— Первое яйцо?! — Андрей больше возмутился, чем обрадовался, видно переживал, что Вика расстроится.
— Ага. — врала и не краснела, демонстрируя находку в первую очередь Грине.
— Выпей его. — велел мне этот чудо-мужчина, и беспечно улыбнулся.
— Фу! — отказалась, но на улыбку ответила улыбкой.
— Не фу, это вкусно и полезно. — мягко поправил, а я, будучи всё ещё в шоке от его габаритов, не устояла на ногах, пошатнувшись, врезалась плечом в его руку.
Придержал меня своими громадными ручищами.
— Осторожно. — с такой заботой что я тут же пропала, желая почесать его бороду.
— Пойди Вике помоги. — вмешался Андрей.
— Ага. Пойду помогу. — зыркнула на него недобро, удивляясь, как Вика его, вообще, терпит?!
Гад и зануда! У меня тут знакомство всей жизни, а он палки в колёса.
Вернулась в дом нехотя, раздевшись, прошла на кухню, где сестра на меня набросилась с пыточным средством в виде тёрки в руках.
— Ты что яйцо нашла?! — и так же, как Андрей возмутилась.
— Пф-ф. Ну да, нашла. В твоём холодильнике. — быстро вернула яйцо на место, продемонстрировав синюю печать птицефабрики, пока мне не прилетело тёркой по макушке.
— Врушка! — с нескрываемым облегчением подытожила сестра.
— Должна же была я придумать повод для разговора. Слушай, а твой Андрей много ест? — поинтересовалась, стащив с разделочной доски пучок укропа.
Нервы и я равно обжорство и лучше жевать укроп, с него я не разнесусь до размеров колобка.
— Как папа примерно. А что?
— Похоже, придётся мне учиться готовить. — заметила с тоской, — Как этого Гризли прокормить? — выглянула в окно, ещё раз оценив какие-то нереальны габариты мужчины.
Для меня и Викин Андрей был здоровым, а этот Гриня ещё больше и на голову выше.
— Ты садись, ой нет, ты сначала руки помой. — велела сестра, толкая меня к раковине.
— Зачем это? — намыливая руки, поинтересовалась я.
— Ты ещё с обрыва прыгни, а потом спрашивай. — подколола сестру, — Поможешь мне, заодно и подучишься. А то Гриню кормить надо. Много. Понравился да? — не скрыв ехидство, спросила Вика.
— Ой! — от избытка чувств моя реакция на вопрос сестры была довольно бурной, с прыжками на месте и хлопаньем в ладоши.
Вика понимающе кивнула, кромсая зелень, и в бочку мёда положила ложку с дёгтем вспомнив про родителей.
— Надо только теперь подумать, как его маме с папой представить. Особенно папе.
Конечно, это же после её выходки с залётом до свадьбы, надо мной папа установил жёсткий контроль. Я и так тухла целыми днями дома, а теперь выйти куда-то было практически нереально. Только навстречу к сестре отпустил без проблем, и я даже подозревала, что если бы не Андрей и скорый семейный ужин, то мог бы не отпустить. Подумав про Андрея, я вспомнила про то, как они с Викой шептались за обедом.
— Кстати, чего это вы там с Андреем за столом шептались?
— Господи Света! Ерунда! Бычок просто порадовался, что так удачно Гриню позвал в помощники. Садись за стол, режь лук и думай лучше, как ты будешь к своему Гризли на свидания бегать. — быстро сестрица перевела тему, подпихнув меня к столу.
— А чего это я лук?! Я сейчас реветь буду, а мне ещё мужчину покорять! — нет я была бы рада помочь, но не лук, это же тушь потечёт, и, вообще, красные куропаткины глаза так себе подойдут, чтоб их строить мужику.
— Слушай, режь лук я сказала, такие как Гриня наверняка женских слёз не переносят, так что режь, реви и следи за картошкой. Я пойду посплю полчасика иначе до ужина не доживу. — рявкнула сестра, бухнув на стол доску нож и три луковицы.
— Эй! Что значит следи за картошкой? Что с ней делать-то? — заорала ей вслед, когда она, нагло бросив меня на произвол, поднималась по лестнице.
— Не сожги её систер! — ответила мне с издёвкой и реально ушла.
— Ну клёво вообще. Кто так гостей встречает?! — возмущалась сама себе, глядя на луковицы и без понятия даже как их резать, но радуясь, что Вика их хотя бы почистила.
