— Пойдём?
Вздрагиваю, обнаружив, что мы остановились рядом с популярной у золотой молодёжи кафешкой.
Мы садимся за столик, и я сразу же подключаю телефон к розетке. Пялюсь в экран, когда телефон включается и высвечивается одно-единственное СМС-сообщение.
Номер неизвестен, но я точно знаю, кому оно принадлежит.
«Убью тебя, как только найду».
Глава 19
Поднимаю ресницы, Слава смотрит на меня и ждёт, когда я сообщу заказ официантке. А у меня внутри всё переворачивается.
— Латте, пожалуйста, — обращаюсь к девушке и перевожу взгляд на знакомого. — Извини, мне важное сообщение пришло.
«Рука не поднимется. Ты слишком дорого заплатил за мою жизнь», — набираю дрожащими пальцами.
Ответ не заставил себя ждать:
«Сучка».
Почему мои губы расплываются в улыбке?
И сразу следующее:
«Где ты?»
Печатаю.
«Я жить хочу…»
Вдруг осознаю, что меня забавляет эта ситуация. Сохраняю его номер.
«Большой член» печатает: «Не трону».
Как же.
«Я в кафе с другом детства. Обещай, что ему ничего не будет».
Ответа нет.
Пульс ускорился, когда он всё же пришёл. Спустя пять долбаных минут.
«Обещаю».
Долго же ты думал…
Пишу ему адрес.
От возбуждения даже мышцы подрагивают.
Слава что-то говорит. Я пытаюсь поддерживать разговор, но это даётся мне чертовски коряво. Он рассказывает о том, как учится в МГИМО. А я то и дело смотрю в сторону входа, хотя не прошло и десяти минут.
— Слав, тут такое дело, — неловко начинаю, — сейчас придёт один человек. За мной.
На лице парня удивление. Это Та́ми знал, кого стоит опасаться. А единственное, за что боролся Слава, — это высшие баллы на ЕГЭ.
— Он, в общем… он, — пытаюсь подобрать слова, но все эпитеты неудачны.
Вдруг вздрагиваю, поднимаю голову и обнаруживаю направляющегося к столику Сабурова. Весь в чёрном. Полы пальто распахнуты. Высокий, мощный, источающий опасность. Сексуальный, как смертный грех.
Слава, должно быть, понял что-то по выражению моего лица и обернулся.
— Вау! Я его знаю, Серафима, это же известный боксёр! — слышу в его голосе восхищение. Трепет. Похожий на испытываемый мной. Только у меня сексуальный и внизу живота. Миллиард бабочек порхает и щекочет крылышками стенки желудка.
И вижу его удивление, когда Рат приближается к нам. А затем круглые глаза, наблюдающие за тем, как Сабуров достаёт пятитысячную купюру, бросает на стол. Расплата за мой кофе, конечно.
— Пошли, — обращается только ко мне. Парень не дорос до внимания Сабурова.
С этим тоном хрен поспоришь.
— Слав, мне пора. Спасибо за всё, ещё увидимся, — слышу свой голос — детский лепет. Неловко поднимаюсь под прожигающим взглядом Сабурова.
— Это вряд ли, — перебивает тот намечающийся ответ Славы.
Следую за Ратом вперёд. Вариантов у меня больше нет. Где искать сестру, я не знаю. От того, что он замурует меня в своей квартире, ничего не изменится. Смиряюсь.
На выходе Ратмир закуривает сигарету. И мне тоже хочется успокоить нервы.
Костяшки его пальцев разбиты. С них разве что кровь не капает. В голове сразу возникает картинка, как он мог испортить где-то стену. Например, в магазине женской одежды.
Смотрю на то, как он курит, и едва дышу. Не видела его от силы пару часов, а кажется, что вечность, за которую успела соскучиться. Просто по его присутствию, по тому, что он рядом.
Делает затяжку. На его плечи ложатся снежинки. И не страшно же им. Он выпускает дым из лёгких и только после этого обращает на меня взгляд.
Злость совсем не то слово, которым можно было бы описать то, что я в нём прочитала. Нет, всё гораздо хуже. Там холодная отстранённость, пугающая меня куда сильнее.
Краем глаза замечаю, что к нам приближаются два амбала. Хмурюсь. Зачем они здесь?
Сабуров просто кивает им. Ни слова не говоря.
