– Пива нет, но есть ром, сойдет?
Фокс выглядит впечатленным.
– Очень по-взрослому.
– Нам уже тридцать, пират. Пора взрослеть.
– Пират? – Фокс падает на диван, вытянув перед собой длинные ноги.
Через мгновение я плюхаюсь рядом, держа в руках ром и два стакана.
– Так я тебя мысленно называю.
– Типа Джонни Деппа?
– Не льсти себе, – смеюсь я, передавая Фоксу стаканы, чтобы плеснуть в них ром. Я не говорю, что он гораздо лучше Джонни Деппа, однако эта мысль проносится в голове. Боже, может, не стоит пить ром? Вино в пабе, по всей видимости, ударило прямо в мозг, если я решила, что Фокс красивее Джека Воробья.
– Пират – это человек, который никогда не задерживается на одном месте. – наблюдаю за янтарной жидкостью в своем стакане. – И тот, кто пьет ром.
Фокс медленно пробует ром на вкус.
– Может, мне просто не было ради кого оставаться?
Я поднимаю взгляд, потому что нотка уязвимости в его голосе требует моего внимания.
– У тебя всегда была я!
– А у тебя всегда был Бринн, – фыркает он.
– Я не это имею в виду. Ты всегда был моим лучшим другом, Фокс, был Бринн рядом или нет. Или любая из миллиона твоих подружек, если уж на то пошло.
В ответ он пожимает плечами и делает еще один глоток рома.
– И все-таки, Мейбс… – Фокс ставит стакан на кофейный столик. – Ты выйдешь за меня замуж?
Я смотрю на него поверх стакана и смеюсь.
– Просишь меня стать твоей пиратской невестой?
Фокс почему-то не смеется в ответ.
– Могу я кое-что спросить? – от серьезности его тона я едва не выплескиваю половину содержимого стакана.
– Конечно. Все, что угодно.
Фокс достаточно громко сглатывает.
– Ты когда-нибудь задумывалась, что было бы, если бы мы… – он делает паузу, и я начинаю паниковать, потому что понимаю, к чему он ведет.
– Нет, Фокс.
Он берет стакан из моих пальцев и ставит его рядом со своим, а затем пододвигается достаточно близко, чтобы наши колени соприкоснулись, и смотрит мне в глаза.
– Нет, что? Не говорить то, что мне следовало сказать больше десяти лет назад?
Он сейчас серьезен, как и я, ведь слишком многое поставлено на карту, и можно все испортить. Фокс накрывает мои руки своими.
– Ты вся дрожишь от страха. – он гладит большими пальцами мои запястья. – Это всего лишь я, Мейбс, а не Джонни Депп. Успокойся.
Мой полу-смех застревает в горле и больше походит на всхлипывание.
– Это ведь не происходит на самом деле… Мы ведь этого не делаем…
Фокс кивает.
– Мы делаем это в моих фантазиях, иногда ночью, когда мне одиноко. Или, когда я в душе и возбужден…
– Лгун. Ты пересмотрел больше порно, чем Хью Хефнер. – мой голос звучит менее дрожащим, чем я чувствую себя внутри.
– Порно помогает заснуть. А вот мысли о тебе не дают покоя.
– Фокс…
Не знаю, что ему сказать, потому что, разумеется, иногда я задавалась вопросом, каково было бы пересечь с ним черту.
– Я симпатичный, на твой взгляд?
Я тихо смеюсь.
– Что за устаревший термин. Но да. Ты знаешь, что симпатичный. Женщины падают к твоим ногам будто домино всю твою жизнь.
– Я не говорю о других женщинах. Я спрашиваю твоё мнение.
– Хорошо. – сдуваю челку с глаз. – Ты красивый. Вот. Я сказала это. Доволен?
Фокс смотрит на меня.
– А я думаю, что ты самая красивая женщина во всем мире, Мейбс, а ты в курсе, что я повидал многих женщин по всему миру.
Он не дурачится. Я знаю его наизусть, и его слова оседают внутри меня, словно крошечные порхающие птицы.
– Я не хочу тебя потерять, – шучу я.
– А почему ты должна меня потерять?
– Потому что я влюблюсь в тебя, а ты снова уедешь.
– Ты уже меня любишь, – отвечает он.
– Самоуверенный болван, – качаю головой и борюсь с улыбкой на губах.
– Самоуверенный пират, – поправляет Фокс. – Я поцелую тебя сейчас, и ты меня не остановишь, договорились?
– Нет, – я мотаю головой.
