Когда он не ответил, я постучала снова и позвала его по имени.
— Господи, я иду, — крикнул Уайатт.
— Вообще-то, всего лишь я, Рори.
Через несколько секунд Уайатт со вздохом открыл дверь.
— Чего ты хочешь?
Он был весь мокрый, нижняя часть его тела обёрнута полотенцем, в то время как остальная часть его тела была выставлена на всеобщее обозрение, сверкая на солнце. При виде него у меня перехватило дыхание.
Его мускулистое тело большое и мягко очерченное, созданное тяжёлой работой, в отличие от более стройных, с более точеными чертами лиц, к которым я привыкла, таких как Джейк. От того, как его бедра переходили в ту же самую V-образную форму спереди, которую я видела, у меня замерло сердце. Мышцы на его ногах тоже перекатывались, и я увидела шрам на его колене от травмы, о которой Уайатт упоминал.
Я и раньше видела татуировку в виде горного хребта на его предплечье, но у него также была прекрасно проиллюстрированная татуировка в виде орла в полете, которая тянулась от одного плеча к другому почти по всей груди. Когда на днях я проходила мимо него, колющего дрова без рубашки, я была слишком взбешена, чтобы обратить внимание на него или его татуированное тело. Но теперь, когда видела её вблизи, у меня захватило дух от того, какая детализированная тату была. Одному богу известно, сколько времени заняло, чтобы сделать её.
Его тёмные волосы на груди были аккуратно подстрижены, но всё равно достаточно длинные, чтобы я могла запустить в них пальцы.
Не то чтобы я хотела это сделать.
Уайатт прочистил горло.
— Аврора? Ты в порядке?
Я подняла на него глаза, и его лицо выглядело напряжённым. Дерьмо. Я не уверена, что смогла бы притвориться, будто не пялилась на Уайатта, поэтому просто сказала:
— Да, на тебе немного воды — вот здесь. — И показала на его плечо, где начинался орёл, несмотря на то, что всё его тело было полностью мокрое.
Точно так же, как и у меня между ног через секунду, если он не наденет какую-нибудь одежду.
Господи, что со мной не так?
Уайатт нахмурился.
— Я был в душе.
— Вижу. — Я одарила его улыбкой во все тридцать два, всё ещё держа сложенный листок за спиной. — Могу я войти?
Уайатт секунду смотрел на меня, сжав челюсть. Я знала, что та ночь не сделала нас лучшими друзьями, но последние пару дней мы провели в дружеских отношениях. Он даже не хмурился на меня, когда наши пути пересекались, так что я чувствовала, что мы продвинулись вперёд.
В конце концов, Уайатт уступил.
— Конечно.
Я никогда раньше не была в его доме по-настоящему, только мельком заглянула туда вечером, перед тем как мы поехали в бар, так что мне было интересно посмотреть, на что он похож. Интерьер имитировал деревенские детали главного дома, толстые деревянные доски пола и балки, несмотря на то, что дом был одноэтажным. Здесь была кухня-столовая и гостиная открытой планировки с тремя барными стульями, которые выглядели сделанными на заказ, и длинным диваном цвета лесной зелени с другой стороны, напротив телевизора.
— Дай мне одеться, подожди, — произнёс Уайатт, уже направившись по коридору, где, как я предполагала, находилась его спальня.
Отсюда мне отлично были видны остальные татуировки на его спине — пять рядов римских цифр, птицы, парящие над его плечами, как мои бабочки, и мускулистый мужчина с распростёртыми крыльями. Мои руки чесались провести по ним, узнать, что они означают.
Но у меня создалось такое впечатление, что недавние признания Уайатта были для него чем-то необычным, и не думала, что он снова станет откровенным со мной. В любом случае, он просто пытался подбодрить меня.
Пока Уайатт переодевался, я решила понаблюдать за происходящим и оставила плакат, который принесла с собой, на диване, чтобы отложить план на потом. Большую часть стены в гостиной занимали три больших тёмных книжных шкафа, до краев, заполненных книгами по истории. Почему я улыбалась, узнав, что он любит читать?
Я спросила:
— Ты изучал историю в колледже?
По комнате разнёсся одобрительный возглас.
