— Ого, — в конце концов выдохнула она, на что его губы изогнулись в сексуальной улыбке.
— Я собирался сказать то же самое. Как насчёт того, чтобы отыскать все места с подвешенной омелой?
— А я думала, ты меня сначала хотя бы коктейлем угостишь, — ответила она, пытаясь обуздать собственную страсть. В конце концов, их окружал чуть ли не весь городок Стерлинг.
— Это можно устроить, — ответил он, выпустив её из объятий, но тут же завладел её рукой и, может быть, маленькой частичкой души....
Слишком много коктейля!
Вечеринка закончилась, голова была как ватная, однако, присоединившись к ещё нескольким добровольцам, Натали всё же осталась помочь с уборкой. Толку от неё было немного, но, по крайней мере, она хотя бы пыталась помочь.
После пары танцев с Хоуком того куда-то умыкнули, и теперь Натали слонялась по опустевшей пожарной станции, колеблясь, то ли отправиться домой, то ли подождать, пока он появится. С одной стороны, стоило подождать, но с другой не хотелось показаться назойливой. Да и алкоголь ясности мышления не способствовал.
Из динамиков лилась тихая музыка — спокойные расслабляющие мелодии в стиле кантри. Веки слипались, и Натали растянулась рядом с кабиной ближайшей пожарной машины. Широкий порожек спереди вполне годился, чтобы немного отдохнуть.
Никто не заметит, если тут минутку полежать...
Но не успела она опомниться, как заснула.
— До скорого, шеф!
Станцию Хоука небольшой группой покидали последние люди. Они хорошо потрудились, и теперь всё выглядело так, словно праздника вообще не было. Отлично. Порядок ему нравился. Он ценил хорошо выполненную работу. Оставалось уладить только одно дело.
Его разлучили с Натали слишком быстро. Он был не готов закончить совместный вечер тогда, и до сих пор не готов. Теперь он потушил свет, делает последний обход станции, а в душе какая-то странная пустота.
Смех да и только. Ему не нужна женщина, чтобы чувствовать полноту жизни. Ни к чему спутница. Однако за какую-то пару недель дошло до того, что он начал отсчитывать часы до новой встречи с Натали. Особо врезался в душу тот миг, когда он вошёл в спортзал и увидел, как она разговаривает с детьми, улыбается, одаривает их смехом.
В нём всколыхнулись настолько непривычные чувства, что он в них даже не смог разобраться. Впрочем, одно ясно точно — он не намерен ждать понедельника, чтобы с ней снова увидеться.
Не сможет. Ему надо с ней встретиться. Сегодня же.
Обойдя строй пожарных машин, Хоук остолбенел.
— Что такое? — Голос Натали звучал хрипло. Она начала садиться на передний бампер автомобиля.
Итак, её даже не надо искать. Вот она, перед ним, в пределах досягаемости. При виде её сонных глаз и спутанных волос он способен думать лишь об одном — как взять её здесь и сейчас.
— Все уже ушли. — Его севший голос напоминал низкое рычание.
Её глаза расширились, и даже тусклый свет не смог скрыть их изменившегося выражения. Она знала, что сейчас произойдёт. Они оба знали.
Хоук прекратил бороться с собой. К этому шло с того самого мгновения, когда он поймал её в объятья на обледеневшем крыльце дома, который сдал ей в аренду. Хоук шагнул вперёд, за руки поставил её на ноги и поцеловал. На этот раз им никто не помешает.
Торопливо, чуть ли не яростно Хоук стащил с Натали свитер. Надо увидеть её тело, почувствовать её обнажённую кожу своей, только сначала придётся избавиться от одежды.
Стоны её сдерживаемого желания поощряли к действию, и он потянул вниз молнию её шерстяных слаксов. Через считанные минуты она уже стояла перед ним только в кружевном лифчике и красных, под цвет пожарной машины трусиках. Кто бы ни придумал женское бельё, он заслуживает множество благодарностей.
Хоук этим ещё займётся. Ну, может, не прямо сейчас. Лучше он займётся ею.
— Полезли внутрь, — позвал он, внезапно захотев взять её в своей любимой пожарной машине. Да, он знал, что кое-кто из его подчинённых, чисто ради остроты, приводит в депо женщин заниматься сексом, но раньше ему самому такое даже не приходило в голову.
Теперь он засомневался, такая ли хорошая это идея — он же больше никогда не войдёт в депо без мысли о ней — однако их влекло друг к другу с неудержимой силой, и обратного пути уже не было.
Он распахнул дверь грузовика, и Натали двинулась к нему неуверенной походкой. Залезая внутрь, она согнулась пополам, и её соблазнительная попка оказалась прямо у него перед носом.
Хоук обхватил её за бёдра, не пуская дальше, и пробежался пальцами по гладкой коже бедра, такой соблазнительной из-за трусиков, которые почти ничего не скрывали. Вздох удовольствия поощрил его продолжать.
Раздвинув ей ноги, он провёл вдоль края этих восхитительных трусиков и, прикоснувшись к влажным складкам, получил в награду томный стон.
— Такая готовая, — прошептал он, не понимая, как ухитрился прождать так долго, чтобы заняться с ней любовью. Такая страсть не выгорает. Нет. Единственный способ потушить огонь внутри обоих — кончить в настолько сильном пожаре страсти, что он таких ещё не тушил.
Натали выгнула спину, сильно отставив попку, и вцепилась в покрытый ромбовидным узором пол грузовика. Хоук нагнулся вперёд и сзади провёл языком по её гладкой коже. Слегка куснул безупречное полушарие ягодицы, и Натали качнула бёдрами, прося о большем. Много большем.
Хоук был более чем готов ей услужить. Спустившись языком к тому, чего так сильно хотел, и, описав круг, он подтянул её бёдра, чтобы насладиться вкусом её сладкого, нестерпимо жаркого лона.
Такого влажного.
Такого готового.
Ткань её трусиков не могла служить преградой его языку и пальцам. Он без труда отвёл их в сторону, чтобы воздать уважение её женственности. Её удовольствие всё нарастало и нарастало, и вот уже они оба были готовы взорваться, и Натали заёрзала под его умелым языком.
Затем Хоук отстранился, она недовольно застонала, однако через мгновение уже медленно преодолевала остаток пути в грузовик. Безо всяких указок от Хоука, Натали нагнула вперёд одно из откидных кресел и схватилась за висячий поручень.
Хоук решил не спешить. Как мог он упустить возможность насладиться видом её прелестной разрумянившейся кожи, оттопыренной попки и соблазнительно выглядывающих влажных складок. Он мог бы глазеть на совершенные формы её тела всю ночь, и уже был бы счастлив. Что ж, глазеть, пожалуй, всё-таки лучше после того, как он удовлетворит их обоих.
Нагнувшись вперёд, он расстегнул на ней лифчик и выпустил на свободу красивые округлые груди, безупречно подходящие под размеры его ладоней. Прижался ширинкой к её нежной спине и, с точно отмеренной силой сжав ей соски, вызвал у неё вскрик. Соски затвердели в его пальцах, и ему так захотелось её перевернуть и взять эти сладкие горошинки в рот.
