Но тем не менее я ворочалась то в одну сторону, то в другую, закрывала глаза, даже пользовалась маской для сна с единорогами, которую мне когда-то подарила Хайя, чтобы я смогла уснуть в самолете. И она не помогла. Стоило мне прикрыть глаза, как передо мной появлялись практически черные глаза мужа, покрытые поволокой похоти.
Это была именно похоть, ее не перепутаешь. Когда Шахир находился в близости со мной, я замечала то же самое в его глазах, хоть и не признавалась в этом.
Он не стал моим любимым…
Карим молча покинул меня, хотя мне показалось, что мы стали чуть ближе. Я хотела узнать его, готова была впустить в свой мир и поделиться чувствами, сомнениями. Аллах дал силу мужчине, возможно, Карим помог бы мне адаптироваться к новым условиям.
Может, я бы привела аргументы в пользу учебы смогла бы. Я бы смогла уговорить его, воспользовавшись доверием и легкой хитростью, как советовала Аиша.
Мне хотелось пить. Я накинула халат с длинными рукавами, набросила хиджаб, который остался после свадьбы и, обойдя белую лужицу моего платья, спустилась вниз. Я бы не хотела, чтобы меня увидели без платка. Весь первый этаж словно застыл во времени и в темноте, даже свет не был включен, хотя вчера нас встречали включенные торшеры.
— Амина?
— Боже!
Я подскочила на месте от страха! Я ведь только подошла к холодильнику! Разве можно так пугать?
Я вцепилась в хиджаб на голове и резко развернулась на мужской голос. В темноте был виден только мужской силуэт, который я сразу же узнала.
— Шахир? Что ты тут делаешь?
Я удивленно смотрела на знакомое лицо, чувствуя приток воспоминаний с моей свадьбы и злости, готовой обрушиться на парня в помятой рубашке и штанах.
— Я пришел за тобой.
— За мной? После всего, что ты наговорил мне на свадьбе?
— Шайтан помутнел мой разум.
Хорошее оправдание. Я занесу его в топ самых отвратительных отмазок за всю историю существования ислама. Как он вообще прошел через охрану и через камеры наблюдения?
— Ты опозорил меня перед семьей, перед мужем.
— Ты так внезапно бросила меня, я не мог смириться с нашим расставанием. Если надо, я поговорю с твоим отцом и…
— Шахир, все кончено! — резко оборвала его. — Я никогда не выйду за тебя! Не сбегу с тобой и вообще не хочу иметь с тобой ничего общего! Я уже замужем.
— Ты не представляешь, за кого ты вышла, Ами. Тебе нужно немедленно развестись и как можно скорее сбежать от этого шейха!
— О чем ты?
— Ты не представляешь, за кого ты вышла, Ами. Тебе нужно немедленно развестись и как можно скорее сбежать от этого шейха!
— О чем ты?
— Королевская семья очень опасная. Они могут убрать тебя или запереть в тюрьме, как меня, если ты не будешь слушаться и не сыграешь по их правилам. Когда я был в тюрьме и услышал разговор шейха с охраной. Они специально подстроили эту свадьбу, специально разорили твоего отца и сделали так, чтобы ты стала женой шейха Карима.
— Не верю! Я тебе не верю!
— Это чистая правда! Они используют бизнес твоего отца, чтобы проводить запрещенные сделки, а тебя взяли в жены, чтобы создать образ семьянина и религиозного мусульманина. На деле твой шейх нажарил поставщиков в Испании, его младший брат твоего шейха перетрахал всю Европу, а младшая сестра сбежала из семьи, чтобы дальше тусить на вечеринках под фальшивым именем!
Я не верила ни единому слову. Не могла поверить. Папа не стал бы так подставлять меня и связывать с семьей, не узнав подробности. Да, с Назирой у меня всегда были проблемные отношения, но не с папой. Только не с ним.
— Амина, поверь, тебе нужно бежать! Твой шейх думает, что я в Лондоне, но я буду здесь. Он дал мне большие деньги, чтобы я исчез, но я помогу тебе бежать отсюда. Только дай мне знать, я буду ждать твое сообщение и…
Внезапно раздался шорох недалеко от большой гостиной, от которого я снова подскочила на месте. Но в гостиной никого не оказалось, а на месте Шахира образовалась пустота. Снова тишина накрыла меня, однако в этот раз она не успокаивала, а только напрягала. Я ждала подвоха из угла, думала, что Шахир снова внезапно появится и продолжит нести чушь, от которой разболелась голова.
