— А ты? Ты скучаешь по отцу? — не смогла притормозить своё любопытство Гермиона.
— Я не знаю, что тебе ответить, Грейнджер. Я по-прежнему его ненавижу, по-прежнему считаю, что он сломал мне жизнь, — тихо ответил Малфой. — Поэтому ответ «нет». Я не разговариваю с его портретом, как моя мать. Я вообще не хочу думать о нём, разговаривать о нём, помнить о нём. Лучше будет считать, что я вообще жил без отца.
— Нельзя так говорить, ты ведь знаешь, — возмутилась девушка. — Каким бы человеком он ни был, он всё равно останется твоим отцом. Родителей не выбирают.
— Вот она всепрощающая Грейнджер, — хохотнул мужчина. — Откуда в тебе сколько доброты?
— Не знаю… Но я правда считаю, что каждый человек заслуживает второй шанс.
Гермиона посмотрела ему в глаза, чтобы дать понять, что она говорила вовсе не о Люциусе. Драко усмехнулся, кладя одну руку ей на колено, а второй провёл от подбородка к уху, зарываясь пальцами в волосы, притянул к себе и нежно коснулся своими губами её.
Поцелуи были уверенными и неторопливыми. Мышцы сводило от сладостного томления, а в душе разжигался пожар. Драко целый день сдерживал себя, чтобы не затащить Гермиону куда-нибудь в джунгли и не попробовать её на вкус. От жадности сплетённых языков и пульсации в штанах хотелось стонать.
В мгновение ока девушка оказалась сидящей у него на коленях, а ноги обвивали его талию. Сердце колотилось, а кровь стучала в висках. Желание, густое и горячее, разливалось по животу. Драко до боли в пальцах сминал её кожу.
Она тянулась к нему, словно бабочка на свет, всё сильнее сдавливая в кругу своих бёдер. А Драко старался ещё больше привлечь тело девушки к себе, будто это было возможно. Одна рука мужчины придерживала затылок, а вторая опускалась от лопаток до талии, а потом ниже, на попу, мягко её сжимая.
Малфой целовал её ключицы, щекотал языком шею, то посасывая, то зализывая оставленные отметины. Кожа девушки горела, а её пальцы хватались за плечи мужчины, как за спасательный круг. Его зубы уже закусывали чувствительные соски через шелковую ткань, а руки хозяйничали между ног Гермионы, размазывая возбуждение по горячим складкам. Она уже была готова растаять, если бы не услышала:
— Кхм-кхм… Не хотелось, конечно, вас прерывать, — тихо произнёс стоящий в дверном проеме Блейз. — Особенно учитывая то, что стоны Грейнджер гораздо увлекательней игры Малфоя на фортепиано. Но если вы хотите, чтобы сегодня все прошло идеально, и Пэнс не танцевала танго на ваших трупах, я бы советовал вам лечь спать. Отдельно друг от друга.
Малфой выровнял спину, выглядывая из-за плеча Грейнджер и параллельно поправляя слетевшие лямки от пеньюара. Его глаза метали молнии и могли сжечь всю планету.
— Очень невежливо с твоей стороны подглядывать, дружище, — шипя, словно змея, произнёс Драко. — Если тебе нужно было учебное пособие перед первой брачной ночью, есть куча других способов.
Забини поднял обе ладони в примирительном жесте и сказал:
— Извините, конечно. Но я вас предупредил, — мулат развернулся на пятках и пошёл прочь.
— Мы ещё не закончили, — Гермиона потерлась носом о щёку Малфоя, возвращая его фразу, чем вызвала у него лёгкую улыбку.
— Что мне нужно сделать, чтобы увидеть тебя в пачке и на пуантах? — спросил Малфой. Гермиона захихикала и произнесла:
— Тебе придётся заплатить высокую цену, уж поверь мне. Но ты можешь попытаться поторговаться со мной, — девушка оставила сладкий поцелуй на его губах, поднялась с его колен и пошла к выходу из комнаты.
— Спокойной ночи, милая, — услышала Гермиона, уже будучи у двери. Она обернулась и подарила ему самую искреннюю улыбку, которую в дальнейшем он будет вспоминать изо дня в день, как самое прекрасное, что доводилось видеть.
— Спокойной ночи, Драко, — прошептала она и скрылась из виду.