Но этого достаточно. Меня тут же берут под руки, да так, что ботинки отрываются от земли.
— Ратмир, ты обещал! — пищу не своим голосом, ощущая жёсткую хватку.
Не смотрит больше в мою сторону. И вдруг до меня доходит. Он же написал: не трону. И не тронул. Козёл!
Не знаю, как эту сцену видят прохожие, но мне становится жутко и страшно, когда меня закидывают в тонированный внедорожник. Фиксируют с обеих сторон своими телами. После чего машина двигается с места.
Нет, я не ожидала, что он спустит мне с рук побег. Но надеялась, что займётся мной лично. А он даже притрагиваться не захотел. Не доверял себе? Боялся, видимо, что свернёт мне шею на месте. За неповиновение… Ему же послушная девочка нужна. Я не такая.
Дорога уже знакома наизусть. Подземная парковка. Лифт. Тяжёлая металлическая дверь. Услужливая Нур. Старая тюрьма.
Если наказание заключалось в абсолютном игноре, у него получилось. Он не появился ни этой ночью, ни следующей. Из дома мне выходить запрещалось. Удивительно, что к ноге не присоединили браслет для слежения и не конфисковали сотовый.
Утром набрала номер Патимат. Хотелось инсайда. Заезжал ли Сабуров в особняк или нет. Знать бы, где он.
— Серафима! Как я рада тебя слышать, — прозвучал на том конце голос со знакомым лёгким акцентом, греющим душу.
— И я тебя, Пати. Как у вас дела?
— Ты не представляешь, в какой ярости был Ратмир, когда ты пропала, — с воодушевлением начала она, — думала, убьёт меня и всю охрану, но сжалился. Мачеху свою едва не разорвал, когда она по привычке принялась клеветать на тебя.
Слушаю, а у самой уши горят. Больно противоречивая информация, совсем не вязалось описываемое Пати поведение Ратмира и то, как он вёл себя со мной в погребе.
— А у кого в итоге оказались драгоценности? — меня это не сильно волновало, но всё же любопытно.
— У Рустама. Не знаю подробностей, но вроде у него страшные карточные долги, — почти шёпотом пояснила она.
Удивления я не испытала. Но ощущение, что меня изваляли в грязи, никуда не делось.
— Скажи, а когда Сабуров последний раз появлялся в особняке?
Пауза.
— Его не было с того дня, как ты сбежала. Он редко останавливается здесь, в основном живёт в городе, — признаётся она. — А что такое?
— Да так, — понуро, — дело к нему есть. Повиниться хочу.
Мы ещё немного поговорили о буднях особняка и попрощались.
Он запер меня здесь, как в тюрьме. В наказание. Он не отвечал на мои эсэмэски и звонки. На третий день мне начало казаться, что я медленно, но верно съезжаю с катушек.
— Что желаете на обед? — со смешным акцентом спрашивает Нур.
— Ничего.
Есть не хотелось.
Нервничала из-за Ани, а Сабуров как вишенка на торте.
— Так нельзя, девочка, вы не ели со вчерашнего дня.
Пожимаю плечами. Может, если устрою голодную забастовку, он объявится?
И он действительно приехал. На следующей день.
Я услышала его тяжёлые шаги ещё в гостиной. Поднялась с дивана, потом села обратно. Вновь поднялась. Не знала, куда себя деть от волнения. И в то же время сердце заходилось в груди от радости.
Он переступил порог, и я едва сдерживалась от того, чтобы не кинуться ему на шею. Сжала кулачки, будто это могло помочь. И смотрела на него, как по уши влюблённая дурочка. В надежде, что он тоже хотя бы что-то ко мне испытывает. Хоть малую часть от той бездны чувств, что бушует внутри меня.
Но он смерил меня таким взглядом, что всякая надежда рассыпалась в прах.
Глава 20
В его глазах ничего кроме безразличия не нашлось.
— Надень это, — вместо приветствия передаёт мне пакеты с логотипом известного бренда.
Хмурюсь. Смотрю на него так, будто в пакете гремучие змеи.
— Зачем? Мы куда-то едем?
— Да, одевайся.
Спорить с ним совсем не хотелось.
Забрала пакеты. В одном оказались черные туфли-лодочки на небольшом каблучке. Во втором — бледно-серый твидовый костюм. Не платье мини и не вечерний наряд. Странный выбор.
