Чертово похмелье.
И вроде бухнул вчера немного, но башка раскалывалась. В клубе я выпил всего ничего. Зато оторвался потом. После дешёвого и явно разбавленного пива вискарь, потом снова пиво. Ну вот, говорил же Батя: не понижай градус.
Проснулся никакой. С диким желанием пить! И неважно что. В полном холодильнике нашел банку содовой. Открыл и успел сделать лишь глоток. Потому что услышал тихие и осторожные шаги. В моем состоянии даже самые тихие звуки кажутся громкими.
И вот она, наша гостья. Стоит в этом непозволительно коротком платье, ноги у нее от ушей, бля буду, талия тонкая, все при ней — зад и сиськи… конфетка. Успел я все это разглядеть, стягивая вчера с малышки порванные чулки. А что, сам порвал, сам и снял. Нет, не воспользовался тем, что она была без чувств. Нахер надо. Тем более Батя предупредил: не трогать! Доставить аккуратно. Но… Просто ткань у чулок тонкая, а асфальт у клуба шершавый. Малышка пыталась сопротивляться, бойкая какая, даже руку мне расцарапала, вот и приземлилась вчера чуть неудачно.
Но соблазн все же был. Члену стало тесно в брюках, когда руки скользили по белоснежной и нежной коже шикарных женских ног…
Еще неожиданно заводило то, что она рыжая. Не волосы, а костёр на голове. В сочетании с фарфоровой кожей. Офигенный диссонанс.
— Эй, маркиза, — громко крикнул я, замечая, как девчонка шагнула к двери. Парни, дежурившие за дверью ее, конечно же, никуда бы не пустили. Но расслабляться не стоит. Меня Батя оставил за ней поглядывать. А еще велел не вестись на прелести нашей гости. — Далеко собралась?
Она обернулась, одаривая меня злым взглядом. А глаза-то у нее какие! Никогда не видел такого цвета, бирюзового. Охрененно просто, в темноте клуба они просто казались голубыми.
— Почему маркиза? — неожиданно поинтересовалась она, дернув плечами.
— Рыжая Анжелика, маркиза ангелов.
— Пф, — издала она и гордо вздернула подбородок. — Старье какое, — уставилась на меня с сомнением, потом огляделась и спросила: — Где я?
Я прислонился плечом к проему двери и, посмотрев на девчонку снизу вверх, произнес:
— В гостях.
— В гости обычно приглашают. А меня не спросили.
— Бывает, — ехидно ответил, пожимая плечами. Рыжая продолжала на меня смотреть. Сперва мне показалось, что она пялилась на мой живот. Я без майки, душно мне. Но внимательно проследив за ее взглядом, я понял — не на меня она смотрела, банка в моей руке ее интересовала гораздо больше. — Хочешь?
— Хочу.
Она шагнула, сокращая расстояние между нами, я тоже. Девчонка протянула руку, когда между нами оставался буквально метр. Я тут же отдал ей банку. Рыжая преподнесла ее ко рту и начала жадно пить. Настолько, что жидкость текла по ее пухлым губам и подбородку. Струйка стекла по шее вниз, к ключице. Я невольно посмотрел на ее грудь, подмечая, как упруго торчат горошины сосков. Даже через белье видно. Бля…
Девчонка, закончив пить, небрежно вытерла губы и вернула мне почти пустую банку.
— Спасибо, — бросила она и, склонив голову набок, начала водить взглядом по моему лицу. — А я тебя знаю.
— Да ну?
— Ну да, — фыркнула она, — я тебя несколько раз видела в "Точке отсчета". Ты откровенно глазел на нас с подругой. Но не подошел.
Внимательная какая, заметила, значит.
— А надо было?
Она пожала плечами и едва заметным жестом поправила локон волос на лбу. Интересно, это у нее свой цвет или она их красит?
— Где я? — повторила рыжая свой вопрос.
— Я же ответил уже, в гостях.
— Значит, я могу уйти?
— Не-а, даже не пытайся. По всему дому камеры, а на улице дежурят парни, — фыркнул я и, развернувшись, пошел обратно на кухню. — Жрать будешь?
Вместо ответа девчонка последовала за мной.
На кухне я подошел к холодильнику, достал еще одну банку. После начал выкладывать на стол продукты.