***
Гермиона никогда не отличалась особой любовью к приёмам, вечеринкам, да и любым празднованиям в принципе. Придя на собственный выпускной бал, она обнаружила, что не может находиться долго в толпе людей, особенно если они мало знакомы. Можно ли это назвать социофобией? Возможно. Патологическим недоверием к людям? Абсолютно.
Вот только Гермиона любила ответственность. Поэтому что бы она ни делала, всегда руководствовалась именно этим качеством. Из-за этого она проснулась даже раньше, чем планировала, и пообещала себе, что свадьба одной из лучших подруг пройдёт на высшем уровне. Невзирая на страхи самой девушки.
В приподнятом настроении она набрала себе ванную, перед этим, не пожалев, налила эмульсию для пены и эфирные масла. Негромко напевая себе что-то под нос, Гермиона представляла, как уложит свои волосы, чтобы причёска подходила к сегодняшнему наряду. Так по-женски хотелось сразить одного сероглазого блондина.
Всё дальнейшее утро они с Дафной присматривали за эльфами, которые должны были подготовить пляж к проведению торжества. Бывшие сокурсницы заботливо встречали гостей и провожали их в свои домики, чтобы те могли подготовиться. Сами же подружки невесты попали к себе в комнаты уже ближе к началу церемонии.
Благодаря своей организованности, Гермиона мигом привела себя в порядок. Она была уже на полпути к выходу из комнаты, когда услышала стук. Как только она дёрнула ручку, и дверь отворилась, Гермиона забыла как дышать.
На пороге, оперевшись о дверной проём, стоял Малфой, одетый в лёгкий кремово-бежевый костюм и белую льняную рубашку, которая была расстёгнута на несколько пуговиц.
— Что скажешь? — ухмыляясь спросил Малфой, указывая на себя руками.
— Ты… Идеален, — выдохнула девушка и, смеясь, продолжила: — Настолько, что даже начинаешь раздражать.
Он вертел в руках бутоньерку и пожирал Гермиону глазами. Его взгляд то и дело блуждал по собранным на затылке в замысловатый и слегка небрежный пучок волосам, а несколько локонов обрамляли слегка припудренные щеки. Шифоновое платье в пол было выполнено в греческом стиле и в тон его костюму. Отсутствие бретелек хорошо подчеркивало грудь девушки.
Красивые глаза цвета шоколада были украшены лёгким макияжем. Драко знал, что, когда она злилась, они темнели, а когда она счастлива, в них появлялись янтарные крапинки. Но больше всего ему хотелось запомнить, какими они бывали в момент страсти. Малфой протянул ей руку, а девушка, заворожённо смотря и слегка улыбаясь, вложила ладошку.
— Ты выглядишь изумительно, — сказал мужчина, надевая на её запястье цветочную композицию. — Преступление с твоей стороны выглядеть лучше невесты, не считаешь?
Он притянул девушку к себе в объятия, начал поглаживать её по спине и продолжил шептать на ухо:
— Так и быть. Я готов помочь тебе избежать гнева подруги и подпортить немного твой внешний вид, — его руки уже опускались на ягодицы, слегка сжимая их, а пылкие губы выцеловывали узоры на плечах Гермионы.
От его тона и заманчивости предложения кожа покрывалась мурашками. Искушённая девушка уже была готова потянуться к губам мужчины за жадным поцелуем, но здравомыслие взяло верх, и она, хихикая, легонько оттолкнула Драко от себя.
— Пусти, помощник. Хочешь, чтобы шафер и подружка невесты не явились на церемонию? Тебе жить надоело?
— Чёрт, а ведь у меня же почти получилось. — он погладил девушку по плечам, пытаясь сохранить тактильные ощущения мягкости её тела на весь день, ещё раз окинул взглядом и произнес: — Ладно, на самом деле я пришел сказать тебе, что Пэнс хотела поговорить с тобой.
— Хорошо, тогда мне нужно идти. Не стоит нервировать невесту, — оставляя невесомый поцелуй на щеке, Гермиона обошла мужчину и отправилась к своей лучшей подруге.
Торопливой походкой Грейнджер шла к комнате Паркинсон и размышляла над тем, что могло понадобиться невесте перед самой церемонией. Подойдя к нужной двери, девушка постучала и, услышав неуверенное «Войдите», надавила на ручку.
Зайдя в комнату, Гермиона застыла в изумлении. Пэнси стояла у зеркала в кружевном платье А-силуэта. Наряд цвета слоновой кости оттенял смуглую от легкого загара кожу, а фатиновая юбка с длинным шлейфом невесомым облаком струилась по её хрупкому телу.
