Лёша, вопреки обещаниям, только через полтора часа явился. Злой, взъерошенный, на меня волком смотрит, а губы поджаты и чуть вытянуты вперёд, словно выругаться хочет, точно так же Дима делает, поэтому я знаю.
— Дай сюда ребёнка! — Первое, что он сказал мне, сам Ваньку из рук забрал. Можно было сказать, что вырвал, только руки мои и без того разжались, а внутри словно облегчение ухнуло. Слёзы из глаз покатились непрерывным потоком, а колотить стало так, что на расстоянии можно было услышать стук зубов друг о друга.
— Галя, успокойся. — Терпимо произнёс Лёша, но при этом поморщился. Не этого он ожидал.
Я спросить что-то хотела, а вместо слов, вой из горла вырывается. Отдалённо, через пелену слёз смотрела, как Лёша пытается с Ванькой справиться, укачивает, успокаивает, а тот ни в какую. Разрывается от крика.
— Он есть хочет. Там… на кухне…
Лёша понял и без моих воющих объяснений и на кухню двинулся, цыкнул языком, когда развал там увидел.
— Ты его смесью, что ли кормишь? — Послышалось, пришлось как-то в себя приходить, да и первая волна паники потихоньку отступала.
— Шесть мерных ложек, Лёш, воду я залила, а насыпать…
— Да вижу я. Сказала бы, что в таком состоянии, я по телефону и не определил как-то. — Перекинул заинтересованного Ваньку на одну руку, правой отмерял необходимое количество сухого порошка. — Лию нужно было с собой взять…
— Лёш, где он?
Тот на меня волком посмотрел, обернувшись, пожевал губами, взгляд стрельнул на высокий табурет у барной стойки. Я себя пересилила и присела, а, скорее, взобралась на него, буквально распластавшись по столешнице.
— В СИЗО. Ты вещи собрала? Я просил тебя.
Ответом ему послужила вторая волна моего воя, рёва, истерики. Наверно Лёша хотел влепить хорошую затрещину, так Ваньку с одной руки на другую перекидывал, но вовремя одумался, хотя, наверно зря. Что такое СИЗО, я могла судить только по просмотренным в юности фильмах о доблестных милиционерах, что, в целом, никакой информации не давало, но прозвучало ужасающе как-то, слово безвыходно.
— Иди и собери. Пару свитеров, штаны домашние, носки, бельё, бритвенные принадлежности, зубную щётку.
— Лёша, что ты такое говоришь?..
— Пока так.
— Что ты такое говоришь?!.
— Не беси меня! — Прорычал он в ответ на мои причитания и зло зыркнул, мысленно уже разрывая на клочки.
— А я знать хочу! — Стукнула кулаком, окончательно его взбесив, после чего Лёша приблизился так, что нас одна лишь барная стойка и разделяла. Одной рукой он придерживал Ваню, вручив ему в ручки бутылочку со смесью, другой Ухватил меня за ворот блузки и на себя потянул.
— Слушай сюда, говорю первый и последний раз: я тебе не Шах, истерик можешь не устраивать. Закидоны свои тоже забудь. Гвоздь в стену вобью, за шиворот тебя на него повешу и будешь у меня, как Буратино, до полного осознания своей вины висеть. А потом быстро пойдёшь и всё равно выполнишь то, что скажу. Усекла?!
Я молча смотрела в его глаза, пытаясь взять себя в руки. Не слушала даже, просто уговаривала успокоиться. Ванька с бутылочкой не справился, и Лёша с такой заботой её поправил, что в моей голове реально что-то щёлкнуло, я активно закивала.
— Галь, я понимаю, что ты испугалась, — продолжил он добродушнее и на порядок спокойнее, — я сейчас тоже на нервах, но Диме нужна помощь. Пока в виде тёплых вещей. Что будет дальше — не знаю и на вопросы твои ответить тоже не готов. Среди нас вообще мало кто понимает, что происходит. Так что давай, по возможности, быстро сориентируемся, успокоимся и будем решать, что делать дальше. Время работает против нас, но и козыри есть. Договорились?
— Ты ему поможешь?
— Я сделаю для этого всё возможное. Адвокаты уже работают, нужных людей я напряг. К вечеру, в крайнем случае, к завтрашнему утру всё будет куда понятнее. Вопросы?
— Что нужно собрать?
Лёша выдохнул с облегчением, наверно в душе ликуя, что я, наконец, пришла в себя.
На самом деле я была рада, что Лёша приехал, что он взял на себя определённую ответственность, что вывел меня из панического транса и даже за то, что, в отличии от Димы, не холил и лелеял, а поставил перед жёстким фактом. Я себя даже почувствовала иначе. Соображать стала, всё как раньше, когда сама себе была хозяйкой. И его предложение пожить у них с Лией восприняла с охотой, мне нужна была поддержка, группа единомышленников, а ещё информация. Та информация, которой наверняка обладает Лёша, просто на данном этапе не планирует ей делиться.
Ночь была бессонной, и причиной тому как недавние события, так и взволнованный ребёнок. Молоко так и не появилось, поэтому Лия под утро забрала Ваньку к себе в спальню, чтобы я могла хоть пару часов отдохнуть, но глаз сомкнуть не получилось.
Лёши не было дома всю ночь и половину следующего дня. Вернулся он только к обеду. Растрёпанный, уставший и зой. Взглядом приказал мне не приближаться. А когда поел, позвал в свой кабинет.
В отличии от нас с Димой, жили они с Лией в городе, в просторной квартире, но едва ли были ущемлены в пространстве, здесь, скорее, кто что больше предпочитает, они выбрали более быстрый темп жизни, где всё на бегу. Квартира под такой ритм подстраивалась идеально. Кабинет, как и другие комнаты оказался просторным, но более официальным, представительского класса. Лёша сел во главе компактного, но наверняка удобного стола, жестом руки предложил сесть мне, и только после этого начал говорить.
— Даже не знаю, с чего начать, — невесело ухмыльнулся он, — наверно начну с плохих новостей. «Пока мы были в пути, собачка могла подрасти» — говорят в таких случаях. Так и наши проблемы, Галина Анатольевна, подросли, пока мы разбирались с текущими вопросами. И если вчера Шаха арестовали до выяснения обстоятельств дела…
— Скорее уж, как закоренелого преступника. — Хмыкнула я, подытоживая увиденное вчера, Лёша терпеливо это пропустил сквозь себя.
— Сегодня с утра ему было предъявлено официальное обвинение.
— И в чём его обвиняют?
— Если опустить подробности и перейти к сути, то в финансовых махинациях, в том числе и с налогами. Что, кстати, объясняет такое задержание: у нас в стране лучше ты убей, чем укради у государства. Поэтому ты и видела то, что видела.
— Хорошо, с этим всё понятно. Ты, вот что мне скажи, ведь являешься финансовым директором, если я правильно запомнила. Вот и ответь, только честно, то, в чём его обвиняют…
Я начала помогать себе жестами, размахивая руками, но Лёша не спешил поддержать, только ухмылялся, так и дождался, пока я сдалась.
— Если сказать тебе с точки зрения руководителя финансов, то нет. Никаких нарушений не было, здесь Дима всегда работал по схемам своего брата, а тот был далеко не дурак. Что же касается фактов… — Я уставилась на него с перекошенным лицом, Лёша понимающе кивнул. — Если верить документам, которые мне не далее как сегодня утром предъявили в прокуратуре, то факт махинаций на лицо. Что происходит я сказать не могу, потому как даже не понял толком, откуда они эти цифры взяли. Но интуиция подсказывает, что раз уж они начали такую бурную деятельность, то явно не с фикцией на руках.
