Чувство стыда за свою нелепую особенность она несла все прожитые годы, и лишь этот большой бородатый мужчина из леса повел себя как настоящий герой - помог, и ни слова не сказал, что с ней что-то не то, хотя, конечно же, видел это и вопросов наверняка было много.
Это не выходило из ее головы.
Как и сам облик мужчины, потому что его красота была особенной – настоящей, мужской, истинной.
Гуля все придумывала, как узнать у бабушек, живет ли этот мужчина в деревне или где-то рядом, но смущалась, и так не решилась этого сделать до сих пор.
Страшно и неловко было, если бабушки подумают, что Гуля только в деревню приехала и еще от своего горя не оправилась, а уже расспрашивает про какого-то мужчину!
- Шибко эта трава полезная, так еще мой дед говорил, - отвлекла девушку от мыслей баба Тася, - Не зря ее детей кушать заставляли даже через силу. Мелко резали, да с маслицем. А под вареную картошечку так это и вовсе вкуснятина!
- А я всегда черемшу любила, хоть и маленькая была!
- Так и я ела тоже, Нюр! Только целоваться после нее не самое приятное!
Бабушки засмеялись, пихая друг друга в бока, а Гуля улыбнулась, и вернулась к ним за стол, поставив в блюдечке еще варенья.
- А разве можно заходить в лес? - уточнила девушка, потому что слова мужчины запомнила очень хорошо и сразу.
Он ведь сказал, что в деревне все знают, что нельзя уходить в лес далеко и пересекать ров.
Бабушки тут же закивали.
- А мы в Медвежий угол не пойдем, внуча! Нам на болота нужно будет идти.
Гуля с интересом приподняла голову:
- Медвежий угол?
- Заповедник наш местный. Вот он после рва сразу и начинается. Глухое место и опасное, потому что там много медведей развелось. Местные туда уже много лет не суются даже по большой необходимости, потому что многие пропадали, кто нарушал порядок, а потом и останки найти не могли.
По коже девушки прошел холодок от услышанного.
Если бы она знала о подобном, то в сторону лесу не смотрела бы даже!
Но сейчас она была взволновала не поэтому, а оттого что подобралась к информации о том мужчине максимально близко.
Другого случая могло уже просто не быть, поэтому она выдохнула:
- Выходит, в заповеднике никто не живет, кроме медведей?
- Лесники. Странные мужчины. Одиночки. Но здоровенные, как те медведи!
К лицу прилила кровь, отчего щеки девушки стали розовыми – ну ведь точно!
Этот мужчина такой и был – здоровенный. И красивый. Хоть и пугающий немного своими габаритами и тем, что голос был настолько низкий, что до дрожи пробирало просто.
- Их там много? - обратилась Гуля к бабе Тасе, которая пила чай и не подозревала, как волнительно и трепетно было на душе у девушки, оттого что она услышала и смогла узнать о нем хоть что-то.
- Раньше вроде целая семья жила. Отец и несколько сыновей. Сколько их точно никто сказать не мог, потому что лесники не слишком общительные, и в деревню почти никогда не заглядывали. Нет, если кому-то нужна была их помощь – достаточно было подойти к краю леса и начать их звать. Не знаю как, но они всегда слышали и приходили.
Баба Нюра быстро закивала и добавила:
- А мой отец говорил еще давно, что они поэтому и должны жить в глухом лесу вдали от людей, чтобы особенно сильно слышать природу, а не наш мир!
- Так ведь они и слышат!
- Да, это ж удивительно даже, как они в таких условиях выживают!
Гуля слушала, распахнув свои голубые глаза, и ее сердечко стучало быстро-быстро.
То, что говорили бабушки, походило скорее на мистику, но в это почему-то верилось. Наверное, потому что сам облик мужчины говорил о том, что он очень непростой человек.
Одно только ее расстроило - выходило, что в деревне он не жил. И даже сюда не заглядывал.
И девушка не догадывалась – что этот самый мужчина сейчас слышал обо всем, что говорили бабушки, потому что сидел на излюбленном месте и улыбался.
Думает о нем, значит, раз спрашивает, а сама смущается!
Еще как думает!
