— Стеф? — моя начальница появляется в дверях своего кабинета в конце коридора. — Тащи сюда свою задницу.
Мой желудок сжимается. Она просто в бешенстве.
Ладно, вот в чем дело. Моя начальница — одна из самых приятных женщин, которых я встречала с тех пор, как покинула Колонию полгода назад. Если бы не она, я бы до сих пор жила на улице без работы, без жилья и без денег.
Я слышала бесчисленные истории от пасторов о том, что происходит с молодыми женщинами, которые слишком долго остаются на улице. Поэтому многие из них вынуждены продавать свои тела, чтобы выжить, особенно в таком месте, как центр Лас-Вегаса.
Ди не просто дала мне эту работу. Она дала мне все. Без преувеличения можно сказать, что она спасла мне жизнь. Самое меньшее, что я могу сделать, это прийти вовремя.
— Да, мэм. Я здесь. — Я останавливаюсь в дверях, когда она поворачивается и идет через комнату к своему столу. — Я просто…
— Речь пойдет об опоздании. — Ди бросает папку на груду бумаг. — Мы здесь завалены работой, и у нас не хватает людей, девочка.
— Я знаю. Извините. Автобус опоздал.
— Иди сюда.
Не зная, что делать с этим приказом, я моргаю, глядя на нее. В ее тоне есть резкость, которая говорит о том, что я в этом виновата, но с Ди это трудно определить.
Ди Мастерсон — самая интересная женщина, которую я когда-либо встречала. С каштановыми волосами с ярко-розовыми прядями и татуировками на руках, она из тех женщин, от которых я ожидаю, что они будут работать на танцполе, а не владеть клубом. После того, как я провела свою жизнь среди женщин, которые считают, что показывать свои лодыжки — это признак порочности, она просто глоток свежего воздуха. Только теперь, когда я смотрю на нее, мой желудок сжимается.
Она очень мила, но у меня всегда такое чувство, что она не та женщина, которую хочется разозлить.
Я осторожно пересекаю комнату, и она улыбается.
— Просто иди сюда. Я не собираюсь тебя кусать.
Я мысленно пинаю себя. Я ненавижу показывать слабость, особенно перед ней.
— Мэм, простите, что опоздала и оставила Вас в затруднительном положении. Вы должны уволить мне прямо сейчас, не так ли?
Я знаю, что пресмыкаюсь, но мне нужна эта работа.
— А ты ожидала, что я этого не сделаю?
Мои мышцы напряглись. — Нет, мэм.
Ее брови морщатся от моего ответа, так же, как это происходит каждый раз, когда я называю ее так.
Стоя перед ней, я поражаюсь ее росту. Она на голову выше моего пятифутового роста, но сейчас кажется намного выше. Может быть, она надела туфли на каблуках.
Темный взгляд Ди падает на мои руки. Я сжимаю их. Я сцепляю руки за спиной.
— Ты уже получила удостоверение личности? — спрашивает она.
Я качаю головой, сохраняя нейтральное выражение лица и заставляя себя не настаивать на том, чтобы она уволила меня.
— Мне понадобится твой номер социального страхования для моих учетной документации. Я отвезу тебя за ним завтра.
О, нет. И как мне из этого выбраться? Идти в правительственное здание, где будут задавать вопросы, на которые я не смогу ответить, уже достаточно плохо. Но я никак не могу позволить ей узнать, что я использую фальшивое имя или кто я, если она поедет со мной.
Поскольку я не могу дать никакого объяснения, которое имело бы смысл, я решаю разобраться с этим позже. Я собираюсь поблагодарить ее, но шум за окном офиса привлекает мое внимание, и я смотрю вниз на улицу.
Через дорогу от соседнего магазина припаркован фургон. Свет уличного фонаря окрашивает большую машину в белый цвет.
Мое сердце подскакивает к горлу.
Фургон моего отца.
Но этого не может быть.
Вегас находится в полу дне пути от Колонии. С его ночными клубами, казино и кварталами красных фонарей, Центр Города грехов — это последнее место, где кто-то, кто знает меня, мог бы подумать, что я буду жить. Этот оживленный, многолюдный город настолько далек от деревенской, тихой сельской жизни, к которой я привыкла, насколько это возможно.
