— Ты так всем механикам платишь? — Поинтересовался Олег, хотя его взгляд больше интересовала следующая пуговица, к которой подобрались ее пальчики.
— Нет, только одному сексуальному механику. — Сладко проговорила она, и, расстегнув последнюю пуговицу, скинула рубашку, оставшись в одних черных чулках.
— Черт возьми! — Воскликнул Олег. Кровь ударила ему в пах, его член желал немедленно оказаться в ней.
— Ну, так ты принимаешь свою плату. — Большего ей говорить не пришлось. Олег в три шага преодолел расстояние между ними, сжал руками ее плечи, притянул к себе и впился в ее рот. Он поглощал ее как воду в пустыне, не в силах насытиться. Казалось, он неделями не касался ее тела. Его руки стали блуждать по ней, дойдя до ее ягодиц и сжав их, Олег сильнее прижал ее к себе. Его язык исследовал ее рот, сталкивался с ее языком, бушевал в ней как ураган. Когда пришлось от нее оторваться для глотка воздуха, Олег положил руки ей на талию и, приподняв ее, посадил на капот машины. Разведя ей ноги, он встал между ними, рукою касаясь ее лона. Олег ввел свой палец в нее, большим же стал потирать клитор.
— Ты сильно по мне соскучилась детка. Уже вся мокрая внутри. — Прошептал ей Олег и добавил еще один палец, растягивая ее, и слыша, как Кира застонала, выгибаясь к нему. Он, наклонив свою голову, захватил губами торчащий сосок, втягивая, покусывая, посасывая его. Его пальцы грубо двигались в ней, но это лишь увеличивало удовольствие. Когда Олег почувствовал, что ее мышцы стали сжимать его пальцы сильнее, освободил ее. Он быстро расстегнул ширинку и высвободил свой член на волю, выдвинув ее немного вперед, заставляя Киру откинуться на капот, Олег резко полностью вошел в нее. Они застонали вместе. Кира от ощущения наполненности своего тела, Олег от мышц сжимающих его. И когда он стал двигаться, его толчки были сильными и резкими. Это было грубо, но Кира хотела именно этого. Его дикой страсти, сжигающей ее.
Сегодня они как никогда соприкасались друг с другом. Он толкался в нее, а Кира выдвигала бедра на встречу, когда удовольствие пронзало их, они стонали одновременно, и вот сильно войдя в нее, казалось до предела, он почувствовал, как оргазм поднимается в нем и Кира тоже стала содрогаться от дрожи, которая возрастала. И именно в момент экстаза на краю сознания Олег услышал, как резко, скрипя, открылась дверь в ангар.
— Олег! — Истерично закричала Нина, вбегая в ангар и останавливаясь не далеко от них.
Олег поняв, что это Нина, и уже хотел выйти с Киры, но та сжала его своими внутренними мышцами и крепко обхватила ногами, содрогалась на волнах оргазма. И Олег против всех доводов разума полностью отдался оргазму.
— Олег! — Рыдая, вновь закричала Нина. — Отойди от нее! Пожалуйста! Ну почему ты не отходишь от нее.
Она трусилась от боли, истерично крича. Слезы закрывали ей глаза, но все же она ясно видела их отдающихся оргазму. Когда позвонил Олег, Нина обрадовалась, уже решив простить ему все, но услышал место него голос Киры, она застыла, шокированная.
— Ты до сих пор не отказалась от своей глупой любви. — Жестоко промолвила та. — Ну что ж можешь прийти и еще раз убедиться, что ты для него ничего не значишь.
— Замолчи! — Закричала в ответ ей Нина.
— Ты же догадалась где я? — Сладко продолжала та. — Я у него, в его рубашке, готовая отдаться его страсти. И ему все равно, что ты здесь не далеко, ведь Олегу нужна я, а не ты.
— Я не верю тебе! Ты лжешь. — Сквозь слезы кричала Нина.
— Это правда, ведь я звоню с его телефона. Но если ты не веришь, то приди и убедись сама. — Промолвила та и отключилась.
Пока Нина бежала к ангару Олега она убеждала себя, что это не правда, но слезы уже скатывались по щекам. И вот войдя, она увидела это. Они занимались сексом на машине. Но больнее всего было то, что даже заметив ее, он не отпустил Киру. Он не бросил ту и не побежал к Нине моля о прощении, он просто продолжал получать удовольствие. Нина рыдала, прося его отойти от Киры, сгибаясь пополам от невыносимой боли в сердце.
Когда оргазм прошел, оставив за собой лишь отблески удовольствия, Олег резко вышел из содрогающейся в экстазе Киры, застигнул молнию на штанах, и быстро направился к упавшей на колени, рыдающей Нине. Он опустился перед ней на колени, боясь дотронуться.
— Прости меня, — он не знал, что еще можно сказать. Он был настоящей скотиной весь в своего отца. — Я скотина, мерзавец, идиот.
Он медленно потянул руку к ней, но Нина резко встав на ноги, отскочила от него.
— Почему? — Рыдала, она, обхватив себя руками. — Я же люблю тебе больше всего. Я простила тебя, в первый раз увидев вас. Я предложила тебе себя, а ты уехал к ней. Почему!?
Ее крик пронеся по ангару и Олег замер от ее слов. Она видела их с Кирой вместе? Здесь? Тогда? И молчала.
— Ты знала? — удивлено спросил он.
— Я даже поехала в офис к этой, требуя оставить нас, но ты и там трахал ее! Почему пошел к ней? Я бы сделала все, что ты захотел! Везде, где бы сказал! Почему она, а не я! Почему?
— Прости. — Это все, что он мог сказать. Его действиям нет ни прощения, ни объяснения.
Нина минуту смотрела на него, потом перевела взгляд на торжествующую Киру, не в силах вынести триумфа в глазах, она развернулась и выбежала с ангара.
Олег смотрел ей в след, а потом повернулся к стоящей возле машины уже одетой в рубашку Кире. Он пристально смотрел на нее.
— Ты знала! — Олег не спрашивал, он утверждал. — Ты знала, что она видела нас.
— Олег я…
— Еще тогда, — резко оборвал он ее — Поэтому ты не сильно удивилась, когда я сказал тебе о невесте.
— Олег…
— Вон. Убирайся! — Закричал он.
— Олег перестань! Я не держала тебя под дулом пистолета, и ты сам позвонил мне, когда был в городе.
— Я знаю это. И я настоящая скотина! Но я лишь подался похоти, а ты плела интриги.
— Я хочу тебя, а ты хочешь меня. А к невесте ты относишься как к сестре, а не как к женщине. Я просто открыла ей глаза. — Спокойно объясняла ему Нина. — Ну, поженились бы и что дальше? Ты бы причинил ей больше боли, мучая день ото дня равнодушием.
— А вот этого ты знать не можешь! Ты не можешь решать за других. У тебя нет этого права. Ты просто еще одна сука из мира денег и власти, привыкшая получать все, не заботясь о других. — Зло проговорил ей Олег.
— А ты думал о ней, когда трахал меня! — Все стало идти совсем не так, как хотела Кира, и злость стала подниматься в ней.
— Да, я мразь. Послушался члена, забыв обо всем. Но я действовал инстинктами, а ты расчетливо причиняла ей боль. Ты пустышка. Ты видела ее страдания и все рано продолжала ее мучить. Ты привыкла играть другими, но в тебе уже ничего не осталось. Да, твоя страсть возносит на небо, но что остается за ней. В тебе нет тепла, ты просто мертва внутри.
