— Любушка, по поводу сегодняшней ситуации…
— Вы про макароны?
— Не про макароны, а про отношение к покупателям…
— Я про акцию говорила! Он соврал!
— Покупатель всегда прав, Любушка, — разводит руками Николай Андреевич, вставая. — В следующий раз будь гибче, приветливее, доброжелательнее. Ведь это не так уж и сложно, правда? — с каждым словом он делает ко мне полшага.
— Просить прощения за то, в чем не виновата? Не собираюсь! — отрезаю в ответ.
— Но ты ведь не хочешь лишиться премии? Милана в каком классе у тебя? Во втором?
— В третьем, — отвечаю поле паузы, понимая, куда клонит.
— Вот видишь, уже в третьем… А детишки, они же быстро растут. Премия не лишняя. Нам ведь не нужны жалобы, не так ли, Любушка? — Николай Андреевич обходит меня и встаёт позади. Я резко оборачиваюсь, отчетливо понимая, что мы вдвоем в его кабинете, а вокруг нас лишь большой пустой магазин.
— Не нужны, — подтверждаю, делая шаг назад.
— Знаешь, я ведь могу и помочь. Тебе и Милане.
— Мне не нужна помощь. Ни ваша, ни чья бы то ни было. Я сама со всем справлюсь.
— Но тебе нужна работа, Любушка, — произносит, улыбаясь. Слева не хватает одного зуба, и меня передёргивает. — А я могу ставить тебя в удобные смены, чтобы ты не оставалась допоздна и смогла продолжать учебу, — продолжает вкрадчиво.
— Давайте начистоту, Николай Андреевич. Что предлагаете? — устало вздыхаю, глядя на напоминавшего паука администратора.
Домогательства длились уже полгода. Из смены в смену он поджидал меня в каком-нибудь тесном закутке магазина, чтобы ненароком коснуться, дотронуться или провести ладонью по спине.
Я терплю и молчу, так как нахожусь не в той ситуации, чтобы хлопнуть дверью и уйти. Терплю, так как магазин находится рядом с домом и не приходится тратить время на дорогу. К тому же учусь на первом курсе, заочно, и каждая копейка на счету. По ночам зубрю учебники до ломоты в висках, чтобы осуществить свою мечту и стать психологом.
— Кто? Я? — наигранно удивляется Николай Андреевич. — Совершенно ничего, Любушка. Только если ты сама захочешь, — медленным движением дотрагивается до своих штанов в районе паха, проведя по появившейся выпуклости ладонью.
Меня передёргивает.
— Эта работа не стоит таких жертв, — нервно отвечаю, начиная пятится к дверям.
— Каких, Любушка? — спрашивает, нехорошо улыбаясь. — Кажется, ты сегодня с клиентом себя грубо вела. Это ощутимый минус в зарплату. К тому же у нас недостача в этом месяце. И довольно большая.
— У вас ведь жена есть! Как вам не стыдно!
Администратор пожимает тощими плечами, словно говоря: не мы такие, жизнь такая. Делает ко мне еще шаг.
— Я вас засужу за домогательства!
Администратор улыбается, а мне становится дышать трудно.
— За какие такие домогательства? Я законопослушный женатый гражданин, ни разу не привлекался. Да и все коллеги подтвердят. И Катенька, и Оленька, и Риточка.
Администратор делает ещё шаг ко мне, осматривая с ног до головы и улыбаясь.
— Магазин место хлебное. Думаешь, не знаю, как вы просрочку, которая почти и не просрочка, домой тащите? Знаю, Любушка, все знаю. — Он замолкает, будто давая мне время подумать и принять верное решение. — Но я человек не злопамятный и сделаю вид, что не слышал твоих угроз. Я даже забуду их, если ты сделаешь мне приятно…
Глава 2
— Что?! — неверяще переспрашиваю, глядя с брезгливым ужасом на администратора.
— Катенька вот, например, не такая гордая. И она, в отличие от тебя, уже давно дома, с семьей.
Вспоминаю напарницу свою, сорокалетнюю Катю. Вот в чём причина, удобных часов в сменах и постоянных больничных…
— Старый извращенец! — выкрикиваю, подлетая к дверям.
— Иди-ка, Любушка, домой да подумай над своими словами и поведением, — советует Николай Андреевич, поправляя очки на носу и щурясь близоруко. Казалось, мои слова его ничуть не обижают. — А послезавтра приходи на смену и еще раз поговорим.
— Да как вы…! Да… — от возмущения задыхаюсь и прочь выбегаю.