Ни мой отец, ни, кто-либо из Колонии не найдет меня здесь. Не говоря уже о том, что таких белых фургонов миллион. И все же я не могу избавиться от мысли, что папа — или, что еще хуже, Пастор Сет — придет сюда и утащит меня. Назад к той жизни, из-за которой я рисковала всем, чтобы выбраться.
Мысль о руках Сета на мне заставляет меня содрогнуться. Если он там с моим отцом…
Мое дыхание учащается.
— Стефани? Ты с нами?
Голос Ди проникает в мой мозг, но я не могу оторвать глаз от фургона.
Отсюда, из-за яркого света уличных фонарей на окнах, я не могу сказать, сидит ли там кто-нибудь, а тем более кто-то из Его Святого Мира. С этого расстояния я не вижу номерного знака.
Женщина торопливо переходит улицу и садится в фургон. Она одета в мини-юбку и шлепанцы. Я почти смеюсь от облегчения.
Женщин не выпускают из Колонии, а даже если бы и выпускали, никто из них не надел бы ничего подобного, если бы не хотел провести месяц в изоляции.
Или еще хуже.
— Стеф, — громко говорит Ди.
Я отстраняюсь и сосредотачиваюсь на ней, ерзая.
— Извините. Удостоверение личности. Спасибо, мэм.
Ее взгляд останавливается на моих руках, она смотрит туда, куда я только что смотрела, а затем хмурит брови. — Ты в порядке? Ты выглядишь так, будто только что увидела привидение.
Я облизываю пересохшие губы. — Я в порядке. Я просто отвлеклась.
Отвлеклась? Это еще мягко сказано.
Она смотрит на меня с минуту, и расчетливость в ее глазах заставляет меня поежиться. Она пытается меня раскусить. Складывая мое странное поведение вместе со всем остальным, что не сходится во мне.
Дело в том, что у меня нет удостоверения личности, без которого большинство людей снаружи не могут работать. Тот факт, что я не знала разницы между Отверткой и Кровавой Мэри до того, как она наняла меня. Тот факт, что я продолжаю бояться теней. И что я была бездомной, когда она нашла меня.
Ни одна из этих вещей, скорее всего, сама по себе не привлечет внимания, но каждый раз, когда я так лажаю, я не могу избавиться от чувства, что она видит все мои секреты, написанные у меня на лбу.
Я не принадлежу этому месту.
Я не одна из вас.
Я в бегах.
— Ну, если ты в порядке. Хорошо, беги. Переоденься и помоги Монике, прежде чем она пошлет поисковую группу. Мне пора идти. Не хочу опаздывать на день рождения Дизеля.
Забота обо мне заставляет меня улыбаться так же сильно, как и имя. Это еще одна забавная вещь в ней. Она знает парней с интересными именами, такими как Дизель, Арсон (прим.пер.: здесь игра слов, так как Арсон (arson) с английского переводится как поджигатель) и Скар (прим.пер.: здесь игра слов, так как Скар (skar) с английского переводится как шрам). Это очень забавно.
— Мэм?
Ди берет свою джинсовую куртку, на которой больше заплат, чем на джинсовой ткани, со спинки стула и надевает ее. — Да, малыш?
— Вы собираетесь уволить меня?
— Нет. Мне нужны люди, а ты хороший работник. Но больше не опаздывай, ладно? — Она выдергивает свои розовые пряди волос из-под воротника куртки и присоединяется ко мне в дверях.
Преданность к ней растет, и мое горло сжимается. Она дала мне слишком много. Я бы обняла ее, но что-то подсказывает мне, что Ди не любит обниматься. — Благодарю вас, мэм.
Она фыркает. — Прекрати это делать. Ты заставляешь меня чувствовать себя старой. Зови меня Ди, или я уволю тебя.
Я ухмыляюсь, и все страхи и сомнения этого вечера улетучиваются. — Ладно… Ди.
— Гораздо лучше. — Она похлопывает себя по карманам. — Где, черт возьми, мои гребаные ключи? О, только не опять.
Внезапно я вспоминаю о том, что произошло несколько дней назад. Ди оставила ключи в машине и разбила окно со стороны водителя бейсбольной битой. Нет, это действительно не та женщина, чью плохую сторону вы хотели бы узнать.
— Ах. Вот они. — Она достает ключи и качает головой. — Клянусь, если бы моя голова не была прикреплена к плечам, я бы забыла ее где-нибудь. Ладно, мне пора идти. Если я опоздаю, Снейк мне задницу надерет.
