Служанки накрыли на террасе легкий ланч и поставили чайник с черным чаем, аромат которого вызывал у меня тошноту всю жизнь. Но Хайя любила черный чай.
Вместо слов я подошла к сестренке и, присев на колени, обняла ее. Крепко-крепко, как мы всегда обнимались. Раньше я испытывала тепло и легкость, когда мы с сестрой проводили время вместе, но сейчас меня окутал холод, исходящий от ее черной абайи с золотым узором. А темные глаза, подведенные черным каялом, глядели отстраненно.
Хайя не обняла меня, не прижала к себе. Я всегда тянулась обнять сестренку первой, я всегда пыталась успокоить ее, когда Аллах посылал препятствия на ее пути. Хайя часто нуждалась в поддержке, в то время как я преодолевала свои препятствия сама. И сейчас, когда я нуждалась в теплых словах от близких, вместо объятий врезалась в столб на платформе одного из лондонских вокзалов.
— Я попытаюсь сидеть рядом с тобой и праздновать дальше твою свадьбу, но на более не надейся.
Хайя откинулась в кресле, пока я стояла перед ней на коленях, готовая расплакаться на глазах у брата и прислуги, которая наверняка за нами подглядывали.
— Прости… ты же знаешь, я не хотела… я… я не виновата…
Капля слезы покатилась по щеке, но взгляд сестры остался таким же отстраненным.
— Ты во всем виновата, Амина, ты сама это признаешь. Но ты моя сестра, Пророк сказал, чтобы мы уважали старших. Я буду мудрее и приму твою ошибку, как посоветовал Джахид.
Джахид повернул голову в сторону сестры, удивленно приподняв брови. Я надеялась найти поддержку хотя бы в его глазах. Брат всегда был на моей стороне, но, видимо, его внимание сфокусировано на чем-то за белой колонной неподалеку от кухни.
Я заслужила это непонимание, заслужила это унижение…
Я заслужила?
Я пыталась спасти положение нашей семьи, уберечь сестру от участи пожизненного заточения в золотой клетке. От мужа, гуляющего с куртизантками, от его семьи. Да ещё и неизвестная тайна, которую рассказал Шахир.
Сколько раз можно произносить эти слова и находить утешение, которого никогда не будет?
Собравшись, я глубоко вдохнула воздух и поднялась с колен. Сестре не обязательно знать, от какого ада я ее уберегла. Я налила чай нам троим трясущимися руками, немного жидкости разлилось на стол.
— Могла бы попросить прислугу налить чай.
— Я сама поухаживаю за вами. Не хочу просить девочек.
— Ты и замуж не хотела, но сейчас ты живешь во дворце на Персидском заливе. Я хотела такой же для себя.
— Хайя! — с нажимом процедил брат.
— Что? Мне уже нельзя помечтать? Как только Амина вышла замуж, я и слова сказать не могу!
— Все в порядке, Джахид, — остановила я брата, заметив, как он слегка сжал руку сестры на подлокотнике.
— Знаешь, сестренка, я буду навещать вас чаще, — продолжила сестренка. — Я бы с удовольствием пожила в таком дворце. Посмотрела бы на залив, обнималась бы с мужем. Ты же не против?
— Не стоит досаждать молодоженам, — ответил вместо меня Джахид.
— Не будь занудой! Если бы я вышла замуж, то с удовольствием была бы рада видеть и тебя, и Амину. Но я не замужем.
— Хайя, мы договорились.
— О чем? О том, что я буду улыбаться этой предательницей и сидеть в шикарных стенах, которые она у меня отняла?
— Я говорила, что не хотела замуж.
— Тогда зачем ты согласилась выйти за МОЕГО жениха? Зачем? — она подскочила с кресла, и даже Джахид не удалось удержать ее на месте. — Ты могла отказаться, сказать папе, что не хочешь замуж и продолжить свою непонятную учебу.
Чтобы я могла продолжить свою непонятную учебу, а ты покупать золотые браслеты каждую неделю на базаре отца.
— Это не непонятная учеба, а наше будущее, — попыталась перевести тему.
— Ага, верю.
— Хайя, мы уходим, ты нервничаешь, — вмешался Джахид. Или попытался.
— Раз пришли, давай хотя бы выпьем чай.
