– Доброе утро, Ждана…
Я оборачиваюсь на голос и вижу его. В кожаной куртке, под которой виднеется белая футболка, черные джинсы, кеды.
– …Игоревна, – на губах нахала появляется ухмылка. Эта его пауза между именем и отчеством каждый раз заставляет нервничать.
– Доброе, Ковалев, – отвечаю и отпиваю кофе.
О, божечки, хочется застонать в голос от того, как вкусно.
– Я чувствую, как вы себя сдерживаете, – снова этот голос. – Вы решили убить себя углеводной бомбой? – светло-голубые глаза пристально за мной наблюдают. И если на лице играет улыбка, то глаза остаются абсолютно серьезными. – У вас все в порядке? Вы отсутствовали на лекциях, – продолжает говорить. – Заметьте – вы, а не я.
Мы стоим недалеко от главного входа в институт, мимо нас идут студенты, разглядывая нашу пару.
– Да, со мной все хорошо, – натягиваю вежливую улыбку. Сейчас он меня раздражает. – Вы, я смотрю, вдруг заинтересовались учебой?
– Вашей дисциплиной, уж очень она привлекательная оказалась, – чуть приблизившись и глядя прямо в глаза, говорит еле слышно. – Жаль, что сегодня у нас нет ваших лекций.
– Ковалев, – вдыхаю воздух вместе с запахом парня. Он проникает в легкие и заставляет сердце чаще биться. Еле оторвав свой взгляд от его глаз, чуть отступаю назад. Он явно хочет меня выбить из столь хрупкого равновесия, и у него это получается. – Иди уже, – качаю головой.
– Ждана Игоревна, вы, случайно, не даете частные уроки? Мне было бы неплохо позаниматься, как думаете? – обходит меня, спиной пятясь.
– Профессор Лужников, думаю, вам не откажет, – ловлю его улыбку.
– Жаль, но Лужников меня не привлекает. И спасибо за угощение.
– Какое? – не понимаю.
Быстрым движением руки выхватывает из моих пальцев круассан:
– Тоже еще не завтракал, – подмигивает мне, тут же откусывая кусок от сдобы, и, крутанувшись на пятках, быстрым шагом направился к институту.
А я так и стою, пялюсь ему в спину. И все еще слышу его слова, они крутятся у меня в голове.
Лужников не привлекает? Это что вообще такое было? Еще и круассан мой спер. Вот дурак!
Но еле сдерживаю улыбку.
Настроение, и правда, немного поднялось. В деканате встречаю профессора. Мы с ним и секретарем почти половину пары решаем вопрос о том, как будем дальше работать. Потом погружаюсь в работу. Две лекции для второго курса.
– Ты сегодня какая-то странная, – в коридоре меня под руку подхватывает Ника. – У тебя все хорошо?
– Определенно, – усмехаюсь.
– Не верю. Пойдем-ка кофейку жахнем, а? – и тянет меня в столовую.
Мы берем из автомата по стаканчику.
– Может, по пирожку? – спрашивает девушка.
– О, нет, спасибо, – аппетита нет.
Мы садимся за преподавательский стол.
– Рассказывай.
– Да нечего рассказывать, Ник, – улыбаюсь.
– Врешь. Вот не надо. Лужников сказал, что ты заболела. Но я-то вижу, что это не так.
Молчу.
– Ладно, не хочешь, не надо. Но я вижу, что ты сняла кольцо. Значит, у тебя что-то в семье. Не хочешь выговориться – дело твое. Я просто по-дружески…
– Мне изменяет муж, – выпаливаю. – И говорить я об этом пока не хочу. Потому что пытаюсь разобраться в происходящем. Я ищу квартиру для съема. В общем…
– Я поняла. Квартиру мы тебе найдем, не переживай, – натягивает вежливую улыбку. – А вот с настроением твоим что-то нужно делать. Ты его любишь?
– Кого? – не понимаю.
– Мужа своего, гада этого.
– Да не знаю. Казалось, что любила.
– Вот и отличненько. Нет, не то, что он налево ходит. По шкале от одного до десяти, как все плохо?
– У него есть ребенок.
– Десять, – присвистывает. – Вот же! – хмурится.
Утыкаюсь взглядом в кофе.
– Значит так. Сегодня какой день? – продолжает Ника.
– Какой?
– Пятница!
– И? – не понимаю ход ее мыслей.
– Ну ты даешь, – строит рожицу. – Тебе лет сколько?
– Двадцать семь.
