Уймин обреченно дошел до дивана, упал на него и вцепился руками в свои волосы. Он тоже задавался вопросом: кому это нужно? Конкурентам? Вряд ли у кого -то есть разработка лучше. И если бы была — они бы продали ее компании вместо нас. Тогда... хуже? Тоже смысла мало. Вряд ли конкуренты использовали бы бандитские методы. А бандитам, в частности, плевать на экологию.
Мой гениальный ученый создал фермент, который за пару минут разлагает пластик так, что он превращается в более простые молекулы — их можно использовать заново при производстве. Нет нужды добывать нефть. Создается замкнутый круг производства и переработки, благодаря чему не страдает планета от пластикового мусора.
Это разработка на миллиарды. И я единственный инвестор.
Какой-то сукин сын мешает именно мне? Последние дни я перебрал в голове всех своих знакомых, друзей, партнеров. Кто, твою мать, кто? Сукин сын имеет власть и деньги. Он упек меня на сутки в КПЗ, провернул сложную аферу с квартирой, вылил в интернет клевету, в местной российской прессе заказал обо мне статью с заголовком: “Миллиардер попал за решетку”. А я оправдал свое отсутствие на презентации в Лондоне аварией, ни о чем не подозревая.
Полный провал. Пройдет время, мы отмоемся, выйдем с предложением к другой компании. Но, я уверен, сукин сын только начал.
Почему его заинтересовал лишь этот проект? Может, ученый что-то скрывает? Или скоро я получу удар и по другим своим проектам?
Сколько ждать, пока он клюнет на Элизабет? Если он добрался до моей подруги, то точно доберется до жены. Супруга даже более лакомый кусок для шантажа. Она находится рядом со мной чаще, чем кто-либо другой. И у нее есть слабое место, куда можно надавить.
Хотел бы я увидеть рожу этого сукиного сына, когда та девчонка, которую они надули с квартирой, оказалась со мной под венцом. Ну что, мразь, попортил я тебе планы? Ты у меня будешь землю жрать, на коленях ползать, умолять, чтобы я тебя пристрелил, ибо я превращу в ад все, что тебя окружает.
С Элизабет надо успеть поговорить до банкета. Доходчиво объяснить, как нужно вести себя сегодня днем. Ссора этим вечером сыграла мне на руку, но в будущем дурацкие вспышки ревности будут только мешать.
Она на что-то надеется? Что я брак не разорву? Я вроде ясно дал понять, что не окажись она втянута в аферу, я бы не женился на ней. Да просто внимания даже не обратил бы, пройди она мимо. Таких, как она, на улице тысячи.
Намереваясь прямо сейчас указать ей на ее место, я открыл дверь апартаментов и застыл на пороге от увиденного. Внутри меня бомбой взорвалась ярость. Глаза застелило алой пеленой. Я ее сейчас убью.
Глава 13
— Мальчики, переодевайтесь пока. Скоро придет мой муж, и мы начнем.
Два породистых мускулистых красавца, которых я представила охране как курьеров, ловко снимали с себя одежду и обаятельно улыбались. Сразу видно — профессионалы. И их наверняка радовала безумная сумма оплаты.
Я отвернулась к зеркалу и в который раз припудрила пылающие щеки. Каждая мышца в моем теле — натянутая струна, дребезжала, гудела страхом и горела местью. Глаза блестели злостью — она меня держала всю ночь, будто десять чашек кофе. Я благодарно ухватилась за нее, чтобы не думать о брате.
Прошлых ошибок не повторю — Демид опасно злится, когда я вытворяю что -то на публике. Сегодня спектакль только для него.
Гребаный кобель.
Парни переоделись в кожаные штаны и портупеи и в ожидании ловили мой взгляд в зеркале. Надо бы создать какую-то недвусмысленную сцену. Но не хочу, чтобы они меня трогали. Противно. Лечь в постель и укрыться одеялом? Нет, как -то слишком. Не хочу, чтобы кто-либо пачкал своим присутствием то место, где прошла наша с Демидом первая ночь.
— Массаж хотите? — обернулась к парням с улыбкой. Удивленные, они переглянулись между собой и подмигнули мне.
— Мы тоже умеем делать массаж. Любой.
