— А ты что ответила?
— Ох, Соня, — вздохнула мама. — Ты же знаешь, что я никогда не была против. Такое мнение от чемпиона о многом говорит… Но папа! Я не знаю как с ним быть. Я очень надеялась, что учёба тебя отвлечёт, и ты перегоришь. Но теперь вижу, как тебя тяготит это все… Ваш танец… это было так красиво! Ты очень талантливая, Камиль Наилевич прав. Но что делать и как помочь тебе я не знаю. Папа нас с тобой обеих убьёт….
Да, с каждым ее словом согласна. Тут же поникла.
Ну почему отец такой твердолобый?
— Ты задумала бросить институт? Я права? — вдруг запада вопрос мама.
— Я… — не нашлась сразу, что ответить. — Да, я думала об этом, если выиграю соревнования на Россию. Я хочу поступить в школу олимпийского резерва. Со следующей осени.
— Я уже поняла, — ответила она. — Ты слишком много сил и значения придаёшь этим соревнованиям. Теперь понимаю, почему.
— Ты не простишь меня? — спросила я, глядя невидящим взглядом в окно на приносящие мимо дома и деревья.
— Я прощу, малышка. Я за тебя. Буду счастлива, если будешь счастлива ты. А вот папа…
Мама припарковала машину возле дома и сказала:
— Кирилла нет. Пойдём, чайку попьём с тобой.
Вышла следом за ней и пошла в дом. У мамы явно остались вопросы. Придётся отвечать на них, если я хочу, чтобы она осталась на моей стороне. Если бы она только знала, что сил и терпения подчиняться диктатуре папы у меня уже больше не осталось, я просто на грани. Но и как быть тоже не знаю…
— Садись, — указала мама на барную стойку в кухне.
Я разулась, повесила джинсовую куртку и свою сумку в гардероб, прошла к столу. Устроилась на высоком стуле и стала ждать, пока мама нальёт чай в две фарфоровые чашки и поставит их передо мной.
Она села рядом, постучав пальцами по столу посмотрела на меня:
— Он тебе нравится, да?
— Кто? — выпалила я глупый вопрос.
— Камиль, конечно, — ответила она и запустила руку в волосы.
Этот разговор тоже волновал ее. Я молчала, глядя в свою чашку. Чай встал поперёк горла.
— Да не молчи, Сонь, — снова обратилась она ко мне. — Я не собиралась тебя ругать.
— Правда? — с надеждой подняла я глаза на неё.
— Правда, — улыбнулась она. — Если помнишь, твоя мама и сама влюбилась в не самого лучшего парня в мире, и все тоже были против. Я просто хочу знать. Вижу, что с тобой не то что-то происходит. Ты даже не представляешь себе, как страшно и больно видеть, что с твоим ребёнком неладное творится, но ты даже не знаешь в чем дело. Не скрывай от меня. Я пойму тебя, милая.
На душе будто стало на сто килограмм легче. Я так боялась, что мама не поймёт, будет упрекать меня за чувства, ругаться, что я думаю вовсе не о том.
— Да, мам. Он мне нравится. Очень… — ответила честно.
— Милая, — прижала она меня к себе. — У тебя случилась первая любовь. Как это мило. Зайка моя. Ты стала такой взрослой…
Почувствовала, что она начала плакать. Отстранилась немного и заглянула ей в лицо. Не ожидала такой реакции.
— Ма, ну ты чего?
— А ничего, — снова притянула она меня к себе на грудь. — Вот свою заведёшь дочь, вырастет она да как скажет, что влюбилась и скоро улетит птичкой из отчего дома, тогда и поговорим…
Я снова поднялась и взяла ее за руки.
— Так я никуда не улетаю же ещё… Сначала соревнования надо выиграть.
— Ты их выиграешь. Я верю в тебя. Да ещё с таким тренером… Какой он молодец, такой номер красивый поставил. Он тебя приведёт к победе. Слушай его. Только прошу… Осторожнее… Мужчины, они такие… Не позволяй лишнего. Не позволяй того, чего сама не захочешь. Он слишком взрослый для тебя, Сонечка. Тебя просто сметёт страсть взрослого мужчины… Но это твой выбор, и сердцу не прикажешь, я знаю. Просто будь осторожна с ним, прошу тебя. Я не переживу, если он разобьёт твоё сердце, которое впервые забилось от любви.
Было очень неловко говорить с мамой об этом, но видимо, настало время, когда о таком придется разговаривать.