Между стопками книг и на других поверхностях были расставлены маленькие украшения, чаши и вазы с крупными красочными узорами или волками и орлами. В его доме царила эклектичная атмосфера, но она была явно продумана кем-то, со странным сочетанием ярких цветов среди более естественных и приглушённых.
Рядом с красной вазой стояла единственная во всей комнате фоторамка, в которой, как я предполагала, изображена его семья, потому что там была его младшая версия и Черри, и мальчик, который выглядел как смесь их двоих, и, должно быть, брат рок-звезда. Они стояли между пожилой женщиной с длинными тёмными волосами и пожилым мужчиной с седыми волосами и густыми усами. И все они улыбались и обнимались. Даже Уайатт. От того, как он смотрел на своих младших брата и сестру, словно они самое дорогое, у меня растаяло сердце.
— Ты отобрал книги просто так? — громко спросила я, пробежав пальцами по очередным книгам, изучив корешки. Здесь были книги обо всём — о гражданской войне в Америке, Французской революции, Древней Греции, даже о битве при Гастингсе. Я пыталась притвориться, что меня не смущало, что он, вероятно, знал об истории Великобритании больше, чем я.
Софии было бы стыдно.
— Что ты имела в виду? — ответил Уайатт, его голос теперь звучал ближе, когда он неторопливо возвращался в комнату, натянув белую футболку через голову. Тёмные, выцветшие джинсы облегали его крепкие, мускулистые ноги, в то время как футболка подчеркивала его смуглую кожу и никак не помогала мне выбросить из головы образ его обнажённого тела.
У меня в животе словно порхали бабочки.
Боже, теперь, когда я не находила Уайатта раздражающим, мне будет намного сложнее не находить его привлекательным.
Облизнув губы, я улыбнулась.
— Изучаешь историю? Значит, тебе было бы трудно найти работу, а потом ты мог бы просто вернуться на ранчо.
Уайатт прислонился бедром к одному из книжных шкафов и скрестил руки на груди, многозначительно посмотрев на меня. Что вызвало у меня странное волнение, как когда у тебя неприятности с учителем. Возможно, если бы он был моим учителем истории, я бы уделяла предмету больше внимания.
— Если бы я знал, что ты прибежала сюда только для того, чтобы оскорбить меня, я бы остался в душе.
Я отмахнулась от него.
— Да, но ты так не сделал, так что иди и поплачься кому-нибудь другому. — Уайатт сжал зубы, снова нахмурившись. — На самом деле я здесь, потому что хотела рассказать тебе кое-что интересное.
— Ты уезжаешь? — В его глазах вспыхнуло веселье, и теперь уже я хмурилась.
— Забавно, но нет. Как раз наоборот. — При этих словах Уайатт выпрямился и развёл руки в стороны. Я присела на подлокотник дивана. — После нашего ГСР прошлой ночью…
— Что, чёрт возьми, такое ГСР?
— Глубокий и содержательный разговор.
— Чёрт возьми, — пробормотал он, потерев лицо.
— Не волнуйся, со мной твои секреты в безопасности, — заверила я, скрестив руки на груди, и улыбнулась, в то время как Уайатт только покачал головой. — В любом случае, наш ГСР заставил меня задуматься о жизни и вдохновил меня настолько, что я даже смогла написать пост и статью! Они были не такими позитивными, как мои обычные, но в конце я сумела найти мотивацию.
Я испытала невероятное облегчение, отправив письмо своему начальнику в журнал Thrive. Я даже написала об этом в своём Инстаграм, рассказав о блокировке креативности и о том, что могло её вызвать. Пост набрал не так много лайков, как обычно, но, судя по комментариям, люди действительно оценили его.
— Молодец, о чём была статья?
— Почему успех не всегда приравнивается к счастью, и почему это чушь собачья. — Я прикусила губу, чтобы сдержать сияющую улыбку, которая появилась, когда лицо Уайатта озарило понимание, смягчив его суровые черты.
— Надеюсь, ты отдала мне должное.
— О, конечно. Я позаботилась о том, чтобы в примечаниях упоминалось о высоком ворчливом управляющим ранчо, — ответила я, встречаясь с ним взглядом.
