— Чего не поймёт? Лучше было бы, если бы они хрен знает что с тобой сделали? Изнасиловали например? Жива — пусть радуется…
— Не лучше… — Лена совсем разрыдалась. — Виталик не простил бы мне в любом случае другого мужчину… Он не сможет ко мне прикасаться…
Наверное, я отдалённо понимала, о чём она говорит. Мне встречались такие люди. И женщины, и мужчины. Это, на мой взгляд, даже не собственничество, а какой-то запредельный эгоизм… Когда проще уничтожить принадлежащую тебе любимую вещь, сжечь созданные тобою шедевры, обанкротить поднятый с нуля бизнес, чем что-то отдать другому… Я когда-то была организатором выставки довольно талантливого начинающего художника, пишущего прекрасные пейзажи для частных коллекций. Но часть его картин выкупила какая-то туристическая компания и использовала их для рекламы своих путешествий. И когда этот товарищ узнал об этом, то просто напился и сжёг на собственной даче остальные творения, ибо это было слишком мелко для него — мелькать на обычных открытках, буклетах и постерах. Потом, лёжа с ним в одной постели, я слушала сопливые признания в том, что это были лучшие картины, которые он написал в своей жизни, но пережить то, что его шедевры осквернили миллионы равнодушных глаз, смотревших на эти рекламные плакаты, он не мог… Там, конечно, были всего лишь пейзажи, и это в принципе можно понять. Но когда по отношению к людям возникают подобные чувства…
Я притормозила, исподлобья глядя на убивающуюся хрупкую девушку. Дурочка…
— Не думай об этом, Лен, — я заговорила тихо, почти со злостью. — Не вини себя… Если ты сама не сможешь потом с этим жить, то всё вообще было зря… Простит он, вот увидишь. Ты, главное, сама не загоняйся сейчас…
Да, я знаю, что утешать у меня плохо получается. Особенно когда дело касается взрослых людей, не верящих в сказки… Но мне сейчас нафиг не нужны чьи бы то ни было истерики, мне самой тошно! Чёрт, покурить бы…
Лена закрыла лицо ладонями, с трудом подавляя судорожное рыдание.
— Он и с дочкой запретит мне общаться…
Господи…
Я порылась в кармане, поколебалась секунду…
— На, — я протянула Лене почти пустой блистер. — Сразу обе глотай. Легче станет…
— Что это? — она с удивлением посмотрела на таблетки, потом подняла глаза на меня. — Успокоительное?
— Да, — я кивнула, отворачиваясь. — Пей. И пошли наконец…
Лена дрожащими пальцами послушно достала последние таблетки, доверчиво засунула в рот, проглотила, морщась от неприятной горечи…
На секунду в глубине души поднялось что-то тёмное и злое — и таблетки жалко, и она, дура наивная, глотает всё что дают… Впрочем, ей действительно станет легче, а мне эти две штуки уже всё равно не помогут…
— Ин… — в дрожащем Ленкином шёпоте отчётливо послышался неподдельный страх.
Я с удивлением подняла голову, глядя в побледневшее лицо, на котором вдруг отчётливо проступили даже самые мелкие веснушки. Тут же волна холодной паники прокатилась по затылку…
— Там люди… — Лена смотрела куда-то вдаль в сторону складов. — Двое, кажется…
*10*
Я в отчаянии прикрыла глаза, на мгновение мысленно позволив себе допустить слюнявую надежду на то, что Лене просто показалось…
Быстро оглянулась, осматривая широкое пространство…
Не показалось. Отсюда были отчётливо видны две человеческие фигуры, склонившиеся над чем-то, что пряталось в высокой траве…
Я машинально приложила ладонь козырьком, щурясь вдаль — там тоже пролегали над землёй какие-то трубы… Сложно оказалось определить расстояние на глаз, но, наверное, больше полукилометра…
— Они нас не заметили… — Лена дёрнула меня за рукав. — Присядь…
Мы обе резко опустились на корточки, пригибая головы как можно ниже. Только сейчас сердце, кажется, вспомнило о том, что оно живое и должно биться…
Я внимательно вглядывалась в копошащиеся силуэты, боясь поверить глазам. Чёрт, неужели Костик?! С такого расстояния легко ошибиться…
— Это свои, Ин! — Лена привстала, но тут же села обратно. — Одного я не помню по имени, но вот тот худой — это Лёша! Я его вчера утром просила меня сфоткать на телефон…
— Второй — Костя, — я кивнула, ощущая ни с чем не сравнимое облегчение.
