— Прошлой ночью вы пахли мылом, а сегодня от вас исходит аромат духов.
— Разве это не женская привилегия — пользоваться духами?
— Да, но для чего тратить что–то столь дорогостоящее, если нет определенной цели? Особенно здесь, в больнице, полной несчастных и смерти?
— А что, если это не связано ни с вами, ни с любым другим мужчиной?
Пациент рассмеялся, и Джейн почувствовала, как краска заливает ее лицо. Мэтью знает. Прекрасно знает, что она думала о нем, страстно желала его.
Медсестра принялась протирать его живот.
— Ниже, Джейн, — хрипло приказал Мэтью. — У меня ведь все тело горит!
Джейн никак не могла побороть смущение и скользнуть рукой под укрывавшую пациента простыню, но он взял ее за запястье успокаивающим жестом. Приложив совсем немного усилия, Мэтью притянул свою помощницу к себе — так, что ее ухо оказалось у его губ.
— Я хочу прикасаться к вам, Джейн. Изучать вас своими руками и губами. Я желаю нарисовать ваш портрет в своем сознании.
Дыхание медсестры стало таким тяжелым, что корсет еще крепче стиснул ее грудь.
— Милорд, вы во власти лихорадки!
— Да, — ответил он охрипшим, но все еще таким глубоким, мужественным голосом.
Все тело Джейн содрогнулось в ответ от страстного желания.
— Вы не знаете, что говорите, сэр, — только и могла прошептать она дрожащим голосом.
Рука Мэтью отпустила запястье медсестры, чтобы коснуться ее шеи. Плавно и нежно его горячие пальцы заскользили вверх–вниз по женской коже.
— Сглотните, Джейн, — прошептал лорд. Когда медсестра выполнила эту просьбу, кончики его пальцев прижались к ее горлу, чтобы ощутить, как чувственно оно двигается. Пациент издал странный гортанный звук, и Джейн попыталась освободиться. Но рука Мэтью крепко держала ее за талию, не давая вырваться. — Я почти могу видеть вас, как вы ласкаете меня своим ртом, глотаете… Мой член жаждал этого весь день.
Джейн была потрясена услышанным, но его честность возбуждала. Перед мысленным взором медсестры тут же предстала картина: она сама, склонившаяся над телом Мэтью, ласкающая его достоинство своими губами. Сбитая с толку, она снова сделала попытку вырваться.
— Останьтесь, — скомандовал пациент.
Пальцы, которыми он удерживал Джейн за горло, скользнули вниз, чтобы нежно ласкать дрожащую плоть ее груди. Рука, крепко державшая медсестру за талию, поднялась и приблизилась к области ее декольте на рискованное расстояние.
— Милорд, — уже задыхалась бедняжка.
— Позвольте мне прикасаться к вам, Джейн. Вы для меня — нечто новое, еще неведомое. Я не могу понять это, не могу понять свою потребность быть с вами, то, что я чувствую к вам. Я никогда не ощущал ничего подобного, Джейн. Никогда.
Горячая ладонь Мэтью легла на грудь Джейн и принялась страстно гладить, сжимать, мять ее, пока медсестра не стала извиваться в его объятиях, в который раз пытаясь вырваться. Несмотря на свои раны и жар, охвативший тело, Мэтью был силен, слишком силен для того, чтобы Джейн могла с ним бороться. Впрочем, она и сама не знала, хочет ли освободиться от этой железной хватки. Одна половинка медсестры нашептывала ей, что она должна сделать это, но другая, явно доминирующая, громко настаивала на том, чтобы позволить лорду прикасаться к ее телу. Внутренний голос призывал Джейн наслаждаться этим мгновением, со всей страстью отозваться на ласки.
Пока бедняжка воевала сама с собой, Мэтью как–то удалось расстегнуть три верхние пуговицы на ее платье. Прохладный воздух коснулся кожи Джейн, когда горящая от жара рука пациента добралась до корсета и освободила ее грудь от пластинок из китового уса и ткани.
Грудь задыхавшейся от волнения Джейн упала Мэтью в ладонь, и с уст пациента сорвался стон удовольствия. Она была поражена, увидев свою бледную грудь и смуглой руке лорда. А тот поглаживал ее затвердевший сосок большим пальцем.
Медсестра едва могла дышать от удовольствия, заполнившего ее. Нежные ласки графа лишали воли, делали слабой. Лоно Джейн, сочившееся от влаги, приоткрылось — только для него.
— Как вы чудесно сложены! Я могу видеть вас в своем воображении, и какое же это удовольствие! Могу представлять себя, делающего с вашими грудями, Джейн, все известные мне порочные штучки!
Мэтью освободил другую грудь медсестры, и теперь обе они, с твердыми, вздернутыми сосками, бесстыдно вываливались из корсета. Граф притянул Джейн еще ближе, его руки скользили по ее ребрам, талии и ниже к ее бедрам.
— Я уже могу представить вас обнаженной, ваши губки раскрылись в предвкушении. Знаете, в предвкушении чего, Джейн?
— Даже не могу вообразить, — все так же задыхаясь, с трудом вымолвила она.
Мэтью все еще крепко держал медсестру за талию, его пальцы порхали по ее коже, пробиваясь сквозь слои платья, женской сорочки и корсета. Груди Джейн подпрыгнули, когда она склонилась над лордом.
— Пожалуйста, — захныкала бедняжка. Но о чем она так умоляла Мэтью — чтобы он остановился или не обращал внимания на ее притворные протесты? Она не знала. Джейн было известно лишь то, что ее тело все дрожит в ответ на эти страстные прикосновения. Горячая ладонь лорда по–прежнему лежала на ее груди, подушечкой пальца Мэтью ласкал розовый сосок, наслаждаясь тем, как тот твердо упирается в его гладкую кожу. — Какой красивый, — шептал граф. — Напряженный, сочный, ждущий, когда я припаду к нему губами и буду ласкать своим языком.
Эти слова, звучавшая в них страсть окончательно лишили Джейн способности сопротивляться. Похвала Мэтью заставила ее душу воспарить к небесам от счастья. Не в силах больше терпеть эту сладкую пытку, Джейн посмотрела вниз и увидела, как Мэтью кончиком пальца поглаживает окружность ее соска. Ареола сморщилась в ответ на эти легкие ласки. Резкие толчки пронзили тело Джейн, направившись к животу, когда Мэтью принялся перекатывать ее соски между большими и указательными пальцами, нежно вытягивая и пощипывая их. Внезапно Джейн почувствовала, как кожа между ее бедер стала влажной. Медсестра была уже не в силах противостоять желанию, запустить пальцы в волосы Мэтью и притянуть его губы к своей груди.
Когда пациент прижал Джейн к себе так близко, что мог касаться ее бюста подбородком и губами, она вскрикнула и оперлась на его плечи, чтобы удержать равновесие. А Мэтью с наслаждением вдыхал аромат Джейн, пряча лицо в ложбинке между ее грудей. Он терся подбородком, щеками, влажными губами о ее гладкую кожу, еще крепче обнимал ее за талию, губами ласкал ее затвердевшие соски…
Джейн беспомощно наблюдала, как Мэтью касается губами напряженной потемневшей верхушки ее груди. Скромница застонала и подвинулась так, чтобы лорду было удобнее продолжать свои ласки. Его губы вновь порхали над сосками, доводя партнершу до верха блаженства.