– А так ведешь себя как будто все сорок. Пятница – это же движ. Давай, включай свой прокачанный мозг, Ждана. Пятница-развратница. Именно то, что нам надо сегодня.
– Притормози, дорогая, – улыбаюсь. – Какая развратница? Ты что придумала?
– Самая натуральная. Этого твоего гада – к черту. Тебе нужно переключиться. На… танцы, на выпивку, на все что угодно, но только не сидеть дома и не загонять себя комплексами неполноценности. Представляю, что ты там себе надумала уже. Что со мной не так, раз он ушел налево? Гандон он, вот тебе мой ответ. Упс, – закусывает губу, когда мимо проходит кто-то из преподавателей, кинув в нас предостерегающий взгляд.
– Вероника Олеговна?
– Извините, вырвалось, – извиняется.
Я еле сдерживаю улыбку.
– В общем, план такой, – снижает громкость до шепота. – Одеваешь сегодня самый сексуальный наряд. Идем на выгул. Себя красивых показать. Ну, а там как пойдет.
– Ника, – тяну я, сморщив нос, – ну ты что?
– У меня есть две проходки в один очень интересный клуб. Подруга подогнала.
– И тебе не с кем туда сходить?
– Я в разводе, – делится Вероника. – Да, и не смотри на меня такими глазами. Что поделать? – пожимает плечами. – Потом как-нибудь обязательно расскажу. И подругу, кстати, тоже возьму. Познакомлю.
После этого разговора я долго еще сомневаюсь в том, что задумка Ники правильная. Да и ответа я ей не дала стопроцентного.
Ближе к концу рабочего дня на телефон приходит сообщение. От Антона, кто бы сомневался.
“Я жду тебя на парковке”
Размечтался.
Сижу на скамейке и пытаюсь понять, как мне быстренько улизнуть незамеченной. Но он же поедет к родителям. Черт!
– Что-то случилось? – спрашивает, рядом присев, Ника.
– Муж случился. Ждет.
– А ты что?
– А что я? – пожимаю плечами. – А я не хочу его видеть. И разговаривать с ним я тоже не хочу. Хотя придется. Уверена.
– Может, все же поговорить? Наедине. Но в людном месте. Так безопаснее.
– Он не монстр, – усмехаюсь.
– Все они милые пушистые зайчики, пока крышу не сорвет. Поэтому, вот, – она достает из сумочки листок бумаги. Что-то пишет. – Это мой адрес. Ты помнишь, что у нас сегодня за мероприятие? – киваю. – Через дорогу прекрасный ресторанчик. Не садись в машину, идите туда и поговорите. Выслушай его и сделай выводы. А потом, смотря какое решение примешь или вызывай такси и ко мне, или с ним… – передает мне листок с адресом. – Давай, Ждан, я в тебя верю.
От ее поддержки мне так легко и тепло, что хочется обнять. По сути, почти чужой человек. Работаем вместе… да я еще и месяца не работаю здесь. А от нее слов поддержки услышала больше, чем от родной матери.
– Спасибо, – киваю ей. – Пойду тогда.
– Давай! Я за тебя скрестила пальчики, видишь? – показывает.
Улыбаюсь и, выпрямившись, гордой походкой зашагала на выход. Внутри все вибрирует от волнения. Но разговор нам нужен. И бегать видимо не совсем по-взрослому.
Выхожу на улицу и, вцепившись пальцами в ручку сумки, направляюсь к парковке. Внедорожник мужа узнаю сразу. Он выходит, заметив меня.
Еще пару дней назад, увидев его, встречающего меня с работы, я бы обрадовалась. Наверное, обняла бы. Но сейчас, кроме обиды, я ничего к нему не чувствую. Поэтому, подойдя ближе, останавливаюсь в паре шагов от мужчины. Неизменный костюм, белая рубашка. Уверенный темный взгляд. Руки в карманах брюк.
– Привет, – заговаривает первый. Делает шаг ко мне, но я отступаю. И он больше не предпринимает попыток приблизиться.
– Здравствуй, – отвечаю.
– Прокатимся?
– Нет, – качаю головой. – Тут ресторан недалеко. Можем там поговорить.
– Я хотел поговорить с тобой с глазу на глаз.
– Там мы тоже можем поговорить, – говорю и, развернувшись, направляюсь в сторону ресторана.
Вскоре слышу за спиной шаги. Муж меня догоняет.
– Хорошо выглядишь.
Молчу. Как давно я не слышала от него таких слов. Сейчас они лишь подтверждение, что он на меня почти не обращал внимание.
