Не знаю, почему, но я отдала ему телефон. Альфа коснулся зеленого значка и я услышала голос Помпея, доносящийся из динамика.
— Эй, ты. — может, мне показалось, но прежней ярости в его голосе не было. Он был обманчиво спокойным, но под этой ледяной гладью скрывалось что-то другое, отчего я напряглась. — Решил забиться в угол и сдохнуть самостоятельно, Нуб? Я же предупредил, что твоя жизнь принадлежит мне. Скажи, где ты, чтобы я мог забрать то, что мое по праву.
Вавилон выслушал это сообщение с непроницаемым лицом, а после поднес динамик поближе и произнес коротко:
— Он у меня.
Повисла тишина. Настолько тяжелая, что, создавалось ощущение, она сжимала голову. Пробиралась в сознание и искореживала его.
— Вавилон, — вновь услышав голос Помпея и от того, как он произнес имя альфы, я дернулась и ладонями сжала подлокотники.
— Нам с тобой нужно кое-что прояснить, Помпей, — Вавилон затушил сигарету о пепельницу. После этого встал с кресла и пошел в сторону террасы.
А я еще сильнее напряглась, ведь уже сейчас не слышала их разговор. Тем более, в темноте, легшей на улицу, я Вавилона даже рассмотреть не могла.
Альфа вернулся через двадцать минут и бросил телефон мне на колени. Я попыталась его включить, но поняла, что зарядка села.
— О чем вы так долго разговаривали? — нервно спросила.
— Не твое дело, — Вавилон пошел в сторону двери. — Пошли, ничтожество.
— Я не ничтожество, — зло сказала, сквозь плотно сжатые зубы. — И куда это мне с тобой нужно идти?
Вавилон ничего не ответил, а я, шумно выдохнув, все-таки, встала с дивана и поплелась за альфой.
Но, когда мы вышли на улицу и приблизились к машине, я все-таки остановилась.
— Садись. Разве ты не хочешь увидеться с Помпеем? — Вавилон распахнул передо мной дверцу.
— Нет, — я не заметила того, как сделала шаг назад, хоть и ненавидела отступать.
— Придется, — мрачно сказал Вавилон. — Нам с ним нужно кое-что прояснить касательно тебя.
Глава 14. Точки
Жизнь меня многому научила.
Один из ее уроков — ко всему относиться проще. Паникой и, тем более, истерикой делу не поможешь.
Но все равно я очень сильно нервничала и пока сидела в машине Вавилона, постоянно ерзала. Вертелась. Смотрела то в одну, то в другую точку. Изредка поглядывала на альфу.
Примерно через пятнадцать минут машина остановилась на обочине пустующего района. Там уже стояло два автомобиля, около которых находилось двое альф.
Их я раньше несколько раз видела, поэтому узнала — Война и Чума.
Когда Вавилон вышел из машины, я последовала за ним, сразу ощутив на себе взгляды этих парней.
— По какому вопросу срочный сбор? — Чума, отвел от меня взгляд и кивнул Вавилону.
— Что тут делает это существо? — а вот Война все так же продолжал смотреть на меня и в его взгляде не было ничего хорошего.
— Знаешь его? — Чума опять обернулся ко мне, но смотрел с безразличием. Почему-то мне очень сильно запомнилась его бровь, разрезанная, старым, но глубоким шрамом.
— Подстилка Помпея. Сука, которая тащится по Смерти.
— Вижу, ты меня помнишь и все так же любишь. Это взаимно, — я подняла средний палец и показала его Войне.
Я слышала, что когда-то давно, во время лидерства Империи, Война, Чума, Голод и Смерть были одним целым. Мне в это поверить трудно, так как сколько я их помню, Война с Чумой, которые теперь служили Вавилону, и Смерть с Голодом, подчиняющиеся Помпею, очень сильно враждовали.
Особенно это касалось Войны и Смерти. Они друг друга терпеть не могли.
Пару лет назад я с Войной сцепилась из-за этого. Да и так сильно, что, у меня от ярости рассудок помутнел и, прежде чем я поняла, что делала, меня отрывали от Войны, в то время, как я зубами вцепилась в его руку.
Вообще я не кусаюсь.
Это не по-мужски.
Но с Войной что-то пошло не по плану.
