— Сними трусики. Ниже… еще… да, так. Умница… Теперь замри и подожди, пока я к тебе присоединюсь.
Бесстыдно выгнув спину, я покорно ждала. Между ног все пылало, горело, и мне казалось — если он еще немного помедлит, я не выдержу этой пытки.
Шелест обертки презерватива, еще несколько мгновений томления — и я ощутила, как монстр запустил свои пальцы в мои волосы. Потянул на себя и в следующий миг ворвался в меня.
Всхлипнув от резкого вторжения, я судорожно впилась пальцами в подушку. Он играл со мной, врывался в меня саднящими рывками, а я никак не могла насладиться его игрой. Мои сдавленные вскрики, его хриплые стоны наслаждения, сбившееся дыхание. Я ощущала жар его тела. Кожа горела от жесткой мужской щетины, от отметин, которые оставляли его крепкие пальцы на бедрах и ягодицах, щеки пылали, а я покорно стояла на коленях и принимала его в себя.
Темная волна наслаждения окатила низ спины, бедра, и я закричала от острой разрядки.
Влажная кожа продолжала гореть, а меня трясло. Мне не хватало воздуха, казалось, я задохнусь от бешеного набата в висках.
Константин осторожно опустил меня на подушки и привлек к себе. Запах его кожи, дорогого парфюма, сильные объятия — я растворялась в блаженстве, которое возникло так внезапно и никак не хотело уходить.
— Ты точно ведьма… — нежно целуя меня в губы, усмехнулся он. — У тебя глаза горят… как у ведьмы, честное слово…
Не знаю, куда собирался Константин, но мы никуда не поехали. День плавно перекатился в вечер. Набережная исчезла во мраке, телефон Константина разрывался от звонков и сообщений, а мы трахались снова и снова, забив на реальность. Была только постель, горящая от ненасытной жажды я, и его твердый член, которым он разрывал меня на части.
Не знаю, откуда я брала силы. Но лишенная в браке самого главного — любви и наслаждения, я отрывалась в объятиях Константина. Мне казалось — если он перестанет меня ласкать, я не переживу.
— Одевайся, пойдем, поужинаем. А хочешь, не одевайся, — Константин опалил жарким взглядом мою грудь и улыбнулся. Поцеловал мое плечо и отправился в ванную комнату.
Я обессилено зарылась лицом в подушку и закрыла глаза. Мысль о телефоне пронзила сознание, и я в ужасе села на постели. Мои родители, наверное, поставили на уши всю полицию города. Они же думают, что меня похитили! Или что я умерла…
Глава 19
Бросилась к телефону Константина. Дрожащими пальцами набрала номер мамы.
Трубку снял дядя Жора. Ну, да, конечно, крестный у нас. Где ему еще быть, если я пропала!
— Дядя Жора, это я, Аня.
— Аня, ты жива? Где ты?!
— Дядя Жора, я в Ростове. Я не одна, все будет в порядке. Знаю, это плохо. Скоро я буду дома.
— Аня, еп твою мать! Да ты хоть знаешь, что твой фоторобот разослали по всем соцсетям и даже на телевидение?! Что мать и отец сутки уже места себе не находят?!
— Я знаю, знаю… Но я жива и здорова, скоро вернусь.
— Ремень по тебе плачет! Попадешься мне!
Дальше понесся отборный мат. Такой, от которого мои уши свернулись в трубочку, и пришлось отодвинуть телефон подальше, чтобы не лишиться своего тонкого слуха.
Осторожно нажала отбой. Что ж, по крайней мере, они смогут спокойно лечь спать.
Константин вышел из ванной в одном набедренном полотенце. Узкие бедра, широкие плечи, темные шелковистые волосы на груди, хищный взгляд собственника… Я почувствовала, как снова вспыхнула искра где-то внизу живота. Очень соблазнительное видение для одинокой женщины.
— Ты чего загрустила? — скользнул по мне взглядом он.
— Домой звонила, — протянула ему телефон.
— Давай в душ, и на кухню. Иначе я сдохну от голода, — забирая у меня телефон, поморщился Константин. Достал из шкафа джинсы, футболку с длинными рукавами и быстро оделся.
Я нащупала один из принесенных им пакетов и заглянула внутрь.
