенно не знала, как объяснить это странное происшествие, случившееся с ней. Дойдя до тихого скверика, девушка присела на скамеечку, чтобы хоть немного прийти в себя.
Кругом кипела жизнь: спешили домой задержавшиеся на работе горожане, тихо и молча прогуливались молодые парочки, мирно обсуждали свои дела на лавочках старушки из близлежащих домов. И никому не было дела до Галкиных страстей. Хуже того: расскажи она сейчас кому-нибудь о том, что с ней случилось, никто и не поверит! В лучшем случае поднимут на смех, а в худшем – в психушку заберут…
Заканчивался август - незаметно подкрадывалась прохлада, темнело быстро. Галку начал донимать озноб: она зябко поежилась. Пора домой идти! Но ей так не хотелось сейчас домой – там наверняка пришла с работы мать, снова будет ругаться… Вот если бы ей можно было увидеть Виталика! Если бы она могла рассказать ему… Нет, она вовсе не думала, что он ей что-то растолкует, объяснит; нет, скорее всего он только посмеялся бы над ней, сказал бы, что она просто «глючит», что ей отдохнуть надо, что она сама себе вообразила невесть что! Но все равно бы ей стало легче: кроме Виталика у нее не было никого, с кем бы она могла поделиться своими мыслями, надеждами, желаниями, страхами…
Галка сидела на скамье, зябко съежившись и уставившись взглядом в землю, как вдруг ощутила невероятно плотную волну воздуха, стремительно приближающуюся к ней. Она в испуге приподняла голову, и в тот же миг ее как будто накрыл порыв необычайно холодного воздуха, словно среди августа внезапно дохнула зима! От холода у Галки перехватило дыхание, все ее тело сразу же оцепенело. В ту же секунду девушка заметила, как мимо нее стремительно прошла высокая фигура,облаченная в черное одеяние… Она мелькнула совершенно бесшумно, как бесплотная тень. Вне себя от ужаса, Галка вскочила со скамьи и опрометью бросилась к выходу из сквера.
- Господи, да куда ж это тебя несет, оглашенная!..- раздался в ушах у нее визгливый женский голос.
Галка не сразу сообразила, что с разбегу налетела на прохожую – пожилую женщину в вязаной кофточке, с холщевой сумкой в руке. Девушка в испуге отшатнулась от нее.
- Извините меня, пожалуйста, - пролепетала она виновато.
- Извините…- недовольно повторила за ней обиженная прохожая. – Вымахала такая кобыла, а ведет себя, как малое дитя! С ног ведь чуть не сшибла! Смотреть же надо, куда летишь-то! Ненормальная…
Галка попробовала улыбнуться напуганной ею женщине, но вышла какая-то жалкая гримаса.
Прохожая обиженно фыркнула что-то себе под нос и пошла прочь.
Галя проводила ее безразличным взглядом, а затем посмотрела на скамеечку, с которой только что опрометью сорвалась. Скамейка как скамейка, и вокруг нее все тихо-мирно: листик ближайших кустов не шелохнется, и на дорожке следов никаких, кроме Галкиных…
Чудится ей? Девушка постояла с минуту, не сводя глаз со скамьи, словно ожидала что-то увидеть либо на ней, либо рядом с ней… Ничего. Но возвращаться ей не хотелось, да и поздно уже. Хочешь не хочешь, а надо идти домой, а то мать будет волноваться.
Вечер стоял необычно теплый, а потому, несмотря на то, что уже стемнело, во внутреннем дворе за Галкиным домом, возле пары врытых в землю столов, собрался народ; там играла музыка, несколько парочек танцевали в сиянии уличного фонаря. Еще с раннего детства Галка помнила эту добрую традицию – теплыми летними вечерами во дворе собирались люди из близлежащих домов, заводили патефон, ставили старые добрые пластинки. Кто-то танцевал под любимую музыку, кто-то просто слушал, посиживая на деревянных скамеечках – места здесь хватало всем, и молодежи, и пенсионерам!..И такие вот танцы с посиделками продолжались ежевечерне до наступления холодов, если только позволяла погода. Особенно многолюдно в тихом уютном дворике становилось в выходные.
Сейчас, когда Галка подходила к дому, и мысли ее витали вокруг Виталика и их нелепой ссоры, старенький патефон наигрывал трогательную мелодию о ссоре двух любящих молодых людей, и приятный голос известной певицы мягко расплывался по полутемному дворику:
А мне до тебя только шаг всего,
Только шаг… небольшой!
Но как, научи, прошагать его,
Чтоб сказать: « Мой родной…
Галка невольно замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась – так исполняемая песенка отвечала ее мыслям и душевным порывам. Ей снова неудержимо захотелось к Виталику…
Она скажет ему, что их ссора была зряшной, что он был прав, а с ней случилось нечто совсем непонятное и нелепое.
Вот только – что? И как она объяснит ему это несуразное происшествие? А вдруг Виталик начнет над нею смеяться? И потом – она ведь не врала ему! все так и было! Ей снова придется это подтвердить, и при этом у нее и фотографии-то нет… Галка только вздохнула сокрушенно в ответ своим мыслям – она сама себе не в состоянии объяснить случившуюся с ней нелепицу, где уж рассказывать Виталику! Ладно, надо идти домой… Господи! Мать поди извелась уже вся – ох, сейчас начнется!..Галка медленно пошла к своему подъезду, провожаемая душевным напевом, льющимся из старенького патефона:
Давай никогда не ссориться, никогда, никогда!
Пускай сердце сердцу откроется навсегда, навсегда!
Пусть в счастье сегодня не верится – не беда… не беда!
Давай еще раз помиримся – навсегда… навсегда!»
Она вошла в подъезд, где к ее удивлению горели сегодня целых две лампочки, и поднялась по лестнице, медленно переставляя тяжелеющие ноги, будто шла на эшафот. Едва она открыла дверь, как мать, хлопотавшая на кухне, сразу же обернулась к ней.
- А! – злобно вскричала она. – Явилась!..Снова шлялась где-то допоздна! Тебе ремня, что ли всыпать надо?!
- Мама, - Галка постаралась говорить кротко, хотя в груди у нее все кипело. – Я нигде не шлялась. Я ходила по делам…
