— Где руку набил ножи кидать? — спросил Егор.
— В деревне, в детстве ещё, — прозвучало жалостливо.
— Не кисни. Будет тебе новый, не хуже, — отозвался Егор.
— Спасибо. Только пса жалко.
— Жалко, — согласился Егор, — зато ему без мучений. Все равно бы не выжил.
Аня вздохнула.
— Два-один. Мне на собак везёт. Я их то хороню, то спасаю. Спасаю, правда, пока меньше.
Егор окатил её задумчивым взглядом.
— На людей тоже везёт. Ёрш теперь твой вечный должник.
14. Дротики, конечно, не ножи
Следующую неделю Аня намеренно избегала появляться у ребят, ссылаясь на занятость по учёбе и личные дела, хотя Егор сам написал:
«Дротики, конечно, не ножи. Если сможешь приехать — в мою команду»
Соблазн был велик, но она удержалась. Выходить на линию броска на всеобщий обзор ей совсем не улыбалось. Внутри неё боролись стремление помчаться туда, страх быть прилюдно разоблачённой…и нежелание увидеть разочарование в серых глазах.
По факту она говорила правду, и дни на самом деле были загружены. Зачёты, экзамены, подготовка, досдача заброшенных «хвостов», последние штрихи и стежки в проектной работе. С Васей, бывало, допоздна засиживались, а утром обе спали до последнего звонка будильника. Аня уже несколько раз пропустила утренние пробежки, обещая себе наверстать дополнительными кругами, как только начнутся настоящие каникулы.
В пятницу Василиса загорелась обязательно присоединиться к празднованию дня рождения Даши с первого этажа. Бывают такие люди, которые умудряются общаться со всеми, находить точки соприкосновения и уделять внимание всем и каждому. Именинница была одной из них. Ане не осталось ни единого шанса пропустить общий сбор всей общаги, да и пожелать всего хорошего этой девчонке хотелось от души. Вася помогала накрыть стол из нехитрых продуктов. Недаром голь на выдумку хитра и, если люди занимаются любимым делом, то и салат из яиц, сыра и чеснока вкуснее, и подача золотистой картошки с запечёнными окорочками, нашпигованными смесью разных доморощенных специй, изысканнее.
Комнату украсили шариками, плакатами с кармашками для пожеланий. По центру расположили два стола и во всех свободных промежутках наставили табуреток и стульев. Ане пришлось продвинуться вглубь, хотя она хотела сидеть поближе к выходу. Застолье не навсегда, а повод подняться и уступить место другим в такой сутолоке найдётся.
К ней подсел Данил. Из-за тесноты плотно прижимался бедром к её ноге, мимолётно приобнимал, передавая тарелки дальше. Они смеялись, перекрикивали музыку. Когда все наелись, столы собрали, организовав на подоконнике барную стойку. Свет притушили. Сразу же образовались танцевальные парочки, народ перемешался в группы по интересам. Данил пригласил Аню потанцевать. Данька неплохой парень, но в кавалеры ей не нужен. Она согласилась, размышляя, что, значит, видно в ней и девчачье, если Даня не на спор за ней бегает, как постоянно не упускала возможность издевательски уточнить Лариска.
Аня поняла, что позволила ему больше, чем стоило, когда его руки загуляли по её талии ненавязчиво, но безостановочно.
— Ань, прокатишь на моте? — он склонился к самому уху и обдал её пивным дыханием.
— Не удержу двоих, — она вывернулась из его стесняемых объятий.
— Я удержусь, — он попытался притянуть её обратно к себе.
— И вместе навернёмся, — она без намеков сняла с себя его руки. — Всё, Дань, я натанцевалась.
В субботу позвонил Димон. Не скинул сообщение, а именно позвонил.
— Привет.
— Привет, — ответила Аня и разволновалась.
— На завтра дальняя доставка. Ты со мной. Встретимся на выезде у леска перед учебным полем. Помнишь место?
— Помню.
Димон не спрашивал. Он ставил перед фактом и не оставлял выбора.
Они отправились в соседний городишко, недалеко, но и не близко, около полутора часов езды. Некоторые деревни и то казались больше. Зато красивая старинная церковь и разрастающийся коттеджный посёлок точно вдохнули в него новую жизнь.
