— Это роль Джеймса, заклеймить тебя и его право объяснить весь процесс. Не наша.
Ханна прислонилась к Джеймсу и вздохнула. Она все еще не была уверена, что не должна сердиться на родителей за то, что они принимают решения за нее. Господи, она же взрослая. Но, так или иначе, ее эмоции были связаны с потребностью в Джеймсе и затмевали любое раздражение на ее родителей.
— Так что же происходит сейчас?
Максвелл откашлялся.
— Теперь мои женщины возвращаются домой, и я знакомлюсь с дочерью, которую не видел шестнадцать лет.
— А где я буду жить?
— Со мной, детка, со мной, — Джеймс повернул ее лицом к себе. — Сейчас мы поедем ко мне домой, я покажу тебе окрестности, ты привыкнешь к тому месту, где я живу, и мы останемся там навсегда, как только эта угроза с Джеральдом пройдет.
— На самом деле, — добавил ее отец, — у нас не было ни минуты, чтобы ввести тебя в курс дела. Трое сыновей Джеральда Хэриджера были захвачены прошлой ночью дружественной стаей в Бостоне. Под сильным давлением они выдали, что план их отца всегда состоял в том, чтобы породниться с нашей стаей и захватить ее, увеличивая ее численность и делая сильнее.
— Боже, — вздрогнула Ханна.
— Я всегда знал, что этот человек… не в себе. Он сумасшедший, — продолжал Максвелл. — Его стая прислала мне письмо с извинениями рано утром, сообщив о своем отвращении к их лидеру и заверив меня, что больше никаких неприятностей не будет. У меня есть их слово. Тот факт, что вы двое спарились, доказывает, что ты никогда не принадлежала Джеральду, как он настаивал. Он будет вынужден уйти с поста Альфы.
Прошло несколько мгновений. Внезапно Джеймс встал, увлекая за собой Ханну.
— Я знаю, что у вас много дел с дочерью, но… если вы не возражаете, сэр, не могли бы вы начать, скажем, на следующей неделе? Нам действительно нужно идти. Ханне нужно увидеть свой новый дом, привыкнуть…
Смех прервал его на полуслове.
— Идите. Мы встретимся позже. Приходите на ужин в воскресенье, и мы будем общаться весь день.
Отец Ханны прикрыл рот рукой, в его глазах плясало веселье.
Джеймс потащил девушку не к входной двери, а в заднюю часть дома. Он не останавливался, пока не вошел в помещение, похожее на большой шкаф, и не закрыл за собой дверь.
— Что мы здесь делаем?
— Раздевайся.
— Джеймс. Мы не можем заниматься сексом прямо сейчас в доме моего отца.
Джеймс рассмеялся.
— Нет, милая, я хочу, чтобы мы переоделись и побежали через лес домой.
— Неужели?
Плечи Ханны расслабились, но часть ее была разочарована тем, что они еще не собираются заниматься сексом. Вместо этого они намеревались бегать по лесу, как дикие звери.
— Мы никуда не собираемся бегать, милая, — теперь уже обнаженный, он встал и окинул взглядом ее все еще одетое тело, прежде чем взглянуть ее в глаза. Его великолепный член стоял между ними по стойке смирно. — Мы будем носиться под деревьями, пока не доберемся до дома, а потом будем заниматься любовью, как только попадем в него. После я устрою тебе грандиозную экскурсию. Намного позже.
Ханна улыбнулась мужчине, которого любила больше всего на свете. Конечно, он понял это, копаясь в ее открытом сознании, но пришло время сказать это вслух.
— Я люблю тебя, Джеймс Морган.
Она стянула через голову рубашку и бросила ее вместе с лифчиком в кучу, которую он начал складывать на полу.
— И я люблю тебя, Ханна Стоун.
Она шагнула вперед, теперь уже обнаженная, и попыталась поцеловать свою пару в губы, но он не позволил и отстранился от нее.
— Не начинай. Я не смогу остановиться. Давай я отведу тебя домой, — с этими словами он схватил ее за руку и потащил к задней двери.
Несколько мгновений спустя Ханна и ее пара приняли волчью форму и побежали к деревьям позади отцовского дома навстречу своей новой жизни.
