Мия зарылась лицом в подушки. Ее мучило похмелье, но еще сильнее мучило желание, от которого пальцы на ногах подгибались. Уилл был невероятен. Он был просто мужчиной мечты: красивым, уверенным в том, что делает, но, в то же время, таким невинным. Его хотелось уложить на себя сверху. Или забраться на него, чтобы смотреть на то, как дрожат его пушистые ресницы, а пухлый рот приоткрывается, помогая ему дышать.
— О, черт.
Мия скользнула рукой в свои трусики. Внутри все пульсировало, выпрашивая большего. Хотелось секса. Ох, как же сильно его хотелось. Она быстро провела пальцами по набухшим половым губам, с шипением втянула воздух сквозь сомкнутые зубы. Чуть выгнула спину, становясь на колени, потом снова толкнулась, на этот раз вставляя в себя пальцы до самого конца.
И, не выдержав, почти сразу кончила, тяжело дыша в подушку.
— Так быстро? — спросила она сама у себя, будто не веря.
А потом подумала: «Как давно ты вообще это делала, Мия? Не помнишь? Вот и заткнись».
* * *
За завтраком Уилла не было — он спал. Мия вяло катала оливку по тарелке под пристальным взглядом Тины. Райан же уплетал свой омлет с такой скоростью, словно его сейчас отберут.
— Как можно выпить половину запасов вина из своего погреба, а наутро иметь такой аппетит? — спросила у него Мия.
Тот оскорбленно промокнул рот салфеткой.
— Некоторые просто более выносливы к алкоголю, чем ты, — заявил он.
Мия подлила себе минеральной воды, сделала пару глотков, поняла, что если выпьет больше — она полезет обратно, и отказалась от этой идеи.
— Ты хорошо спала? — спросила Тина, чтобы сгладить острые углы разговора.
— Достаточно крепко, чтобы не слышать, как вы трахаетесь в саду.
Если бы кожа Тины не была темной, то она точно покраснела бы до цвета помидора. Райан прокашлялся.
— Кто тебе сказал, что мы…
— Твоя рука была под ее лифчиком еще до того, как мы с Уиллом ушли в дом. Умоляю тебя.
Кожа Райана позволяла ему краснеть, но он просто не умел испытывать стыд, так что сидел и таращился на Мию взглядом человека, которому, в отличие от нее, вчера перепало.
— Всем доброе утро, — Уилл появился на кухне: волосы торчат, футболка надета задом наперед, лицо влажное, а на губах мазки зубной пасты.
Мия едва не застонала. Она почувствовала себя такой слабой, что вскочила на ноги в тот момент, когда Уилл сел на свой стул.
Все уставились на нее.
— Позвоню Челси. Спасибо за завтрак, дорогая, — она поцеловала Тину в щеку и, чувствуя себя еще ужаснее под полным непонимания взглядом Уильяма, вышла в коридор.
* * *
Было что-то обнадеживающее в том, как смело Дастин ответил на звонок.
— Телефон Челси, — сказал он хриплым ото сна голосом.
Мия хмыкнула.
— Не знаю, радоваться мне или убить тебя за то, что трогаешь ее вещи.
— Она сама попросила меня ответить. Пошла в душ.
— Не уверена, что хочу знать подробности, от чего конкретно она там отмывается. Как у вас дела?
Дастин, судя по звуку, сел на кровати.
— Не знаю. Я боюсь даже дышать лишний раз, так что.
— Это хорошо. Ненавижу, как ты дышишь. Говоришь. Существуешь.
— Брось, Мия, — отмахнулся он. — Я тебе нравлюсь, иначе ты была бы типичной подружкой и советовала ей «бросить этого гребаного ублюдка», а не просила ее дать мне шанс.
— Я буду советовать ей бросить тебя в день вашей свадьбы. Так будет эпичнее, и это растопчет тебя.
Она улыбнулась. Ей начинали нравиться эти странные беседы с Дастином. Как с другом? Приятелем? Человеком, который тебя раздражает, но с присутствием которого тебе приходится мириться?
— Приготовь ей горячий шоколад, — внезапно сказала Мия. — Сейчас, пока она в душе. Пусть выпьет его, как только выйдет.
— Ты уверена, что…
— На кухню, Дастин, живо!
— О, Господи, хорошо! Как скажешь! Только не кричи.