Кажется, им уже не терпелось приступить к делу. И я выглядела соблазнительно в полупрозрачном пеньюаре — парни похотливо рассматривали меня, отчего мне хотелось прикрыться. Наверняка их редко заказывают молоденькие симпатичные девушки.
— Ложитесь кто-нибудь на диван.
Тот, что был повыше, двинулся ко мне. Я представила, как глупо со стороны будет выглядеть массаж, и закусила губу. Нужно что-то другое придумать.
В коридоре послышались быстрые гулкие шаги. Очень знакомые шаги. У меня затряслись поджилки. И с перепуга разбежалась вся решимость на сладкую месть.
Вернулся раньше, чем я ожидала. И что он увидит? Как я стою посреди комнаты, а на меня смотрят два парня, разодетых как стриптизеры. Так себе мизансцена. Раз начала — доводи до конца с должным эффектом.
— Идите скорее сюда, — прошептала я. — Обнимите меня.
Пару секунд потерплю.
Дверь распахнулась как раз в тот момент, когда парни окружили меня — один прижал к себе, другой лишь протягивал руки.
Черные глаза на миг округлились. Удивление мгновенно сменилось бешеной яростью. Демид в два шага преодолел разделяющее нас расстояние, развернул к себе ближайшего парня и со всей дури вмазал кулаком ему в челюсть — тот отлетел к комоду и размозжил его своей спиной. Я чудом успела присесть, чтобы не попасть под горячую руку.
Второй парень уже отпустил меня и кинулся за диван — Демид ловко перепрыгнул его, мощные кулаки настигли беднягу. Сердце разрывалось за ни в чем не виновных парней. Но я не смотрела на них, я метила в сторону спальни. Кровь шумела в ушах. Адреналин подсрачниками гнал вперед.
Я захлопнула за собой дверь и повернула защелку дрожащими пальцами. Что делать, что делать? Какого черта Демид настолько сильно рассвирепел? В таком бешенстве он и меня сейчас с землей смешает. Прыгать из окна? Слишком высоко. Куда деться, черт побери...
Дверь вылетела с удара ноги. Хлипкая защелка. Я застыла в оцепенении, оглушенная неминуемой расправой. На костяшках кулаков Демида алела кровь, брызги рассыпались по рубашке. Озверевший монстр двигался ко мне медленными шагами — он прекрасно знал, что мне некуда бежать. Таким злющим я его еще не видела. Вены вздулись на его шее и висках, желваки напряглись, подбородок очертился так, что о него, казалось, можно порезаться.
Только посмотрите на него! Где же сытое удовольствие на лице после ночи со шлюхами? Как легко удалось мне его смыть.
Я схватила с комода вазу, выглядевшую неприлично дорого, и прижала к себе, как спасательный круг. Хрупкий фарфор едва не выскальзывал из вспотевших ладоней.
— А что такое? — постаралась спросить как можно более невозмутимо. — Т ебе можно, а мне нельзя?
Демид с ненавистью сощурился.
— Поставь вазу на место, — говорил он, чеканя яростью каждое слово. — Она тебя не спасет.
А вот я так не думала. Не держи я ее в руках, уже бы подскочил и переломил мне шею. Эта злость совсем не похожа на ту, что я видела прежде. Эта более мрачная и сокрушительная. Более огненная. Она сжигала меня на расстоянии, хотя все тело колотило от панического озноба.
Демид напряженными движениями вытянул ремень из брюк.
— Поставила вазу, я сказал! - Он гаркнул так громко, что у меня заложило уши, а бедная ваза выскользнула из рук и с мелодичным звоном разбилась у моих ног. Я в последний миг отпрыгнула в сторону от осколков, но несколько чиркнули царапинами по ногам.
У Демида дернулась щека — то ли от вида моих поцарапанных ног, то ли от разбитой вазы. Сжимая одной рукой ремень, он схватил меня другой поперек тела и швырнул на постель. Матрац смягчил приземление, но радоваться рано — Демид резко перевернул меня лицом в подушку, задрал тоненький пеньюар, обнажая ягодицы, стянул трусики. Я вцепилась в подушку, дрожа всем телом.
Где-то послышался вежливый стук.
— Твою мать! — рыкнул Демид. — Я же потребовал никого не пускать на этаж!
Он встал с кровати, я с опаской подняла голову. Если кто -то из прислуги или охраны стучит, значит, что-то срочное.