— Готовить умеешь? — она качнула головой. Ну да, глупость спросил, девчонку, небось, с детства с ложечки кормили. У меня вырвалось пренебрежительно: — Маркиза.
Она сморщила носик. Плюхнулась на табурет, стоящий у стола.
— Способ, которым меня доставили в этот дом, похож на похищение. Обычно в таких случаях требуют выкуп. А учитывая то, что ты спокойно светишь мне своим лицом, меня живой не вернут?
— Откуда такие познания?
— Сериалы смотрю.
Я усмехнулся, вытащил с подставки длинный нож. Глаза рыжей наполнились испугом, но когда я взял еще и доску и начал нарезать колбасу, испуг в бирюзовых глазах мгновенно исчез.
— Убивать тебя никто не собирается.
— Тогда что тебе от меня надо? — спросила девчонка, поддавшись чуть вперед. Свое большое декольте она буквально положила на стол, и я, не удержавшись, уставился на манящую ложбинку.
— Дождись вечера, — резко отвёл глаза. — Придет Батя и все тебе объяснит. И, прошу тебя, веди себя нормально, без выкрутасов. Иначе запру в комнате, приковав к батарее.
— Батя? — нахмурилась она, обратив свое внимание именно на это слово. — Твой отец?
— Нет, он мне не отец.
— А кто?
— Один хороший человек.
Глава 3
Хороший человек, угу.
Хорошие люди других людей не похищают. Ну, и не приказывают это делать. А меня, стало быть, по приказу этого Бати доставили сюда. Кто он вообще такой? Знакомый папочки? У меня таких точно нет и быть не могло.
Парень, между тем, ловко орудовал ножом. Колбасу нарезал тонко. Я следила за холодным оружием в его руках, однако при этом не чувствовала страха. Он появился, лишь когда голоторсый резко вытащил нож из деревянной подставки.
Кстати, торс…
Хорош. Даже очень, с развитой мускулатурой: плоский живот с кубиками, рельеф на широкой груди… а как играли мышцы на мужских предплечьях…
Что-то я залюбовалась. Отлипла от его плеч и перевела взгляд на лицо.
То, что он симпотный, я еще в клубе приметила. Холодная синева глаз, взгляд хитрый, с прищуром, тёмные волосы, чёлка падает на лоб. Губы не тонкие, но и не чересчур пухлые. Парень высокий, я едва доставала ему до плеча.
Я даже не сомневалась, что это он меня вчера сюда притащил. Вон, на руке царапины — моя работа.
Стоп!
И чулки, стало быть, тоже снял он?
Что еще сделать со мной успел?
Представив варианты, я зажмурилась. Без сознания же была, не помнила ничего.
Я прислушалась к телу, но ничего особенно не почувствовала. Значит, не тронул?
На маньяка он не похож. А вот нечто шкодливое в парне улавливалось. Смотрел он иногда на меня странно, говорил лукаво.
Он протянул мне бутерброд. С сомнением посмотрев на ломоть хлеба под колбасой, я все же взяла предложенное. Хотя такое я не ем. Мучное вредно для фигуры.
Но я все же откусила. Начала вяло жевать, наблюдая за тем, с какой охотой парень ел точно такой же бутерброд. Ел и косился на меня с усмешкой. Я вдруг закашлялась, и мне тут же открыли банку газировки.
Пока я пила, парень, чьего имени я так еще и не узнала, шагнул в сторону, достал с полки лист и карандаш. Положил это передо мной и произнес:
— Вот, пиши, что тебе нужно. Шмотки там, бабские принадлежности. Все купят и привезут.
Взяв карандаш, я уставилась в белый лист, но потом резко подняла голову и спросила:
— То есть я здесь надолго?
— Ну, на свадьбу свою точно не успеешь. Уж извини.
Не скажу, что его ответ меня сильно расстроил. Да он меня скорее обрадовал! Я едва сдержала улыбку, представляя, как расстроится Яков. Но затем напомнила себе, что расслабляться не стоит. Слава богу, что ко мне не пристают, не домогаются, дали попить и поесть. Я вроде как свободно передвигаюсь по дому… Но кто знает, что будет, когда придет этот Батя?
— Все-все купят, что я напишу? — деловито усмехнулась.
— Ты сильно-то не наглей, — улыбнувшись на бок, ответил он. — Без норковых шуб и бриллиантовых колье. Самое необходимое: труселя, брюки, футболки, средства гигиены.
