— Пока ты спала, я кое-что обдумал, — продолжил Кеничи. Его голос дрогнул, и он сделал паузу, готовясь к тому, что скажет дальше. — И думаю, будет лучше, если мы пойдем разными путями.
Глава 16
Кеничи
Я скучал по ней.
Кассандры не было в моей жизни всего один день, а я уже ужасно скучал по ней. Сердце болело от тоски по ней, когда я лежал один в постели, глядя в потолок. Подушка все еще пахла ее шампунем, но ее привычное место рядом со мной было холодным.
Зачем я это сделал?
К лучшему. Это к лучшему. Это к лучшему.
Я не хотел, чтобы она погибла из-за меня. Разве не было такой английской поговорки: «Если ты кого-то любишь, отпусти его»? Почему так больно?
Я вытащил себя из постели, принял душ и оделся. Я съел завтрак, не чувствуя вкуса. В квартире было так тихо, но не хотелось включать телевизор.
Хуже, чем тоска по ней, было то, что я постоянно беспокоился.
Как только ее выписали из больницы, я потянул за кое-какие ниточки и устроил ее в хорошую меблированную квартиру недалеко от школы, где она работала. Она могла ходить туда пешком, так что ей даже не нужно было рисковать и ездить на поезде. Это было самое малое, что я мог сделать.
В дверь постучали.
— Кеничи, это я, — сказал Тадао.
Я добрался до двери и открыл ее.
Светлое выражение лица Тадао померкло, когда он увидел меня.
— Что случилось? Кто умер?
— Никто, кроме, может быть, моего сердца, — пробормотал я и вернулся на диван.
— Что случилось?
Прошедший день был настолько запутанным, что я даже не рассказал о нем своим самым доверенным людям. Я изложил ему историю с минимальным количеством деталей, пытаясь отмахнуться от всего, что произошло, как будто это не причиняло мне боли. Я не мог выглядеть слабым. Даже перед младшим братом. Это было частью роли Кумихо. Я должен был быть сильным, даже если внутри все умирало.
— Значит, Кассандра ушла? — спросил он.
Я кивнул и сделал глоток сакэ.
Тадао нахмурился и вырвал стакан у меня из рук.
— Боже правый, посмотри на себя! Пить в такую рань, — он покачал головой. — Слушай, я знаю, тебе сейчас больно, и я не скажу даже, что говорил тебе об этом, но...
— Ты так мне и сказал, — закончил я за него. Я пытался отобрать свой стакан, но он держал его на расстоянии вытянутой руки.
— Ну, забудь, Ока-сан все равно бы не позволила.
Я пожал плечами, притворяясь, словно мне не больно. Я бы нашел способ заставить нашу мать принять ее в нашу семью. Но это уже не имело значения.
— Послушай, тебе нужно перестать жалеть себя. У нас есть другие проблемы, — произнес Тадао. — Если Симадзу-кай так отчаянно хочет отомстить тебе, то десятки других людей могут оказаться в опасности.
Об этом я не подумал. Разум был слишком затуманен разбитым сердцем. Я сжал кулаки и ударил ими по коленям. Симадзу-кай был причиной того, что все это случилось. Я заставил себя подняться на ноги и схватил кожаную куртку.
— Куда ты идешь? — спросил Тадао.
Я открыл шкаф в стене, достал свой любимый нож и два пистолета.
Тадао молча наблюдал за тем, как я застегиваю ремень, все еще ожидая моего ответа.
Я посмотрел на него через плечо.
— Пойдем постучим в несколько дверей и соберем информацию в окрестностях Сибуе. Я собираюсь покончить с этим, так или иначе. Как только Симадзу-кай уйдут, я смогу вернуть себе Кассандру.
Глава 17
Кассандра
Я скучала по нему.
И догадалась, что должна не обращать внимания на то, что его люди все еще следят за мной, куда бы я ни пошла, чтобы защитить.
Я смотрела, как Айко потягивает кофе, а потом почувствовала знакомый холодок на шее. Я выглянула из окна кафе и увидела мотоцикл Тацуи, припаркованный на другой стороне улицы.
Прошло всего два дня с тех пор, как мы расстались, но боль все еще не утихала внутри.