* * *
После обеда начался дождь. Он был достаточно сильным и размыл все планы на дневную прогулку. Мия вышла на террасу и села в плетеное кресло, обмотавшись пледом. Она чувствовала себя умудренной жизнью седой старушкой, которая на пенсии ухаживает за своим садом, а во время дождя читает книгу, слушая, как капли ударяют по черепице на крыше.
— Можно? — услышала она неуверенный голос Уилла. Обернувшись, опять захлебнулась эмоциями. Этот мужчина был слишком красив, непростительно красив. Встал рядом и с мягкой улыбкой протянул Мие кружку, над которой серыми клубами парил теплый дым.
Мия обхватила ручку пальцами и поднесла напиток к лицу.
— Горячий шоколад?
Уилл улыбнулся и встал напротив нее, подпирая перила.
— Мне звонил Дастин, — он посмотрел Мие в глаза, и та обожгла язык, делая первый глоток. — Спасибо, что помогаешь ему.
— Я эксперт по чужим отношениям, — отмахнулась Мия. Сердце сладко заныло.
Уилл молча кивнул и тоже отхлебнул из кружки. Его что-то беспокоило, и он явно готовился к тому, чтобы заговорить об этом. Готовился, собираясь с силами и подбирая слова.
— Я тебя не понимаю, — наконец выдал он, глядя пристально.
Горло зачесалось от желания говорить. Говорить долго и обо всем.
— О чем ты? — иногда включать идиотку было полезно. Потому что идиоткам не нужно оправдываться за ту дурость, которую они творят.
— Ты флиртуешь, играешь со мной. Целуешь меня. А потом словно ничего и не было. Если это такая игра, то ты жестока!
Мия захлебнулась болью, которая насквозь прошивала каждое слово Уилла. Он словно был в отчаянии, и ей стало стыдно. Она даже не думала, что своими сомнениями, своими действиями она может заставить Уилла страдать.
— Прости меня, Уильям.
— Нет! — обида в его голосе сменилась злостью. — Мне не нужны извинения, мне нужны объяснения! Что происходит? Я тебе разонравился? Я был слишком настойчив и теперь неприятен тебе?
— Что? — от возмущения Мия вскочила на ноги. — Наоборот! Боже, ты слишком приятен, слишком! Я не могу себя контролировать рядом с тобой, потому что это все…
Она обвела тело Уилла свободной рукой, потом вернулась взглядом к его лицу и снова пропала. Пропала в ярких, горящих чувствами и безграничным желанием глазах.
Мия застонала, отворачиваясь. Она хотела отойти, но Уилл не позволил. Осторожно поймав за локоть, он прижал ее к себе. Горячая ладонь скользнула по поясу, к резинке штанов, потом поднялась вверх по спине, зарылась в лишенные укладки волосы.
— Мия, ты такая потрясающая, — прошептал он, коснувшись лбом ее лба.
— Повтори это.
— Ты потрясающая, — сказал он и осторожно поцеловал ее веки. — Просто невероятная. Ты сводишь меня с ума, ты просто не представляешь… — он немного отстранился и теперь смотрел ей в глаза. — С первого дня этой поездки ты просто… Боже…
— Вывожу тебя из себя? — спросила Мия. В объятиях Уилла было тепло и уютно, от него пахло свежестью и жаром.
— Именно! Ты невыносима! Ты провоцируешь меня, и я не знаю почему, но я ведусь, как мальчишка. И еще этот Кристофер!
Он застонал. Мия, не выдержав, прижалась губами к его кадыку и засмеялась.
— Ты что, ревновал меня к Кристоферу?
— Я ревновал тебя к каждому живому существу в радиусе двух миль! И продолжаю это делать. Я не знаю, почему, я не знаю… Прости, Мия, но это само по себе выходит, ты просто…
Он выдохнул. Его грудь тяжело вздымалась на каждом глубоком вдохе. Его лицо было таким красивым, что хотелось полностью покрыть его поцелуями.
— Дразнить тебя — мое любимое занятие, Уильям, — прошептала она, обхватив его за подбородок.
Уилл беззлобно закатил глаза.
— Я это заметил.
— Но сейчас я не дразню тебя. И не играю. Я боюсь собственных желаний, вот и все.
Они продолжали стоять, прижавшись друг к другу. Их шоколад давно остыл. Они смотрели друг другу в глаза, как будто нет ничего прекраснее…
— И что это за желания? — осторожно спросил Уилл.