В этом всем был один крошечный плюс. Война тогда охренел от того, что какой-то мелкий пацан вцепился в него зубами, из-за чего не успел мне ничего сделать. Хотя он мог прибить меня одним ударом.
Зато он запомнил меня, но с тех пор называет Сукой. Это намек на то, что я поступила, как девка.
Ну, простите. Я и есть девушка.
Тем более, стоило мне посмотреть на руку Войны, на которой до сих пор виднелись шрамы от моих зубов, как на душе тут же становилось теплее. Я ни о чем не сожалела.
Я, черт возьми, терпеть не могла Войну и, когда он пошел в мою сторону, с явным намерением сломать мне руку, которой я показала ему непристойный жест, я не сдвинулась с места. Сама сжала ладони в кулаки.
Вот только, Вавилон встал впереди меня. Закрыл собой. Мне даже показалось, что на улице стало темнее и сам альфа будто бы превратился в жесткого зверя.
— Не трогай его.
— С каких пор ты решил защищать подстилку Помпея? — Война остановился, но голубые глаза альфы стали значительно темнее. Как буря.
— Тебя это не касается. До тех пор, пока он мне нужен, ты его не тронешь, — Вавилон обернулся ко мне и коротко сказал: — В машину.
— Но…
По взгляду альфы я поняла, что мне лучше с ним не спорить. Хоть и хотелось.
Стиснув зубы, я взобралась в автомобиль и захлопнула дверцу. Уже теперь ничего не слышала, но хотя бы видела то, как Вавилон что-то говорил Войне и Чуме. Отдавал им приказы. На их вопросы не отвечал, явно не считал это нужным. Да и вопросы задавал только Война. Чума молча слушал своего лидера.
Их разговор был не долгим, но лично для меня напряженным, поэтому, когда Вавилон сел в свою машину, я с трудом сдержала вопрос: «О чем вы разговаривали?».
Вместо этого я поинтересовалась:
— И что дальше? Если с тобой будет Война и Чума, значит, судя по всему, с Помпеем — Голод и Смерть. Их присутствие наталкивает меня на мысль, что встреча с Помпеем будет не простым и легким разговором.
— Мне не нравится, когда ты задаешь вопросы. Каждый раз, когда ты это делаешь, мне хочется вырвать тебе язык, — Вавилон не отрывал взгляда от дороги, но то, пренебрежение с которым он разговаривал со мной, ощущалось отлично.
А ведь только двадцать минут назад он закрыл меня от Войны. Хотя, в принципе, мог позволить ему что-нибудь сломать мне.
— Какую роль в этом всем я должен исполнять? — решила спросить. В машине было холодно, а одежда еще не высохла, поэтому я заледенела, но старалась не дрожать.
— Ты молчишь и делаешь то, что я говорю. Ты рядом со мной до тех пор, пока метка не исчезнет.
— Есть варианты, как ее снять?
— Пока что нет.
Естественно, вариант переспать ни он, ни я, не рассматривали.
Отвернувшись к окну, я иронично подумала о том, что как омега я теперь целиком и полностью принадлежала Вавилону.
Вот не просто так омег держали в полной изоляции от других людей. Их перевозили в тонированных машинах, выбирали самые безлюдные маршруты и запрещали выходить из дома альф, к которым их на год доставили. При этом, альфа по контракту был обязан никого не впускать в свое жилье, пока там жила омега.
Это все из-за того, что омега случайно могла встретить альфу, с которым у нее возникла бы такая метка, как у меня с Вавилоном, из-за чего государству пришлось бы на год передать омегу такому альфе, так как без секса с ним метка не снимется и омегу не смогут передать другим.
Вот и получается, что если сейчас меня раскроют, государство в первую очередь доставит меня именно Вавилону.
И будет не важно подавал он заявку на омегу или нет, и каким по очереди должен быть. Меня просто втолкнут в его особняк и зачитают закон, по которому я на год буду принадлежать ему.
Одна мысль об этом вызывала дрожь.
Примерно через полчаса мы выехали за город. Еще немного проехали по пустующей трасе и пересекли часть леса, после чего остановились на хорошо протоптанной поляне.
Я знала эту территорию. Она была единственной нейтральным, не принадлежащей никому, но именно тут устраивались разборки. Трудно представить сколько крови было пролито на этой земле. Она насквозь ею пропитана.
