― Кому принадлежит этот дом? ― поинтересовалась я.
― Это особняк Ратледжей.
То, как он произнес это, убедило меня в принадлежности дома больше, чем сами слова.
― Ну конечно.
― Представь, что мы явились сюда незвано, — сказал он, проводив меня по вымощенной булыжником дорожке к изогнутой в виде полумесяца мраморной скамье.
Я присела, наблюдая за тем, как он налил шампанское и протянул мне бокал.
― Похоже, все это время мы притворялись, правда?
Джекс сделал глоток прямо из бутылки и вытер рот тыльной стороной ладони, беззаботно и немного вызывающе.
― Возможно. Я все еще знаю тебя лучше, чем ты думаешь.
― Мне кажется, что я совсем тебя не знаю.
― Так узнай меня, ― предложил он, ― Чего ты боишься?
Я сделала маленький глоток шампанского.
― Потерять по пути колеса и попасть в тупик.
― А нельзя просто наслаждаться поездкой?
О, я бы с удовольствием. Меня пронзила волна жаркого желания.
Он поставил бутылку на скамью рядом со мной.
― Я собираюсь поцеловать тебя.
У меня перехватило дыхание.
― Нет, ты этого не сделаешь.
― Попробуй остановить меня.
Я поднялась на ноги.
― Джексон…
― Заткнись, Джиа.
Он взял мое лицо в ладони и поцеловал.
Мгновение я не двигалась, застыв от ощущения прикосновения его губ к моим, таких мягких и в то же время таких твердых. Болезненно знакомых. Нежных. Его язык облизал мой рот вдоль расщелинки между губами. Я открылась ему с низким стоном, и он проник внутрь.
Я уронила бокал. Отдаленно услышала, как он разбился, но это меня совершенно не волновало. Мои руки обвили его широкие плечи; пальцы запутались в волосах. Я упивалась им, пробуя шампанское и Джекса, поднимаясь на цыпочки, чтобы углубить поцелуй.
Как всегда он давал мне то, что я требовала от него.
Крепко удерживая меня, он пожирал мой рот, лаская бархатными прикосновениями языка, покусывая, скользя губами вдоль моих. Смакуя меня. Прекращая простой поцелуй в эротическое действо, заставившее меня дрожать от удовольствия.
Боже, как я скучала по нему. Скучала по тому, как он заставлял меня чувствовать себя.
Он зарычал, резкий звук завибрировал напротив моих губ. Его руки скользнули ниже, поглаживая меня по спине, удерживая на месте, в то время как он двигал бедрами и терся о мое лоно толстой длиной своей эрекции. Меня пронзило желание, окрасив румянцем кожу. Он так вкусно пах, тонкий аромат мыла смешивался с мужским запахом, присущим только ему. Я хотела слиться с ним как раньше, прижимая мое голое тело ближе к своему, чтобы даже воздух не мог проникнуть между нами.
― Джиа, ― хрипло пробормотал он, скользя губами по моей щеке, ― Боже, хочу тебя.
Я закрыла глаза, сжав в кулаках густые пряди его волос. Я пылала для него в огне, ощутив, какой напряженной и чувствительной стала моя кожа.
― Я была твоей.
― Я принял правильное решение, оставив тебя, ― его дыхание овевало мой висок, ― Но это не значит, что я не жалею об этом.
Тоненький голосок предупреждающе закричал.
― Ты причинишь мне боль.
― Я буду поклоняться тебе, ― одной рукой он обхватил мой затылок, другой схватил за бедро, расположив твердый член напротив моего клитора, ― Ты помнишь, как это было. Часами мои руки и губы были на тебе, мой член — в тебе…
― Как долго? — мое лоно сжималось, напрягалось в ожидании оргазма.
― Недели, ― простонал он, ― Месяцы. Господи, я так тверд, что это причиняет боль.
Я стала вырываться из его хватки.
― Мне нужно больше, чем секс.
Он отпустил меня, однако взгляд его был яростным и жарким.
― Я отдам тебе все, что у меня есть.
― На несколько недель? — я дрожала от усилий, прикладываемых для того, чтобы держаться подальше от него, в то время как он был всем, чего я желала, ― Несколько месяцев?
― Джиа. — Джекс потер ладонями лицо, ― Проклятие. Прими то, что я могу дать тебе.
― Этого недостаточно!
― А должно быть. Боже… Не проси меня превратить тебя в одну из них!
Я отпрыгнула назад, пораженная его горячностью.
― О чем ты говоришь?
Он повернулся спиной к дому и, схватив бутылку шампанского, сделал глубокий глоток.
Ничего не понимая, я наблюдала за ним и видела только упрямую решимость. Посмотрев за его спину на банкетный зал, я заметила сверкающие пары. В этот момент показалась Лей, прогуливающаяся по террасе под руку с Чадом.
Именно тогда я поняла, как отчаянно хотела раскрыть тайну Джекса, достаточно сильно для того, чтобы не заботиться о том, чего это будет мне стоить.
― Не возражаете, если мы к вам присоединимся? — спросила Лей, когда они с Чадом приблизились.
Ее взгляд встретился с моим. Я скользнула на скамью, мое тело все еще пульсировало от неутоленного голода.
Посмотрев на Джекса, я поняла, что он наблюдает за мной. В темных глубинах светился вызов. Я вытянула руку за шампанским, взяв протянутую им бутылку за горлышко.
Я подняла ее, салютуя, и выпила за это подзадоривание.
Не исчезай. Встреться со мной еще раз…
Последние слова Джекса, которые он прошептал мне на прощание, преследовали меня на протяжении всего обратного полета в Нью-Йорк.
Связавшись с ним, я пострадаю, потому что стану надеяться. Мне хотелось большего. Но какой у меня был выбор? Я должна была узнать, почему тогда все пошло наперекосяк, и что сдерживало его сейчас. Мне казалось, что я — то, кем я была, в какой среде выросла ― не подходила ему и не входила в его долгоиграющие планы.
Я наблюдала за тем, как сидевшая напротив меня Лей открыла клатч и положила на столик между нами сложенный лист бумаги. Разгладив его, я прочла первый параграф, заметила подпись в нижнем углу, а затем подняла голову.
― О, мой Бог… Ты уговорила Чеда подписать?
― Это предварительное соглашение, ― объяснила она, ― основанное на привлечении в команду Изабелль и Инез и твоем управлении первым рестораном, теперь он на крючке.
― Ух ты, ― я аккуратно сложила документ, пытаясь осознать тот факт, что на меня была возложена огромная ответственность, ― Не могу поверить, что оно было у Вас при себе. Вы знали, что он будет там.
― Зная Яна, я подозревала подобное.
Я протянула ей соглашение.
― Ратледж позаботился о тебе этим вечером, ― заметила Лей, ― Ян пытался бросить тебя на съедение волкам, но Джексон держал тебя слишком близко к себе, чтобы допустить такое.
И хотел держать еще ближе.
Я пожала плечами на ее незаданный вслух вопрос, не желая обсуждать что-то настолько личное.