— Мам, да у нас нет ничего. Камиль, он… себе не позволял ничего. Он не пересекает личные границы. Я даже не уверена, что мое чувство взаимно.
— А мне сегодня показалось, что что-то есть. Когда вы танцевали. Так чувственно было. Очень. Невозможно так сыграть.
В сердце ёкнуло от маминого ответа. Неужели в самом деле мне не показалось, что нас обоих захлестнула страсть в этом танце? Невозможно в это поверить… Руки задрожали.
— Я не знаю, мам, — ответила я негромко. — Я не стремилась к этому. Я просто хочу быть фигуристкой, и все.
— Знаю. Но любовь приходит нежданно-негаданно. Она никого не спрашивает, ждали ли ее. Уж поверь мне.
Она захихикала, вспомнив в очередной раз свою юность, и у меня тоже побежала улыбка по губам. У них с папой в самом деле все было далеко небезоблачно. Добавили деду Паше и бабушке Тае седых волос на головы своей историей любви… Хоть роман садись пиши!
— Можно я спать пойду?
Приятно, конечно, когда мама тебе друг и соратник, хоть и втайне от папы, и понимает тебя. Принимает такой, какая есть. Но спать уже хочется жутко… Скоро рот от зевоты порвётся.
— Конечно, иди, милая, — отозвалась она. — Завтра у тебя сложный день. Хоть и приятный. Ты завтра станешь ещё взрослее…
— Угу, почти старушкой. Целых девятнадцать лет стукнет обухом по голове, — зевнула я опять. — Ещё и тренировки сейчас ежедневно. Пойду я…
— Спокойной ночи, зайка.
— Хороших снов, мамуль. Спасибо тебе… за все!
* * *
Утро началось прекрасно. Мой девятнадцатый день рождения выпал на субботу, а потому мне сначала дали как следует выспаться. Проснулась от мягких и тёплых поцелуев мамы.
— Соня, вставай. Уже десять утра. Вот же соня!
— Уже? — сонно протянула я.
Вставать совершенно не хотелось.
— Уже. С днём рождения, милая!
— Спасибо, мамуль, — улыбнулась я, принимая очередную порцию праздничных объятий.
— Подарки готова получать?
— А то, — потянулась я в кровати. — Только в душ сбегаю, и себя в порядок приведу.
— Давай, — сказала мама, поднимаясь с моей постели. — Мы тебя все ждём внизу.
— Хорошо.
В чудесном настроении после утренних процедур спустилась в столовую и обнаружила накрытый стол и всю семью в сборе в праздничных колпаках.
— Ура-а-а! — забасил мой брат и от души дунул в противно пищащую дудку. — Именинница отмылась, наконец.
Сморщилась от противного звука. Ну кто их придумал только, штуки эти?
— Можно без вот этого? — указала я рукой на дудку.
— С этим вот! У тебя день рождения! Праздник, — заявил Мирослав и снова дунул. Два раза.
— Мама, забери эту супер-флейту, а то сейчас именины превратятся в убийство за праздничным столом.
Младший засранец засмеялся и опять дунул.
— Ну хватит, в самом деле, — папа резко вырвал дудочку из рук сына. — Подудели и будет. Садись, дочь. Мама испекла твой любимый пирог с клубникой.
— А вот это я люблю, — уселась я за стол в ожидании.
— Сейчас подам, — засуетилась мама, вытаскивая из-под стола небольшую коробку, завёрнутую в цветную подарочную бумагу. — Но сначала подарки! Это от нас с папой. С днём рождения, милая!
Она потянула коробку мне, и я тут же с любопытством, словно мне не девятнадцать, а восемь, разорвала бумагу и заглянула внутрь. В коробке нашлись принадлежности для ухода за коньками. Дорогие, такие сама себе я бы не купила. И очень кстати, кое-что из моих запасов как раз иссякло.
— Вау! — подняла я горящие глаза на родителей. — Спасибо! Классный подарок. И ты, папа, был не против?
— Нет, — крякнул Ланской-Старший. — Мама меня уговорила, что это будет лучший подарок для тебя. А я все же для тебя, дорогая.
— Па-а-а, — протянула я и кинулась к нему на шею. — Ты такой бываешь милый! Спасибо.
— Да-да, — неуклюже похлопал он меня по спине. — С днём рождения, и всё такое прочее… Только не забывай об учёбе!
Мы с мамой тайком переглянулись, но я лишь улыбнулась в ответ, чмокнув щетинистую щеку отца. Разберёмся с этим позже. Не стоит портить себе день именин.