Схватив сумочку и вытирая злые слезы, проношусь через темный магазин, зная, что не вернусь сюда больше. Никогда. В подъезде родного дома прижимаюсь спиной к холодной стене, глуша всхлипы. Милана не должна увидеть меня такой.
Что мне делать? Все полетело к чертям, абсолютно все… О том, чтобы вернуться в этот магазин и терпеть дальше приставания администратора, не думаю даже. Нужно, как можно скорее, найти другую работу, иначе как нам с Миланой жить.
Вытираю слёзы и перевожу дух. Через пару минут захожу в квартиру и слышу голос:
— Мамочка! Смотри, я сегодня пятерку по чтению получила! — радостно кричит Милана, подбегая ко мне. Светлые косички подпрыгивают вместе с ней. — И в четверти будет пятерка! А значит и за год! Это уже точно!
— Моя умница! Я тебе купила шоколадку. Вот, держи! Завтра мы с тобой в зоопарк сходим, а сегодня посидишь с тетей Светой. Хорошо?
— Люба, я уж её укладывала, а она ни в какую! — сетует соседка, появляясь в коридоре.
— Ничего страшного, по субботам я ей разрешаю поздно ложиться. Большого вреда не будет, — улыбаюсь, гладя Оксану по светлым волосам.
Милая соседка сидит с дочерью, когда меня ставят в поздние смены. Это дешевле, чем нанимать приходящую няню. К тому же Светлана Михайловна знает о нашей семье все. Ну или почти все.
— А ты надолго уходишь? — жалобно морщит лобик Милана.
Ощущаю острый укол вины. Жалею о том, что согласилась пойти на девичник Лизы — моей давней подруги. Она последние два года на меня обижается за то, что не нахожу времени даже на разговор телефонный, поэтому не прийти на столь важный праздник было бы концом долгой дружбы.
— А ты ложись спать, — говорю, обнимая Милану и вдыхая запах детского шампуня, — а когда проснешься, я уже дома буду.
Милана кивает и уходит в свою комнату. Тут же раздаётся звонок телефона.
— Люб, ты где? — слышу капризный голос подруги. — Мы уже все собрались, только тебя ждем!
— Лиз, сейчас, мне только переодеться! Буду минут через десять, самое большее пятнадцать!
Через сорок минут я в ночном клубе. Сквозь клубы сигаретного дыма и вздрагивавшую светомузыку едва нахожу своих подруг. Они сидят втроем за столиком, заставленным пустыми бокалами.
— Штрафной тебе! — взвизгивает Лиза, целуя в щеку. На голове подруги красуется короткая фата. — Если и на свадьбу мою опоздаешь — прибью!
— Прости! Обещаю, что не опоздаю, — говорю, отдышавшись.
— Рассказывай, что нового. Сто лет не виделись.
— Да ничего особо. Все та же учеба, работа…
— Так и сидишь в том клоповнике продуктовом? — кривится рыжеволосая Наташа.
— Уже нет. — Решаю не рассказывать подробностей.
— А в личке что? — интересуется Оля, подливая мне шампанского. Мои карьерные планы ей малоинтересны.
— Да ничего, — пожимаю я плечами. — Нет на это времени…
— То есть как Егор тогда свалил, так и все? — округляет глаза Лиза.
Киваю в ответ. Про Егора не люблю говорить. Вспоминать тоже.
— Так может не стоило тогда все это на себя взваливать? Есть ведь специальные заведения, да и какой мужик согласится… — начинает Наташа, но мой взгляд останавливает ее.
— Стоило. Больше говорить не надо об этом, — отрезаю, обведя взглядом каждую из подруг, запрещая мое решение критиковать.
— Не боишься, что все зарастет у тебя там? — снижает градус назревающей ссоры Лиза. Подруги смеются, а я закатываю глаза.
— Ладно, может, сегодня кого подцепишь. К нам тут уже подкатывали, — хвастается Наташа.
Мы выпиваем, а дальше ночь идёт весело и расслабленно. Слипаются глаза, но танцую и слушаю Лизу, которая, не замолкая ни на секунду, рассказывает о подготовке к свадьбе. Так пролетают несколько часов.
— Ну что, вызываю такси? — зевает Наташа, доставая телефон.
— Давайте пешком! На рассвете хочу сфоткаться! — просит Лиза. Видя, что мы не горим желанием соглашаться, начинает уговаривать: — Ну девчо— о— онки! Это же мой день! Ну пожалуйста!
