— Остальные результаты анализов будут готовы завтра. Вот эти, — симпатичная медсестра указала мне на них колпачком от ручки. — Я отсканировала ваши документы, и направила… плательщику.
Как дипломатично она выразилась. Моё почтение.
— Мне нужно приходить завтра?
— В анкете указан ваш телефон. Если анализы будут плохими — мы свяжемся с вами. И в любом случае направим вам результаты, — улыбнулась медсестра.
— Спасибо.
— Приходите к нам. Будем всегда рады, — она протянула Диане конфеты, и кивнула напоследок.
Вроде я и не должна злиться, но злюсь. Вот на эту конкретную медсестру. Старше меня всего лет на пять, с образованием, работает в частной клинике. Вся из себя ухоженная, прическа — волосинка к волосинке. Точно знает ведь, почему я была в этой клинике, раз «плательщика» упомянула. Ей-то точно не приходится собой торговать. Может, и парень нормальный есть, а не как мой барыга… ой, как он там, интересно? Тьфу, только сейчас вспомнила.
Обратно мы с сестрой пошли пешком. Остановились у контейнера с мороженым, и я выполнила свое обещание — купила Диане её любимое, а сама залипла в телефоне.
«Привет. Ты как? Отпустили, или…» — написала Сереже.
— Идем? — подала голос Диана.
Опустила взгляд на сестру, и улыбнулась — весь нос в мороженом. Стерла с её личика липкую сладость, взяла за руку, и мы пошли к дому. Про Сережу я снова забыла, все мысли, даже не мысли а почти молитвы о том, чтобы мы ночевали одни. Раньше, когда мама в загулы отправлялась, я ходила её искать. И притаскивала ведь домой. Зимой ходила, и Диану за собой таскала по всяким притонам, идиотка. Сейчас точно не пойду, лишь выдохну с облегчением, что мы целый день без родственников проведем.
Хоть бы!
«Всё норм, малёха морду подрихтовали в обезъяннике. Уже дома. Соскучилась?» — пришел ответ от Серого, когда мы уже почти дошли до барака.
Пфф. Ну да, скучаю, аж не могу.
«Наш клуб, надеюсь, не прикрыли» — написала я Сереже.
Упаси Боже. А ведь если наркоту нашли, то могут и прикрыть это чудное заведение.
«Без понятия» — пришел короткий ответ.
Обиделся — поняла я. Нужно было написать, что соскучилась. Хотя… фиг бы с ним.
Домой я вошла, как обычно, затаив дыхание. Это уже привычка. И застала нас блаженная тишина — Бог мои молитвы услышал впервые в жизни. Никого! Мы одни!
— Поиграем? — Диана зевнула, осоловев от жары.
— Потом. Давай поспим сейчас.
— Я не хочу спать, — сестра потерла глаза кулачками.
Села перед ней, сняла обувку, подняла на руки, и понесла в спальню. Заснула Диана до того, как я положила её на нашу кровать. Постояла над ней пару минут, и пошла на кухню. Ненавижу это место, и домом не считаю, но это не повод жить в свинарнике. Я включила музыку на минимальную громкость, и занялась уборкой. Загадят, конечно, как вернутся, но хоть денёк здесь будет чисто.
Отдраила холодильник, плиту, смыла с кафеля брызги жира от нелюбимых мной котлет, которые вечно жарит мама, и музыка, льющаяся из моего телефона, оборвалась. Вместо нее раздался звонок.
«Ангелина. Работа» — увидела я на дисплее. Быстро смыла с рук пену, и приняла вызов.
— Алло.
— Привет. Люба, скажу как есть, без лирических отступлений — приходи за расчётом. Ты у нас больше не работаешь. На карту перекинуть не смогу — мониторят нас, так что до трех утра приходи в клуб.
Вот черт! Что я сделала-то?
— Почему? Из-за того, что я вчера ушла? Так меня чуть не арестовали. И явно после рейда мы не работали, ведь так? Я же не прогуляла смену? — напустилась я.
— Почему? Меня не просили держать это в секрете, так что скажу — на меня надавили. Либо я тебя увольняю, либо мне организовывают ежедневные проверки и еженедельные рейды. А ты у нас не работник года, выбор был очевиден, — устало проговорила Ангелина. — В общем, жду тебя сегодня до трех утра. Пока.
Я опустила телефон на кухонный стол. И, нет, я не расстроилась. Я в ярости.
— Руслан, — прошипела, сжав кулаки так, что ногти в кожу впились. — Ну я тебе устрою сладкую жизнь!
***
Тяжела и незавидна жизнь матери-одиночки. Я хотела отправиться к Руслану немедленно, запал ярости требовал немедленного выхода, но у меня Диана. Не я её рожала, конечно, но с первых же дней именно я с ней возилась, и чувствую себя не сестрой, а матерью.
А Дианка спит. Бросить её одну не могу, будить и тащить на разборки — тупость. Но злость-то кипит, а характер свой я сдерживать не привыкла. Отошла от спящей сестры, вернулась на кухню, взяла граненный стакан отчима, из которого он хлещет водку, и шандарахнула его об пол. От души. На счастье.
— Мстительный ублюдок! — ругнулась, вспомнила все маты, которые слышала, и выдала их сквозь зубы.
Нет, ну какой же он мудак! Захотел меня трахнуть потому что я его опустила с «полшестого». Я не дала, и решил отомстить. И, черт, работу-то я найду, неквалифицированные сотрудники много где требуются, но я ненавижу собеседования. Вот от всей души. Для меня это унизительно — ходить, клянчить работу, за которую в итоге копейки платят, зато имеют на этой самой работе во все места.
Ну знает ведь, что у меня Диана, и никто нас не содержит. Знает! И все равно устроил все так, чтобы меня уволили.
Разбитый стакан и грязные маты лишь отчасти помогли мне успокоиться. Взяла телефон, и к своему позору поняла — номер Соколовского я помню наизусть. Свой не знаю, да и ничей больше, а вот его номер продиктую, даже если меня среди ночи разбудят. Может, конечно, он и поменял номер, но почему-то я уверена — нет.
«Подленькая месть. Но ты ведь не думаешь, что работа есть только в этом клубе? А вообще, я разочарована. Так мелочно, просто фу» — написала я.
Отправлено, доставлено, и… прочитано. Точно, номер он не поменял.
«Привет, злюка. Это не месть, не тупи. Нечего тебе в клубе делать, я же вчера говорил что ты там больше не работаешь, вот и сдержал свое слово. И насчет разочарования — а ты была очарована мной, чтобы разочаровываться?»