Они сели обратно на свои кресла. К своей порции я не притронулась, но Хайе должен понравится черный чай. Ее любимый, к легкой ягодной ноткой. Однако она глотнула из чашки и тут же выплюнула его обратно.
— Он очень крепкий. Надо было раньше его разлить, а ты даже с этим не справилась. И как шейх Карим на тебе женился?
— Хайя, прекрати.
Но вместо того, чтобы послушаться брата, она показательно разлила чай по столешнице, не отрывая от меня насмешливых глаз. Пара капель попали на мою белую абайю, испачкав ее темными пятнами, похожими на желчь Шайтана.
Моей расшатанной нервной системе вот-вот придет конец. Моя любимая ранимая сестренка оказалась непрошибаемой стервой, которая только и делала, что доводила меня вместо того, чтобы примириться.
Я схватила ненавистный чай и вылила в сторону сестры.
— Девочки, перестаньте.
Но брат опоздал. Хайя набросилась на меня в попытке сорвать хиджаб. Она сильно потянула за белую ткань, я взвыла от боли в голове и в волосах. Казалось Хайя сейчас все волосы выдерет. Черт, как же больно. И я хотела бы ответить ей, но в голове возникали слова Назиры и папы:
Она твоя сестра, ты не должна ее обижать.
Ты обязана оберегать Хайю и делать ее счастливой.
Если она обиделась, не таи обиду внутри. Оно пройдёт.
Видимо, не проходило.
Я почувствовала облегчение не сразу. Казалось, прошла вечность, прежде чем мои волосы и абайю оставили в покое, а надо мной раздался грозный мужской голос:
— Что ты делаешь с моей женой?
Глава 23
— Во имя пророка Мохамеда, что ты делаешь с моей женой?
Только сейчас я почувствовала долгожданное тепло. Я ждала его от сестры, от брата, который порой витал в облаках, от всевышнего, в конце концов, но не от Карима, который оттащил меня от Хайи и спрятал за своей широкой спиной.
— Шейх Карим… Она… она вывела меня из себя… она…
— Вы не имеете право посещать дом королевской семьи без приглашения.
Что?
Даже я удивилась и едва удержала непринужденное выражение лица, не говоря уже о брате, который молча подталкивал Хайю к выходу, и саму Хайю, чьи эмоции не скрылись от окружающих.
— Но… Амина моя сестра. Любимая сестра, между прочим!
— Не знал, что любимую сестру принято избивать.
— Я же говорила, что она…
— Ты будешь мне перечить?
Джахид шепнул что-то на ухо Хайе, и та, вырвав руку, ушла к выходу гордой походкой. Вы бы видели, какими ненавистными глазами она посмотрела на меня, прежде чем покинуть дворец. Она все ещё меня не простила, Аллах свидетель. Джахид пошел следом, прошептав одними губами, что скоро увидимся.
Видимо, не скоро.
Карим окинул мое лицо потемневшим взглядом, больше напоминающим не золото, а бронзу. Я провинилась. Я не должна была допускать драку с сестрой при слугах в его собственном доме. Он мог делать всвоемдоме что угодно, я — нет.
— Идем, — Карим схватил меня за руку и повел внутрь дома.
— Куда?
Ответ не последовал. Через несколько секунд мы оказались в моей комнате, а в руках шейха лежала аптечка, которую он принес из моей личной ванной. Для чего она? Почему я не видела ее раньше?
— Нужно обработать твою рану.
— Нужно обработать твою рану.
— Какую? Ай! — пропищала я, стоило ему коснуться ватной палочкой к моей брови. Откуда у меня там появилась рана?
— Небольшая царапина, видимо, твоялюбимаясестра задела кольцом или булавкой.
— Но мне не больно. Ай!
В ответ я увидела лишь ухмылку на его мужественном лице. Он и правда красивый, привлекающий внимание. Я готова была расслабиться и довериться ему, как велел нам Аллах. Но стоило вспомнить вчерашний вечер, я снова напряглась и сразу же отодвинулась от Карима.
— Ты должна мне довериться. Так не возникнет инфекции.
— Обычно я смазывала травяным раствором.
— Хм… — Карим открыл упаковку пластырей и задумчиво оглядел мое лицо. — Ты жила в Европе, да и Дубай значительно продвинулся. Пользуйся благами цивилизации, и жить будет проще.