Да, теперь и я узнала Алексея — его сгорбленную осанку и слишком длинные ноги в модных узких брюках…
— Пойдём к ним? — Ленка подскочила, едва ли не сияя от радости.
Надо же, как осмелела… Таблетки уже на неё так подействовали что ли? Мне вот её восторги кажутся немного преждевременными… Одна я бы не рискнула. Скорее попробовала бы проследить за Костей, ибо за последние сутки степень моего доверия к людям уменьшилась почти до нуля.
Впрочем, Лена отчасти права — стоит как минимум подойти к ним. Наверное…
— Ну пошли-и, — Ленка подхватила меня под руку, увлекая вперёд и даже приплясывая от нетерпения. — Вдруг у них есть план, Ин? Вдруг они что-нибудь узнали? Пошли, пожалуйста-а…
Раздумывать стало некогда, когда ребята повернули головы в нашу сторону. Пришлось подстроиться под торопливые Ленкины шаги, нацепить на лицо относительно приветливую улыбку и по возможности сделать невозмутимый вид.
Костя с Лёшей перебросились парой слов, тоже зашагали нам навстречу…
Через несколько минут я увидела, точнее, догадалась, чем они занимались до нашего появления — среди травы осталось стоять какое-то ведро, а рядом в небольшую емкость, похожую на бутыль, из одной из выпирающих из земли черных труб текла тоненькая струйка… Вода?! У меня даже свело зубы — не сказать, конечно, что жажда за сутки стала совсем нестерпимой, но очень даже давала о себе знать… Интересно, её можно пить?!
Непроизвольно прибавила шаг, внезапно проникаясь гораздо большей симпатией к идущим навстречу ребятам…
Ещё издалека заметила вполне искреннюю улыбку на довольном лице Кости, не сводившего с нас глаз. Он даже во время общения с Лёшей не поворачивал голову, только кивал, будто опасался упустить нас из виду…
Почему-то чувствовала себя не в своей тарелке под его чуть насмешливым пристальным взглядом. С трудом могла удержать спину прямо, ощущая, как немеют коленки от слишком навязчивого мужского внимания и какой-то чересчур заметной заинтересованности. Неприятно…
Этот сугубо мужской интерес всегда чувствуется, его невозможно проигнорировать. И по-своему он бывает даже приятен, ибо способен очень неплохо поднять самооценку в некоторые периоды. Вообще, возможность осознать себя желанной женщиной зачастую дарит нереальные по концентрации эмоции, и, наверное, именно на них я повелась, когда начала изменять Артёму… Восхищение в чужих глазах; похоть, которую можно при желании довести до исступления; осознание собственной силы и власти… Иллюзия, да, но рядом с мужем я не испытывала подобных ощущей никогда, и мне этого отчаянно не хватало. Даже не столь важно, нравится ли мне сам мужчина — гораздо важнее получить от него нужную эмоцию, напитаться ею… Если мужик попался симпатичный — можно лечь с ним в постель, хотя сам секс нередко заканчивается разочарованием. Ну а если человек во мне не вызывает симпатии — всегда можно обойтись примитивным флиртом. Так даже проще и в какой-то степени интереснее — эмоции те же, но при этом нет необходимости винить себя в неправильности происходящего…
Но всё это осталось там, в другой жизни, за периметром этого чертового бывшего предприятия. А тут…
Костя — совершенно не мой тип мужчин. Мне он не нравится. Как человек, наверное, он вполне себе неплох, но он явно не тот, с кем можно беспечно пофлиртовать и оставить за бортом. Тем более здесь и сейчас, когда единственные эмоции, которые я способна ощущать — это первобытный страх и дикое раздражение, граничащее с отчаянием. И я не хочу вплетать в сознание ещё один сложный пласт негативных переживаний…
Хотя, не исключено, что самому Косте мало интересно, чего я хочу. Глядя на его уверенную пружинистую походку и шагая ему навстречу, я не раз успела пожалеть о том, что мы себя обнаружили…