Интересно, у девушек на кухне хранились успокаивающие травы?
Ответ я получила в виде ещё одного шороха. И нет, это не внезапный Шахир, а приглушеннве биты, будто они раздавались на несколько домов дальше. Я пошла на этот звук, который раздавался все ближе и ближе, стоило спустить вниз по лестнице. Не знала, что здесь есть ещё и подвал. Только почему здесь так влажно? Как в хамаме.
Женские крики, смех, мужские хрипы, шлепки. Не стоило туда ходить. Аллах велел держаться подальше от мест разврата. Я понимала, что там творилось, слышала что-то подобное в Лондоне, когда мои однокурсники устраивали вечеринку. На такие сборища я ходила вместе с Джахидом, или он отпускал меня только с Шахиром, зная, что я не окунусь в атмосферу разврата и не выпью ни капли алкоголя.
Я хотела ступить назад, хотела подняться в комнату и постараться уснуть, но услышала:
— Карим, да!
— Карим, да!
И это выкрикнула женщина, сквозь громкую музыку и звуки воды. Мне стоило сделать несколько шагов, чтобы заглянуть в круглое стекло на двери, ведущее в умывальню. Карим сидел на плите боком к двери и наблюдал за танцующими девушками, обмотанными в хлопковые полотенца, а одна из них сидела у него на коленях. Неподалеку от него стоял его брат Хусейн. Не один. С двумя девушками. Одна стояла перед ним на коленях, а другая — сзади.
Я сбежала наверх раньше, чем наши взгляды пересеклись. И я все ещё не пожалела, что надела хиджаб. Хотя вряд ли он спас меня от увиденного разврата. Я остановилась только в своей комнате, громко хлопнув дверьми и облокотившись на них. Мое дыхание сбито, я едва ловила кислород — моя комната слишком сильно пропахла базаром. Я потушила бахурницу и открыла дверь на террасу.
Но мне не стало легче.
Свежий воздух с залива не помог успокоиться после увиденного. Он не помог забыть взгляд Карима на эти девушек, на его руки, гуляющие по обнаженному женскому телу.
Так же, как гуляли по моему, касались его, ласкали…
Я хотела сблизиться с ним. Я была готова довериться ему. Я была готова к нему… к Кариму…
Почему он так поступил со мной?
Может, Шахир был прав насчет него?
Обида и злость не давали мне уснуть всю оставшуюся ночь. Он не станет моим любимым. Никогда.
Глава 19
— Девственница, — объявил результаты Карим во время завтрака.
— Какая новость! Я ни капли не сомневалась в нашей девочке, — воскликнула Аиша.
— Вы что, до сих пор не потрахались?
— Хусейн!
Я едва не подавилась от начала диалога, но никто этого не заметил. Карим краем глаза взглянул на меня, когда я пыталась восстановить дыхание, но тут же приступил к еде.
— Прошу прощения, — добавил Хусейн. — Наверное, твоя жена не привыкла к нашим разговорам.
Аллах! От одного слова «трах…»… Даже в голове произносить его неудобно. Голова кружилась и подташнивало. Строгий голос мужа больше не пугал и не заставлял вздрагивать от мощного тембра и властной энергетики, распространяющейся быстрее, чем аромат бахура.
Ощущение, что образ завораживающего шейха, готового заманить в свои сети одним только взглядом, я придумала в первую встречу. Первое впечатление всегда обманчиво. Так говорила моя мама. Не стоило доверять своим эмоциям, когда впервые видишь будущего мужа. Они могут обмануть разум и помутнеть его хуже, чем шайтан.
За столом сидела вся семья: Карим, Хусейн и Аиша. Ее дети играли с няней на заднем дворе, пока мы завтракали. Точнее я пыталась позавтракать хумусом с лепешкой, пока Хусейн не отобрал большую часть, оставив пару столовых ложек в общей тарелке.
Но мне было все равно. После вчерашней сцены, сегодняшнего унижения в кабинете доктора и провозглашения о моей невинности за завтраком, я не могла думать ни о чем.