Я думала, что справлюсь первые две минуты, и смогла порезать одну луковицу, от которой глаза просто выедало и слёзы причиняли боль. А затем случилось что-то ужасное, то, к чему я была неготовая. Взбесившаяся кастрюля начала выплёвывать кипящую воду на плиту, газ потух, и я так перепугалась, что выбежала во двор. Стояла в носках на крыльце и пыталась объяснить всё Андрею. Его же дом, его плита, он должен знать, что там с ней случилось.
— Я сам помогу. — вызвался Гриня и для меня это уже не было неожиданностью.
Он уже проявил интерес, осталось только озвучить взаимность и между собой договориться.
— Я не понял, а где Вика?! — встревоженно возмутился Андрей и поплёлся за нами.
— Так она спать ушла. — поторопилась успокоить его, утирая серые от туши слёзы, лишь бы за нами не помёлся.
Ага, размечталась я, он же зануда. Но рано я расстроилась. Вернувшись в дом, мы разошлись. Андрей ушёл наверх, а я всё-таки осталась с Гриней наедине.
— Так, что же случилось? — здоровяк сразу же подошёл к плите, чтоб оценить масштаб бедствия.
— Я ничего не трогала, я лук резала, а оно само. — оправдалась я издалека, забравшись на высокий барный стул.
На фиг ещё мне подходить к этой плите дурацкой.
— Я понял. Температура высокая, вот через край вода перелилась. Сейчас всё исправим Кошка. — он со знанием дела принялся всё исправлять, а ещё параллельно рыбой занялся.
Я думала мне показалось, но вроде на слух не жаловалась никогда и точно слышала, как он меня Кошкой назвал.
— Почему Кошка? — решительно поинтересовалась, на нервной почве поедая острый лук.
— Так ясно же почему. Глазищи у тебя как у кошки. А и шкодная такая же, как кошки. — взглянул на меня с улыбкой, и тут я вспомнила про тушь со слезами.
— Ни разу не видела кошек с тёмными глазами. Я сейчас! — быстро юркнув в ванную комнату, оценила с ужасом свой вид.
Вот это кошка так кошка. Порода подвальная — драная. Быстро убрала бедствие с лица, благо Вика уже успела заставить полочки средствами для умывания и снятия макияжа.
Вернувшись на кухню, получила доску со свежим огурцом.
— Аккуратно, не порежься. — попросил Гриня, подав нож, держа его за лезвие.
— А как резать? — там ведь тысяча способов, что ни огурец в салате, то различная форма от кубиков до соломки.
Понятия не имела, какие там принципы и в какой салат соломка, а куда кубик.
— Кружочками. Давай покажу. — Гриня встал рядом и я в очередной раз обалдела от собственной крошечности на его фоне.
Работа над готовкой ужина закипела как вода в кастрюле с картошкой. А я то и дело забывала резать огурец и с интересом наблюдала за этим здоровяком. Даже на фоне вполне сносной по габаритам кухне он смотрелся тут как великан в домике гномов.
— Ну что у вас тут случилось? — Андрей, спустившись, заглянул на кухню, чтоб узнать всё ли в порядке.
— Готовим. — успокоила его, желая, побыстрей избавится.
— Сами справитесь? — уточнил Викин Бычок и я радостно закивала.
— Да. Картошку спасли, просто вода вскипела, конфорку залила. Сейчас салаты доделаем, рыбу я уже запекаться отправил в духовку. — со знанием дела отчитался Григорий.
— Отлично, Вику не будите, а я пойду мясом займусь. — Андрей вновь отправился на улицу к мангалу, а я на радостях заточила целый огурец.
— Так резать надо было, а не есть. — он так классно смеялся с хрипотцой в этот момент, что у меня случилось очередное «вау»!
— Когда я нервничаю, я ем! — выпалила я, и догрызая остатки огурца, прикусила язык.
Реально прикусила! Больно так, что схватилась за рот и зажала его рукой зажмурившись.
— Что? Щеку прикусила? — Мамонт нахмурился и решительно шагнул ко мне, пытаясь убрать руку от лица.
От прикосновения мурашки. Приятные до дрожи.
— Аык… — кое-как выговорила, не убирая руки.
— Какая досада. — ехидненько сказал, но дальше последовали решительные действия.
Лёд из морозилки перекочевал в стакан, и Гриня вручил мне его и ложку.
