— А, по-твоему, кто-то заслуживает такой участи?!
— Не надо задвигать мне за жизнь! — огрызается он.
— Ты просто богатенький придурок, который сам не знает какие у него моральные принципы! — выплёвываю с негодованием.
— Может и так, но одно я знаю точно!
— И что же?!
— Катя будет со мной! — самодовольно заявляет он.
Жаль, что бить человека за рулём на такой скорости — самоубийство. Беру себя в руки, усмехаясь.
— Что смешного? — спрашивает он, поворачивая голову в мою сторону.
— Ну после такой правды… даже не знаю, — отвечаю с ухмылкой.
— Я собирался рассказать ей, когда всё разрешится и…
Закатываю глаза.
— А зачем ты мне рассказал?! Хотел совет, что тебе, бедняге, дальше делать?! — я снова взрываюсь. Тупой урод! Как же бесит!
Он не отвечает и до конца пути мы едем молча. Дорога кажется бесконечной, но, наконец, мы на месте.
Зайдя в квартиру, первым делом я вижу записку на столе. В ней Катя сообщает, что, якобы, уехала с Кириллом и просит её простить и забыть. Он тоже читает это и довольно хмыкает. Идиот.
Мы не знаем, что нам делать дальше. Никогда не прощу себе то, что оставил её здесь одну… Совершил ту же ошибку, что и Катя — доверился этому индюку.
Кирилл хочет закурить несмотря на то, что я категорически против. Вырываю пачку у него их из рук и швыряю на пол. Он наклоняется, чтобы её поднять и пропадает. Не понимая, что он там делает, опускаю голову под стол и замечаю смятое письмо, которое уже в руках Кирилла.
Прочитав, мы спешим на выход. В голове единственная мысль — Катя не должна пострадать. Моя девочка… моя любовь…
Не помню, как мы добираемся до места. Помню только, что повторял про себя и молился, чтобы с Катей всё было в порядке. Я никогда не смогу простить себя, если… Нет! Даже думать об этом не буду! Она не оставит меня!
Я был в этом маленьком городке всего раз, когда Катя приезжала за своими оставшимися вещами. Помню мне понравилась её мама, и мы тогда сразу нашла общий язык. Правда между собой у них отношения не складывались и это было видно, так как они вели себя друг с другом слишком официально.
Вокруг Катиного дома стоят полиция и скорая. Поблизости собираются и немногочисленные соседи. Сердце уходит в пятки. Одновременно с Кириллом мы выбегаем из машины. Полицейский пытается преградить нам дорогу, но Кирилл что-то ему говорит и нас пропускают.
Я сразу же вижу Катю. Она без сознания, полуголая и вся в крови. Всё начинает происходить так быстро. Словно во сне. Смотрю на Кирилла, собираясь снова наброситься на него с обвинениями, но замечаю его глаза и то, как он смотрит на Катю. Можно подумать, что он и правда что-то к ней испытывает. Я встряхиваю головой и пытаюсь не думать об этом и съедающей изнутри ревности, так как и так уже на грани.
А потом я вижу его… Того самого, кто заставил Катю пройти через весь этот кошмар. Сначала мне кажется, что он мёртв, но судя по суете врачей, его ещё можно спасти. На удивление я не испытываю ненависти или желания добить его. Наверное, потому что сложно её испытывать к полумёртвому человеку.
Я пытаюсь выяснить, что здесь произошло, но меня все игнорируют. Кирилл, тем временем, уже договаривается о доставке Кати в частную клинику. Видимо, его, в отличие от меня, ввели в курс дела. Я чувствую себя бесполезным, но потом понимаю, что если бы не этот мудак, то и не было бы такой ситуации.
Я выхожу на улицу, собираясь поехать на скорой вместе с Катей. Ко мне подходит, по всей видимости, местная жительница.
— Ой, что творится?! Это ведь Катюшка наша, да? Ой, Божечки! Она живая?
— Да… — отвечаю, сглотнув.
— Слава Богу! А что произошло-то? Мать-то её в Турцию укатила с Витькой! Они же опять сошлись, спустя столько-то лет! Я уж ей вся обзвонилась, но она трубку не берёт!
Я ничего не отвечаю и спешу в скорую. Лишь бы всё обошлось…
Глава 23
— Кать, мы так рады, что ты вернулась! — официантка Юля, повторяет это, уже, наверное, в десятый раз.
— Ты говоришь мне об этом каждый день на протяжении трёх месяцев, — я улыбаюсь и снова утыкаюсь в бумаги, давая понять, что не хочу говорить на эту тему.
— Мы ведь думали, что ты просто кинула всех, а тут такое… — не унимается она.
— Юль, мне нужно работать… Тем более, у нас полный зал, — как можно спокойнее говорю я, оглядываю ресторан. И правда, почти каждый стол занят. И так каждый день с тех пор, как мы ввели ланчи по супер-цене. Моя идея.
Я сижу за барной стойкой и заполняю рутинные документы. Это тот самый ресторан, работу в котором мне пришлось оставить после того, как… Не хочу об этом больше вспоминать, но поздно. Слова Юли лишают меня равновесия, которое стараюсь выстраивать каждый день.
С того момента проходит полгода, а будто день. Хотелось бы забыть всё, но это невозможно. Тем более, все в курсе. Я сама так и не поняла, как об этом все узнали. Весь город до сих пор стоит на ушах. Обо мне написали все газеты. Все новостные каналы упомянули об этой истории. Многие блогеры создавали посты в мою поддержку, обсуждая меня в прямых эфирах.
Я, сама того не желая, стала публичной личностью. С одной стороны, с такой поддержкой могу чувствовать себя более сильной, но с другой я навсегда останусь девушкой, которая побывала в притоне для проституток, сбежала и чуть не убила своего обидчика. Меня до сих пор приглашают участвовать в различных телепередачах, предлагая немалые деньги, но я не могу… Не хочу слушать ту грязь, которую однозначно выльют на меня.
Я удалилась из всех социальных сетей после того, как прочитала некоторые комментарии по поводу моей истории. Да, многие меня жалели и поддерживали. Но нашлись и такие, кто считал, что я сама во всём виновата, что вела себя как шлюха, вот и попала в притон. Я не могла это вынести…
Мне так хотелось уехать из города. Навсегда. Просто сбежать подальше, но у меня нет сил и средств на осуществление этой затеи. А потом я просто поняла, что от себя не убежишь. Правильно говорила мама, что куда бы ни поехал возьмёшь с собой себя…
Единственное, чему я и правда рада, что мне позволили вернуться на мою прежнюю работу администратора ресторана. Здесь иногда получается забыться. Коллеги все поддержали меня, но не устают напоминать о том, что случилось.
Из воспоминаний меня опять выдёргивает Юля:
— Кать, прости что снова отвлекаю… Тут тебе просили передать… — она протягивает мне салфетку.
— Что это? От кого? — я оглядываю глазами зал. Пульс учащается.
— От какого-то красивого мужчины! Во-о-он за тем столиком, — Юля с горящими глазами показывает на столик в дальнем конце зала, но он пуст. — Но… только что был здесь…
— Ладно, иди работай, — я убираю салфетку в карман, чтобы любопытная Юля поскорее ушла.
Спустя десять минут решаю пойти в свой кабинет. Мне выделили маленькую комнату, в которой я могу, якобы, сосредоточится на важных документах. На самом деле здесь я прячусь от навязчивых журналистов, которые часто приходят уговорить меня на интервью или на очередную передачу.
Достаю салфетку, пробегаясь глазами:
«Малышка, обед был безумно вкусным. Уверен, что это была твоя идея всё здесь так организовать. Ps: Ты очень красивая… Прости меня»
Я разрываю её на маленькие кусочки. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Ненавижу его… как он мог так поступить со мной… Его извинения уже мне надоели. Извинительные цветы, извинительные записки, извинительные смс, до того, как я сменила номер, извинительные подарки, которые моментально летят в мусорку, а теперь ещё и извинительная салфетка. Я и так оказалась слишком мягкосердечной и не заявила на него, а придерживалась той идиотской лживой истории, которую придумал Кирилл. Может я полная дура, но не смогла с ним так поступить…
Я прокручиваю в голове каждый день всю ту лапшу, которую он вешал мне в те дни. Вспоминаю все те чувства и мысли, которые хранила внутри… Честно говоря, я пытаюсь найти ему оправдание… Он ведь почти каждый день приходил ко мне в больницу…