********************** - Гуля про меня спрашивала!
Это было сказано с такой гордостью и умилением, что Буран честно пытался откусить кусок хлеба побольше, лишь бы Гром не заметил его улыбки. Но щеки расползались сами по себе, даже не смотря на забитый от отказа рот.
- И не надо мне тут лыбиться! Ты картошку почистил?
- Я еще в процессе!
- Ничего тебе доверить нельзя.
- Туши мясо и не ворчи. Сейчас дочищу уже все, - Буран ловко и уже привычно держал в больших руках кухонный нож, сидя за столом на их большущей кухне, пока Гром кошеварил рагу у плиты.
Они привыкли готовить вместе.
За столько лет, прожитых под одной крышей, мужчины так слажено работали, что часто обходились вовсе без слов – один чистил, второй резал. Один стоял у плиты, второй мыл посуду - всё вместе и всё поровну.
- Завтра я подойду к ней.
- Вот! Это правильно! Вот это я поддерживаю! – закивал быстро головой Буран, отчего каштановые прядки его волос выбились из хвоста на затылке, - Будешь обаятельным! Я тебя научу! Сначала нарвешь красивые цветы, какие в лесу найдешь сейчас! А потом возьмешь вкусности из погреба послаще, и пойдешь к ней. Чай попьешь, по хозяйству поможешь, как настоящий мужик! Гуля, конечно же, сразу растает и влюбится в тебя без вопросов!
Буран был в восторге от своей затеи и знал, что все сработает как надо.
Сам-то он общался с девушками без особых проблем, и его без малого все обожали, а он и был рад стараться. Нет, бабником и самовлюбленным наглецом он не был никогда. Но с девушками и женщинами был всегда обходительным, потому что больше человеческих мужиков понимал, что им и без того тяжело живется в деревне, чтобы еще выносить плохое отношение.
С Громом, конечно, сложнее будет, потому что он от природы был молчаливым и вечно недовольным.
Но ведь ради Гули он же постарается от души!
Куда он денется, если уже влип по самые кокушки! Тут теперь только в полный перед и не оглядываться, чтобы страшно не стало от собственных эмоций!
- Да, найду ее в лесу и поговорю, - пробасил Гром в ответ на излияния друга, отчего лицо Бурана вытянулось.
- Какой лес! Какой разговор! Ты меня вообще слушал? Сначала цветы!
Ни черта Гром не слышал. Он был в своих собственных мыслях и огромном нетерпении, что стоит пережить эту ночь, а там-то уж все встанет на свои места.
Что встанет крепко и монументально - он даже не сомневался.
- Я с тобой пойду!
- Без тебя разберусь, Буран!
- Нет, не разберешься! Я тебя ворчуна знаю! Ты девушку только испугаешь своим басом!
- Раз сразу моего голоса не испугалась, то и сейчас переживет!
Мужчины спорили еще долго. Даже когда еда была готова, и они сели ужинать.
- Посуду вымой.
- Сегодня твоя очередь, - хмыкнул Буран и снова заварил себе любимый кофе, потому что знал, что ночь будет долгой, а наутро Гром себя настолько накрутит перед разговором с Гулей, что без его помощи и поддержки точно будет не обойтись.
Так оно и вышло.
Гром подскочил еще до рассвета и сел в засаду в ожидании той минуты, когда бабушки зайдут за Гулей, чтобы показать ей, где растет черемша и что это за еда такая.
К счастью, долго ждать не пришлось - и когда Гуля ступила неловко в лес, следуя с корзинкой за активными не по годам бабушками - его сердце заколотилось так, что казалось, будто этот гул по всему лесу можно услышать.
Гром шел за ней, скрываемый листвой и деревьями, а самого буквально потрясывало от желания сделать задуманное. И как только бабушки ушли вперед настолько, что увидеть его не смогли бы, мужчина понял, что тянуть больше нельзя.
Или сейчас, или не пойми когда!
Он бы, наверное, и дальше мог сидеть в кустах, наблюдая за ней, как чертов сумасшедший.
Но желание увидеть ее глазища и ощутить, что она почувствует при виде его рядом с собой, перевесили и здравый смысл, и свои же собственные обещания к людям не лезть.