Им пришлось подождать ответный пакет. Получилась накладка, которая не входила в их планы, потому что вернуться предполагалось по светлому времени. Димон с Аней ждали в придорожной кафешке, где сначала выпили чай, потом взяли по бутерброду, а позже и полноценно поужинали.
Конверт прибыл, когда вечер полностью вступил в свои права. Они произвели обмен, вышли к мотоциклам. Димон задумался и что-то мысленно прикидывал. Аня не отвлекала, сбегая взглядом по зазеленевшим полям к отсветам солнечных лучей, по-вечернему мягких, по-летнему густых. Всё-таки нужно почаще выбираться за город и своих пора навестить, зарядиться простором и бескрайним воздухом. Димон принял решение, и они отправились в обратный путь.
До города оставалось километров сорок, когда появилось сопровождение. Две легковушки начали поджимать и загонять их к впереди идущему грузовичку. Димон указал в сторону леса через небольшое поле. Дождей давно не было. Погода держалась тёплая и сухая. Аня бегло осмотрелась. Пашня давно выровнена. Полезли первые всходы зерновых. Потрясёт, но проехать можно.
Аня держалась совсем близко к обочине. Сошла на неё, сбавив скорость, по диагонали спустилась по низкому откосу и дальше, не останавливаясь, через поле к лесу. Она не оглядывалась, но поняла по тому, как взревел двигатель, что Димон рванул вперёд, уводя машины за собой. На поле им не сунуться, а его аппарат мощный, и она его больше прицепом не держала.
Лес встретил сумраком и частым молодняком. Аня, петляя, проехала немного глубже между деревьями и остановилась. Сердце бешено стучало. Она прислушалась. Тихо. Только издалека доносился приглушённый неразборчивый шум трассы. Она закатила мотоцикл в более густые кусты, завалила его на бок и присела. Затаилась почти на час. Сидеть в ожидании ночи, а потом в темноте до самого утра не было ни малейшего желания. Вопросы и беспокойство нарастали внутри снежным комом. Она оживила телефон, он показал часы и пискнул низким зарядом. Пришлось его выключить. Никаких признаков посторонних не наблюдалось. Как начало ощутимо смеркаться, она подняла мот и пробралась к краю леса. На поле было пусто. По дороге в обоих направлениях мелькали фары. Тенью она катила мотоцикл по кромке леса, скрываясь в его тени и следила за шоссе.
Надо было успеть выйти обратно на твёрдую дорогу, пока ещё тусклый свет позволял ориентироваться. Она завела мотоцикл, тронулась и не успела заметить. Что-то острое и тяжёлое ткнуло её в грудь, и она упала на землю, стукнувшись плечом. Благо скорости никакой, и мотоцикл рухнул в противоположную сторону. Сфокусировала взгляд и увидела, что в полумраке налетела на подломленную толстую ветку дерева, слишком засмотревшись на поле. Отлежалась немного. Поднялась, ныли левое плечо и бедро. В груди жгло. Но она умела договариваться с болью. Терпение — её верный союзник.
Анька поняла, что вручную через поле мотоцикл не вытолкает. Завела, включила фары и, казалось, очень долго преодолевала эту сотню метров. Потом ещё какое-то время ехала вдоль подъёма на асфальт, пока не обнаружила более сглаженный съезд. Видимо, рабочая техника накатала спуск.
Она чувствовала себя разбитой. Очень хотелось вернуться к себе в комнату, лечь и закрыть глаза. И чем-то охлаждающим намазать пострадавшие части тела. Но сначала нужно узнать, как Димон, и сообщить, что с ней почти всё в порядке. На «дачу» добралась уже по ночи.
Аня оставила мотоцикл за оградой, сняла шлем, прижала его под локтем, вошла через калитку и направилась к ярко освещенному дому. На крыльце кто-то курил. Заметил её и метнулся внутрь.
— Егор, Пуля тут!
Она вошла в коридор, и чуть не впечаталась в вышедшего ей навстречу Егора, который отрывисто говорил по телефону:
