Клиент дозрел. Сбитая с толку мои давлением Августа нерешительно приоткрыла ротик и дотронулась острым язычком до «святой плоти».
— Вот так, умница! — приободрил ее. — Теперь исполни его волю и приступай к главному. И не забывай произносить молитву в уме!
Девушка закрыла глаза и, схватившись за мои бедра, нерешительно ввела орудие искупления в греховодные недра рта, попутно старательно массируя его языком. В «отпущении грехов» чувствовался немалый опыт.
— Вот... Вот так, дочь моя! — тяжело дыша, сказал я. — Совсем скоро твой грех будет отпущен! Я чувствую.. чувствую, как святая ... благодать вот-вот... оросит твое чело!
Наплевав на роль в спектакле, я схватил Августу за голову и вдавил до упора в свои бедра, чувствуя, как «скипетр» проникает в глотку молящейся.
— Прими покаяние, грешница! — пробормотал я, заливая манной небесной гортань Августы.
— М-м-му-у! — замычала девушка, слабо пытаясь освободиться.
— Нет-нет! Не пролей ни капли божьей манны! — предостерегая ее от глупостей, сказал я. — Иначе все придется начинать сначала!
Соскользнув с жезла, Августа в ужасе обеими руками зажала рот, старательно проглатывая содержимое.
— Умница дочь моя! — одобрительно произнес я. — А теперь встань, поклонись, повернись, нагнись и руками обопрись. Вот так.
— Что вы делаете, ваше святейшество?! — вскрикнула девушка, когда осознала себя стоящей буквою «Зю» задом ко мне. — Это, уже ни в какие ворота не лезет!
— Вот и проверим, влезет или нет, — не согласился я. — А ты думала так легко отделаться от столь тяжелого греха, развратница?! Подумай, как тяжело мне придется замаливать ночами твои грехи перед лицом Его!
— Но как на это посмотрит...?
Кто именно посмотрит, я уже не услышал, в один миг, стягивая с нее грубые кожаные портки. Как и ожидалось, трусов под ними не оказалось. Только небольшая прокладка, оберегающая интимную зону от натираний. Попка у Августы была на загляденье упругой и выпуклой, какая и должна быть у тренированной мечницы.
Прежде чем приступать к отпущению грехов, следовало подготовить грешницу к покаянию. Не слушая слабых возражений девушки, я откинул мешавшую накидку на спину, полностью оголяя ее крепкий зад. «Скипетр» еще не полностью восстановился, а времени терять было никак нельзя. Поэтому я грубо сжал пальцами ягодицы, вызвав этим полустон-полувскрик Августы, и принялся мять их, постепенно спускаясь ниже, к самому запретному месту.
По внутренней стороне бедер девушки покатились первые капельки, с головой выдавая растущую похоть хозяйки.
Слегка надавив руками на ее бедра, я добился того, что девушка перенесла вес на руки, еще больше наклонившись вперед, и шире расставила очаровательные ножки.
Мне что-то не давало покоя. Какая-то маленькая, незначительная деталь. И вдруг, я понял — не было хвоста! Хвоста и ушек, к которым я так привык. Не считая Изольды, Августа была первой девушкой рода человеческого, к которой я прикасался за долгое время! Что касается хозяйки крепости, в ее предках наверняка были орки. Не может обыкновенная девушка достичь такой мускулатуры и телосложения обыкновенными тренировками!
Осознав эту небольшое препятствие, я улыбнулся и продолжил ласкать девушку.
Вскоре по ее ногам побежали не капельки, а целые ручейки любовных соков.
— Дочь моя, испытываешь ли ты желание облегчить плоть и душу, — спросил, глядя на вздрагивающую девушку. — Желаешь ли ты принять в себя орудие покаяния?
— Д-да, святой отец! — прошептала та. — Пожалуйста, сделайте это! Я хочу целиком ощутить ваш жезл! Скорее!
Перестав сдерживаться, я как следует засадил в развратницу священный скипетр, стараясь зажечь в ней очищающее пламя! Августа застонала так, что я испугался обнаружения. Девушка, осознав риск, вцепилась зубами в рукав куртки, подавшись на меня телом.
Процесс отпущения грехов затянулся. Августа довольно быстро отмолила один раз, второй. Мы поменяли позу, уложив девушку на спину. Она успела закончить молитву и начать ее по новой, пока я разбирался с затежками ее нагрудника. Наконец, мы слились во взаимном молебне, одновременно достигая райских врат...
— Вот уж не думала... ф-фух, ф-фух... Что отпускать грехи так приятно, святой отец! — задыхаясь, пробормотала вцепившаяся в меня обнаженная девушка.
— Да, дочь моя, — ответил, гладя ее искусанную грудь. — Манна небесная достигла м-м-м духа твоего и легла на благодатную почву.
— Святой отец, — хитро взглянула на меня Августа, — а я хотела бы замолить еще пару грешков. Они не такие большие, как тяга к Эльзе, но тоже...
— В таком случае, — ответил, приподнимаясь и поворачивая девушку на живот, — надо немедленно приступить к отпущению! Мне скоро выступать в великий поход против сил Зла во имя господа нашего!..
...В глаза ударил яркий солнечный свет. Прищурившись, я увидел всю свою компанию за исключением Халка. Карлик и Камина, увидев меня, сморщились, сдерживая смешки, а эльфийка вздернула носик и отвернулась.
— Давно вы тут сидите? — спросил, подходя ближе.
— Минут двадцать уже. Наслаждаемся вашим концертом! — за всех с вызовом ответила Тиниэль.
— Не понял. Тебе-то какое дело до моих дел? — удивился я. — Вроде ничего друг другу не обещали. Сама решила идти со мной. Какие вопросы?
Эльфийка смолчала. Зато влез гном:
— Вот это ты даешь, Ричард! — потрясая короткими, но крепкими ручищами, расхохотался Скупи. — Признавайся, кого ты там жарил? Небось, эту офицершу? Правильно!
— Нет, не ее, — посмеиваясь, добавил Камина. — Она с хозяйкой рабами занимается. Ой, то есть бывшими рабами, — поправился лис. — Теперь они полноправные слуги в ее крепости.
Дверка подвала скрипнула, и компания мгновенно подобралась. Даже эльфийка повернулась, жадно вглядываясь в темноту арочного проема. На свет божий тихонько выползла, цепляясь за косяк, Августа. Осмотревшись, она ме-е-е-едленно, враскорячку, пошла по направлению к крепости.
— Твою мать! — выругался гном, поворачиваясь к смеющейся эльфийке. — Вынужден признать, длинноухая, слух подвел меня. Твоя взяла.
— Сочтемся! — кивнула та.
— Вы снова ставки делали? — удивился я.
— А как же! — ответил за них лис. — Денег ни у кого из нас нет. Вот и ставим на будущую удачу.
Я кивнул. С этим у меня самого стоял острый вопрос. Как разжиться деньгами? Изольда вдоволь снабдила нас припасами, но средств у нее самой был с гулькин нос. Действительно, зачем они ей? Орки исправно снабжали ее продуктами, кое-что она сама докупала на рынке. Вот и все.
Уже стоя у ворот крепости, я оглянулся последний раз, окидывая взглядом всех, кто встретил меня в этом неприветливом краю. Хозяйка крепости стояла рядом с Бесстрашной. Немного поодаль торчали служанки с бывшими пленниками, окруженные ребятней. Мой вооруженный до зубов отряд ждал за спиной. Конечно, нам предлагали войти в состав сплоченного боевого каравана, но я решительно отказался. Причин было множество.
Во-первых, я был уверен, все идет согласно замыслу богов и их приспешников, заботящихся об интересности Игры. Даже если бы я выбрал легкий и безопасный путь в сопровождении элитных гвардейцев, произошло бы очередное невероятное событие, которое могло зашвырнуть меня в очередную задницу.
Во-вторых, меня совсем не привлекала перспектива постоянно находиться в окружении солдат, особенно, этой полубезумной Эльзы. Нет, она, конечно, симпатичная, но не думаю, что готов к постоянным с ней отношениям. Плюс ко всему, рядом будет Анна и Августа. Нет, спасибо.
В-третьих, что-то подсказывало мне, что лучше пойти своим путем. Была ли это интуиция, внутренний голос или стихия Света пыталась пробиться через блоки Тираниила в моем подсознании, точно я не мог сказать. Но это оказалось достаточной причиной для отказа. Караванщицы сильно удивились, но навязываться не стали. В качестве поддержки они обещали довести нас до границы владений Изольды, где наши пути разойдутся.
Что-то кольнуло меня в шею, точно комарик. Подняв руку, чтобы почесать место укуса, меня вдруг захлестнула волна всепрощения и тепла. Я решил, что перед уходом удивлю и выскажу всем все, что наболело на душе.