Айко заметила мое молчание и то, что мой кофе остался нетронутым.
— Знаю, тебе сейчас больно, но поверь, это к лучшему.
Я рассказала ей обо всем, что произошло, и она обрадовалась, когда я сказала, что Кеничи покончил с этим.
— Он заботится о тебе настолько, что уберег от опасностей, разве это не должно что-то значить для тебя? — продолжила она.
Я крепче сжала кружку с кофе. Я знала, что она права. Разумная часть меня знала, что это правда. Сколько раз я сомневалась в том, что поступаю правильно? Я знала, что люблю его, но стоила ли эта любовь риска? Я фыркнула.
— Эй, не плачь, — прошептала Айко, положив свои руки на мои. — Я знаю, это очень хреново, но ты должна думать о себе. Он все закончил. Теперь тебе предстоит найти себя без него.
Я посмотрела в окно на черный «Кавасаки Ниндзя», припаркованный на улице. Смогу ли я снова жить без него? Или он продолжит наблюдать за мной издалека, оберегая? Как я смогу жить, если его тень все еще нависает надо мной?
Тацуя вышел из магазина на другой стороне улицы, прикурил сигарету и прислонился к мотоциклу. Наверняка у кёдая Кеничи есть дела поважнее, чем нянчиться со мной?
Я выдохнула и заставила себя успокоиться. Позволила грусти и обиде улетучиться из меня. Все было кончено.
— Ты права, все кончено, — услышанное вслух помогло укрепить истину. Я подняла глаза и улыбнулась подруге. — Сегодня я забуду о его существовании.
***
Ночной клуб «Атомик» был полон, как никогда. Музыка заставляла стены содрогаться. Огни мерцали и ослепляли. Жар от тел был ошеломляющим. Напитки переливались через край на барных стойках. Деньги вылетали из кошельков. Это была самая лучшая ночная жизнь Сибуе.
Айко и Сумико были облачены в светящиеся в темноте плисовые мини-платья. Парик Айко был увешан крошечными огоньками, которые мигали всеми цветами радуги. Даже с их каблуками на платформе я была выше их. Я привлекала взгляды почти всех, позволяя своим натуральным пепельно-белым волосам волнами спадать по спине, а мое черное платье не оставляло места для воображения.
Вот чего мне не хватало. Когда я встречалась с Кеничи, то не ходила на вечеринки. Он слишком беспокоился о моей безопасности. Теперь же я снова собиралась жить. Я в миллионный раз за эту ночь загнала грусть обратно. Мне хотелось бы убедить себя, что я счастлива. Айко и Сумико, по крайней мере, верили в это.
Песня сменилась, и танцы ускорились.
Случайный мужчина взял меня за руку.
— Хочешь потанцевать? — он обратился ко мне по-английски.
Я заколебалась, оглянувшись на своих подруг. Они ободряюще кивнули.
— Конечно, почему бы и нет, — я рассмеялась.
Я последовала за парнем на танцпол. Мы танцевали, прижимаясь друг к другу и двигаясь в такт музыке. Он был довольно симпатичным, с растрепанными черными волосами и одет так же броско, как и все остальные в ночном клубе.
— Я учусь в колледже, — сказал он.
Мне потребовалось не больше песни, чтобы понять, что он просто использует меня, чтобы попрактиковаться в английском, и это меня не устраивало. Я хотела, чтобы меня хотели видеть такой, какая я есть, а не откуда я родом.
В следующей песне меня отдали кому-то другому, кто, казалось, был гораздо больше заинтересован в танцах. Я позволила положить ему руки на мои бедра.
Внезапно он исчез, и новые руки легли мне на плечи. Я обернулась, чтобы выразить протест, и почувствовала запах очень знакомого одеколона.
Кеничи.
— Кен...!
Он прервал меня поцелуем. Его язык нашел мой. Руки обхватили меня.
— Как ты смеешь позволять кому-то еще прикасаться к тебе? — он прижался к моей щеке с озорной ухмылкой.
— Как я смею? Ты сказал, что мы расстались, — я отстранилась от него.
— Вот тот огонь, который я люблю, — промолвил он, снова притягивая меня к себе. — Мне жаль, что я так сказал. Я не могу жить без тебя.