Вообще-то, у него был хороший вкус. В пакете оказалось не только белье. Планируя взять меня с собой, он купил мне стильное шерстяное платье черного цвета, которое приятно облегало фигуру. Красивые шелковые чулки. Черные, без пояса. Никогда не носила чулки. Но вспомнила стрелку, помятую юбку и джемпер, и мысленно махнула рукой на совесть. В конце концов, он купил эти вещи для меня. Почему бы их не надеть?
Ужинали молча — так проголодались, что не было сил говорить. Гамбургеры запивали томатным соком, а я с тоской посматривала за стекло. Туда, где в полном мраке снова лил дождь. На эти несколько часов в объятиях Константина я внезапно стала настоящей. Такой, какой могла бы быть, если бы моим мужем был он, а не Валера. Только чудес не бывает.
— Ты красивая, когда грустишь. И глаза у тебя… до сих пор светятся, — буркнул Константин и почему-то улыбнулся.
А я вдруг поняла, что никогда в жизни не смогу работать в той роли, которую он для меня приготовил. Слишком сильно я на него запала.
— Прогуляйся со мной по набережной, — сорвалось с губ.
— Там же дождь, — удивленно взглянул на меня Константин.
— Ты же любишь дождь?
— Любить дождь и гулять под дождем — разные вещи, — он усмехнулся. — Ну, да ладно. Идем, прогуляемся.
Помог мне надеть пальто, которое оказалось в гардеробе в прихожей. Я натянула сапоги, взяла сумочку, и мы вышли из квартиры.
Лифт быстро спустил нас на первый этаж. Миновали консьержа, и оказались на темной улице.
Сырой и тяжелый воздух пахнул в лицо желанной прохладой. Константин раскрыл зонт, и мы быстро перешли дорогу.
На набережной было тихо. Еще работали небольшие ресторанчики, яркие фонари освещали дождь и усыпанные листьями дорожки, но прогулочные катера уже стояли на пристани уснувшими, до самой весны. Совсем близко бились о бетон тихие речные волны. Я сжимала локоть Константина и отчего-то чувствовала себя потерянной.
Он подошел к темной воде и задумчиво посмотрел вниз. Подхватил меня за талию, и скоро я оказалась в его объятиях.
Из-за дождя потеплело. На набережную опустился плотный туман и стало почти ничего не видно. Ночь, осенняя сырость, и туман. Мне казалось, я никогда не видела картины прекраснее. И мой спутник — мрачный, властный — он идеально вписывался в эту картину.
Константин коснулся пальцами моих губ и усмехнулся. Мы не говорили, но в тот момент слова были ни к чему.
Он склонился ко мне, коснулся нежным поцелуем моих губ. Сейчас его губы не подчиняли. Они ласкали — осторожно, мягко — и от этого кружилась голова.
— Знаешь, пожалуй, мне пора домой, — внезапно очнулась от наваждения я.
— Я отвезу тебя, Аня, — непонимающе взглянул на меня Константин. — А завтра подпишешь контракт, и можешь приступать к работе.
Я вздрогнула, как от пощечины.
— Нет, Костя. Я не буду работать в той роли, которую ты придумал. Извини. Это не для меня.
— Ань, ну что за глупости? — сжал мои руки он. — Нам же хорошо вместе.
— Вот именно, хорошо. Есть вещи, которые бесценны. Нельзя переводить их в условия контракта.
Он угрюмо взглянул на меня.
— Зачем ты все усложняешь?..
— Не смогу, прости.
— Но почему?!
— Не понимаешь?! Ты становишься слишком нужным! Я из головы тебя выбросить не могу!
— Аня, в моей жизни не может быть никаких отношений! Пойми, так лучше для всех. Подпишешь контракт, и я позабочусь о том, чтобы вы с девочкой ни в чем не нуждались.
Я вдруг заметила, что у обочины дороги притормозило такси. Решение пришло мгновенно.
— Стойте! — я бросилась вперед, через лужи. — Подождите…
— Аня! — растерянно крикнул Константин.
— Забудь, Костя! Меня забудь!
Обернулась лишь на мгновение, а потом нырнула на заднее сидение и попросила:
— Поехали, пожалуйста… только быстрее… мне до Краснодара. Заплачу картой.
