– Ужасно, но больше ничего не будет, понимаете? Он успокоится, – попытался объяснить Гарри.
– Откуда такая уверенность?
– Я помню это, – внушительно повторил Поттер.
В кабине на некоторое время установилась тишина, каждый оценивал ситуацию.
– Я хочу уточнить кое-что, – сказал вдруг Сириус. – Про человека, с которым ты прожил пять лет. Ты не показывал мне ничего такого в воспоминаниях.
Гарри метнул раздраженный взгляд на Долохова. Тони виновато пожал плечами. Он совсем забыл, что Гарри не собирался рассказывать крестному, какие отношения его связывали с Регулусом Блеком. Это создало бы ненужное напряжение в их отношениях. Бродяга немного подождал ответа, но так и не получил его. Тогда Сириус взлохматил свои волосы и покачал головой.
– Гарри, ты знаешь, что такое семейный архив?
– Знаю, – кивнул Поттер. Он настороженно посмотрел на крестного, ожидая подвоха. – Регулус показывал мне как-то раз.
– У моей матери кое-что сохранилось, хотя подозреваю, что большая часть ушла к Нарциссе. Мы с Ремусом не так давно наведались в дом на площади Гриммо и посмотрели старые фотографии и записи сороковых годов, – просто сообщил Сириус. Он не поднимал эту тему раньше, потому что сам боялся узнать всю подноготную чувств его предка и крестника. Однако раз настал день откровений, то нужно было разбираться до конца.
– Вот как, – прикусил губу Поттер. Гарри явно не собирался ничего больше говорить, так что Сириусу пришлось давить дальше.
– Лорд Арктурус Блек вел нечто вроде дневника, куда записывал все события в семье. Про Найджелуса Певерелла там тоже есть.
– Мы с Регулусом… – сдавленно начал Поттер и резко оборвал себя. – Не хочу об этом говорить. Считайте наши с ним отношения ошибкой молодости. Он был хорошим другом и только.
Повисшее вновь молчание прервал звук открывающейся двери. В кабинет вошел красивый молодой человек в легком зеленом халате. Он с удивлением оглядел присутствующих, и на его лице появилось издевательское выражение. Волшебник сложил руки на груди и усмехнулся.
– Дежавю, – сказал Марволо. – Любопытно, что же вы так серьезно обсуждаете в этот раз?
Все явно были озадачены, не понимая, кто перед ними. Никто из них не видел Темного Лорда молодым. Только Сириус в воспоминаниях Гарри, однако Бродяга не слишком-то обратил тогда на это внимание. Тони же изумленно переводил взгляд с Гарри на Марволо.
– Назначение нового министра и события, которые привели к смещению Фаджа, – пояснил Гарри, скрывая улыбку. Уж больно забавно выглядели ошарашенные волшебники.
– Точнее, мои излишне жестокие действия в последний месяц, – проницательно прищурился Волдеморт. – Разногласия среди твоих союзников, Гарри?
– Никаких, – спокойно возразил Поттер. Он направил волшебную палочку на патефон и выключил, наконец, легкомысленную музыку. – Да и с чего бы, все идет по плану.
– Моя жестокость всегда обоснована, – вдруг сообщил Волдеморт, посмотрев на присутствующих. – Наказания кажутся жестокими, но они необходимы. Я Темный Лорд и у меня соответствующая репутация. Мне приходится держать под своим контролем сумасшедших, садистов, преступников. Они должны бояться меня. То же самое с магическим миром. Я просто обязан был напомнить всем о тех годах, когда был в силе. Эти глупые, беспомощные идиоты должны осознать в полной мере, с кем имеют дело!
– Магглы, растерзанные великанами, все поняли? – зло уточнил Блек. Первое удивление прошло, и прорезалась злость.
– Мне плевать на магглов, – фыркнул Лорд. – Смерть десятка-другого этих паразитов меня не волнует. В идеале они все должны быть уничтожены.
– Это же просто безумие! Гарри! – обернулся к крестнику Сириус, призывая того вмешаться. Поттер вздохнул, но все же спросил:
– Того, что ты уже сделал, достаточно? Напомнил всем, на что способен? Я помню, что ты ненавидишь магглов, но уничтожить их всех? Глупо. Давай займемся другими делами. Министр у нас в кармане, общественность запугана, осталось лишь обуздать Орден Феникса.
– Ты так говоришь, будто это легко, – ядовито усмехнулся Лорд. – Кто у тебя там?
– О чем вы? – нахмурился Ремус. – Я все еще состою в Ордене. Хотя шпион из меня не очень, но…
– Поттер уже знал всех членов Ордена, когда попал в прошлое. Некоторые из них были взрослыми уже в начале сороковых, – пояснил ему Волдеморт. – Учитывая, что мой дорогой жених не упустил шанса подцепить на крючок Скримджера, полагаю, он успел завербовать кого-то и из близкого окружения Дамблдора.
– Да, кое-кого успел, – усмехнулся Поттер в ответ.
Раздался хлопок и в комнате, прерывая разговор, появился домовой эльф. Он поклонился всем присутствующим.
– Хозяин Марволо, вас просит спуститься госпожа Лестрандж, – сообщил домовик. Белла, как и остальные Пожиратели, не могла войти в это крыло замка.
– Иду, – кивнул Лорд. Беллатрикс не стала бы беспокоить его из-за мелочей. Он, не прощаясь, покинул кабинет.
– Он очень красивый, – констатировал Вишневецкий. – Можно понять твою страсть, Гарри.
– Дело не во внешности, – пожал плечами Поттер. – Он необыкновенный, словно для меня созданный каждым своим словом и жестом.
Он перевел взгляд на домовика, который все еще переминался с ноги на ногу в уголке. Увидев, что хозяин обратил на него внимание, малыш поспешил сообщить:
– Господин Забини ждет вас в голубой гостиной!
– А, Блейз уже здесь, отлично.
Гарри собрал в стопку бумаги, над которыми работал, пока его кабинет не заполнили возмущенные друзья. Он не мог сдержать улыбку. Все-таки его вчерашние размышления были правильными. Гарри давно не одинок. У него полно близких людей, с которыми он может поговорить откровенно, посмеяться и найти утешение и понимание. Поттер протянул стопку бумаг Вишневецкому.
– Здесь документы по ферме гиппогрифов, которые ты спрашивал.
Дмитрий кивнул, принимая бумаги. Он уже и не надеялся получить ответ на свою давнюю просьбу. Лорд Певерелл отчаянно не любил заниматься своим собственным бизнесом.
– Я пойду с тобой, ты не против? – поднялся Сириус. – Мне хочется познакомиться с любовником моего крестника.
– Мой любовник только что вышел, – заметил Гарри. – Не называй так Блейза. Это может обернуться плохо для него, потому что более ревнивого человека, чем Волдеморт, сложно вообразить.
Блек фыркнул, махнул на прощание оставшимся в кабинете волшебником и пошел за крестником.
– Итак, почему ты никогда не рассказываешь мне о своих любовных переживаниях? – поинтересовался Блек нарочито легкомысленным тоном. – Это не в стиле Поттеров, знаешь? Когда твой отец влюбился в Лили, об этом в считанные дни узнал весь Хогвартс.
