Из норы возник Джек.
— Мне нужны подпорки, — заявил он. — Туннель обваливается.
Я нашел внизу насыпи пару уцелевших спинок от кровати. Одна оказалась слишком длинной и не влезала в туннель. Джек подпилил ее и отломал кусок.
Вернулся Суэйлс.
— В доме никого нет! — крикнул он в дыру. — Полковник Годалминг и его жена сегодня утром уехали в Суррей.
Сигнал отбоя воздушной тревоги заглушил его слова.
— Джек, — раздался оклик из дыры, и я обернулся, чтобы посмотреть, не принесла ли бригада спасателей домкрат.
— Джек, — повторил он более настойчиво.
Я наклонился над отверстием.
— Который час?
— Около пяти, — сообщил я. — Только что был отбой.
— Уже светает?
— Нет еще, — ответил я. — Ты кого-нибудь нашел?
— Да, — сказал он. — Помоги мне.
Я протиснулся в дыру. Я понял его вопрос: там было темно, хоть глаз коли. Я включил фонарь; в его свете мы походили на призраков.
— Вон там, — сказал Джек и потянулся к балясине, точно такой же, как и та, которой он копал.
— Он под лестницей? — спросил я, и в этот миг «балясина» схватила его за руку.
Через пару минут мы его извлекли. Джек тащил за руку, которую я принял за деталь лестничных перил. Я разгреб последние несколько дюймов глины и штукатурки и добрался до небольшой пещеры, образованной дверью и холодильником, в которой сидел засыпанный человек.
— Полковник Годалминг? — окликнул его я, протянув руку.
Он вцепился в нее.
— Где, черт побери, вас носит?! — крикнул он. — Чай, что ли, пьете?
Он был в вечернем костюме, огромные усы засыпала белая пыль.
— Что за страна такая — бросили человека на произвол судьбы! — возмущался он, размахивая перед лицом Джека столовой ложкой, полной штукатурки. — Пока вы, лентяи, там возились, можно было отсюда до Китая нору прорыть!
В дыру просунулись руки и вытащили его наверх.
— Бездельники чертовы! — орал полковник, пока мы толкали его в седалище, обтянутое элегантными брюками. — Бездари вы все! У себя на лице нос найти не можете!
Полковник Годалминг действительно вчера уехал в Суррей, но затем решил вернуться за своим охотничьим ружьем — на случай вторжения.
— Проклятым бездельникам из гражданской обороны не под силу остановить немцев, — вещал он, пока я вел его к машине «скорой помощи».
Начинало светать. Разрушения были не такими сильными, как я думал, — пострадало не больше двух кварталов. То, что я принял за вторую насыпь, оказалось невысоким зданием делового центра, за ним виднелись дома, в которых даже стекла остались целы.
«Скорая помощь» подъехала почти к самым развалинам. Я помог полковнику забраться в машину.
— Как ваша фамилия? — спросил он, не обратив внимания на дверь, которую я для него открыл. — Я намерен сообщить вашему начальству. И того, второго, как зовут? Он чуть мне руку из плеча не вырвал. Куда он подевался?
— Он пошел на работу, — ответил я.
Как только мы вытащили Годалминга, Джек, включив свой фонарик, взглянул на часы и сказал: «Мне пора идти».
Я ответил, что отмечу его у старшего офицера, и помог полковнику спуститься с кучи. Сейчас я жалел о своем поступке.
— На работу! — фыркнул Годалминг, — Скорее всего спать он пошел! Бездельник. Чуть руку мне не оторвал, а потом ушел и бросил меня умирать. Я ему покажу работу!
— Без него мы бы вас вообще не нашли, — разозлился я. — Это он услышал, как вы звали на помощь.
— Звал на помощь? — возмутился полковник, покраснев как свекла. — Звал на помощь! Зачем, скажите на милость, мне звать вашу банду бездельников?
Женщина водитель «скорой помощи» вылезла из кабины и подошла к нам, чтобы узнать причины задержки.
— Он обвиняет меня в том, что я звал на помощь, как будто я трус какой-то! — обрушился на нее полковник. — Да я ни звука не издал! Знал, что это бесполезно. Знал, что если сам не попытаюсь выбраться наружу, то буду сидеть под развалинами до второго пришествия! И я уже почти вылез оттуда, как вдруг появляется он и обвиняет меня в том, что я хныкал, как младенец! Да это чудовищно, вот что! Чудовищно!
Медсестра взяла его за руку.
— А вы что тут делаете, девушка? Вам следует в такое время сидеть дома, а не разгуливать по улицам в коротких юбках! Это непристойно, вот что я вам скажу!
Она подтолкнула все еще протестовавшего полковника к койке и укрыла его одеялом. Я захлопнул дверь и посмотрел, как уезжает машина, затем обошел место взрыва, ища Суэйлса и Морриса. Между двумя полосами облаков появилось утреннее солнце, его лучи окрасили в алый цвет кучи обломков и сверкали на разбитых зеркалах.
Я не нашел ни того ни другого и отправился доложить о себе Нельсону, который сердито разговаривал по полевому телефону. Он кивнул и жестами велел мне уходить, когда я попытался рассказать ему про Джека. Затем я вернулся на наш пост.
Суэйлс уже развлекал сидевших за завтраком Морриса и Ви, изображая полковника Годалминга. Миссис Люси заподняла какие-то бланки — очевидно, те же, что и вчера вечером, до нашего ухода.
— Огромные усы, — рассказывал Суэйлс, разведя руки на два фута, чтобы показать их величину, — как у моржа, и фрак, видали? «Оэ, да это же позёр, — брызжа слюной, просипел он, щурясь в воображаемый монокль. — Клода катиться Импэрия — уже не могут спасти человээка!» — И нормальным голосом продолжал: — Я думал, он будет судить наших Джеков военно-полевым судом прямо на месте. — Он оглянулся на меня. — А где Сеттл?
— Ему нужно на работу, — объяснил я.
— А, ну ладно, — сказал Суэйлс и снова скорчил рожу. — Полковник выглядел так, словно у него за спиной ждал приказа отряд королевских улан. — Он поднял руку и взмахнул воображаемой саблей. — В атаку!
Ви хихикнула. Миссис Люси подняла голову и сказала:
— Виолетта, сделай Джеку тостов. Садись, Джек. Ты неважно выглядишь.
Я снял каску и хотел было поставить ее на стол. Она была покрыта толстым слоем штукатурки, скрывавшей даже красную букву «П». Я повесил ее на спинку стула и сел.
Моррис пододвинул мне тарелку с копченой селедкой.
— Никогда не знаешь, что они выкинут, когда их откопаешь, — начал он. — Некоторые с рыданиями падают тебе в объятия, некоторые ведут себя так, будто делают тебе одолжение. Однажды я вытаскивал пожилую даму — так она ужасно оскорбилась, заявила, что я непристойно себя вел, когда освобождал ее ногу.
Из соседней комнаты появился Ренфри, закутанный в одеяло. Он выглядел, наверное, так же, как я, — лицо его было серым и изможденным.
— Где упала бомба? — озабоченно спросил он.