Его большие пальцы прижимаются к точкам пульса на моих запястьях.
– Будь послушной девочкой, Мейбс. И все. Я поцелую тебя, а потом можешь командовать. Если решишь назвать это поцелуем в честь дня рождения и оставить все как есть, тогда мы так и сделаем. Выпьем еще рома, поболтаем о всякой ерунде и забудем о случившемся. Но раз мы зашли так далеко, то я не уйду из этого дома, пока не поцелую тебя, так что выбирай сама.
Я пристально смотрю на него. На самом деле, мне кажется, что я пялюсь на Фокса с открытым ртом. Это неожиданная речь, и она меня до смешного заводит. Это ведь Фокс, черт возьми!
Мой Фокс, мой лучший друг, мой пират.
Он смотрит на меня, и я понимаю, что нужно что-то сказать.
– Тогда целуй меня уже.
Он смеется, потому что я говорю как капризный подросток. Вздрагиваю, когда Фокс встает с дивана.
– Что ты делаешь? – интересуюсь я, прищурившись.
– Думаю, для этого нам лучше встать. – он обхватывает меня за талию, свободно прижимая к себе.
Я обнимала Фокса бесчисленное количество раз и ни разу не ощущала того электрического разряда, который проскакивает между нами сейчас.
– Оу. – удивленно произносит Фокс, признавая, что чувствует тоже самое.
Не знаю почему, но поднимаю руки перед собой и растопыриваю пальцы, а Фокс подходит ближе и соединят наши руки, ладонь к ладони. Мы – артисты пантомимы, выступающие перед крошечными птичками, которые снова взлетают и взволнованно ныряют между нами.
– Готова? – шепчет он, переплетая наши пальцы.
– Думаю, да, – выдыхаю я.
Теперь мы так близко, что дыхание Фокса согревает мое лицо, когда он наклоняет голову.
Этот человек держал меня за руки в самые трудные времена моей жизни, а теперь он держит их в один из самых важных моментов. Я знаю, что происходящее важно, потому что в ту секунду, когда его теплые губы касаются моих, мой мир слегка сходит со своей оси. Воздух вокруг нас меняется; знаете ту дымку, которую видите в самый жаркий день в году? Это похоже на то.
Мои веки опускаются, когда Фокс выдыхает электричество из своего тела в мое. Его губы начинают любить мои. Честно говоря, именно так мне кажется.
Знаю, что у меня не так много опыта, чтобы продолжать, но этот поцелуй… если я доживу до ста лет, ни один другой не сравнится с ним. Фокс держит мои руки, когда целует меня, задерживаясь ровно настолько, чтобы убедиться, что я понимаю разницу между этим и бесчисленными поцелуями, которыми мы делились в прошлом. О, я ее прекрасно понимаю. Фокс создает идеальный баланс, не мягкий и податливый, но и не жесткий и требовательный. Это пять секунд волшебства, когда сердце останавливается и перебирается из моего тела в его.
Хочу отпустить руки и прижаться к мужчине, чтобы он тоже прикоснулся ко мне, но он этого не делает. Фокс целует меня закрытыми глазами, едва заметно скользя языком по моим приоткрытым губам.
Когда он поднимает голову и открывает глаза, любовь к нему захлестывает меня. Это происходит не постепенно, как прилив. А внезапно, будто штормовой барьер ломается и город смывает.
Фокс высвобождает свои пальцы из моих и притягивает меня к себе. Затем сжимает в объятиях, осторожно поднимая руку и шепча мне в волосы.
– Будем и дальше пить ром и болтать о всяком дерьме, Мейбс?
Я обнимаю его, черпая утешение в тепле его тела, принимая его силу за свою собственную, потому что мне нужна смелость, чтобы произнести следующее:
– Давай лучше займемся сексом, Фокс.
*
Матерь божья. Я миллион раз имел эту девушку всеми мыслимыми способами в своих фантазиях, но ничто из этого не идет в сравнение с реальностью, когда я держу ее в объятиях, целую ее. Это как выиграть в лотерею, даже не купив билет, и я, черт возьми, не знаю, что делать с собой, с ней, потому что это будет не просто секс. В моей жизни было много секса, и он начинался совершенно иначе.
Происходящее приближалось к нам всю нашу гребаную жизнь, и теперь оно здесь, и я чертовски боюсь, что все испорчу, ведь это Мейбс. Моя милая, чертовски красивая лучшая подруга, та, которая была абсолютно недоступна, и мысль о том, что ее не будет в моей жизни, несовместима с тем, что творится сейчас.
