А потом, как это часто бывает во сне, грань реальности стирается, и вот уже на смену железной птице приходит птица настоящая. Огромный не то орёл, не то беркут, летящий по небу, равномерно взмахивая огненными крыльями, а за ним волочится, расчерчивая сумрачный купол, аспидный дымный след.
Во сне я всегда бегу за птицей, в тщетной попытке догнать, понять, усвоить. Мне хочется знать: почему? Почему она забрала мою Наташу? Но и во сне, и в реальности в ответ слышу лишь тишину.
1. Арчи
Святая покрышка, что я несу? Надо срочно ещё выпить.
Она кладёт руку на хромированную барную стойку и принимается постукивать по ней кроваво-красными ногтями. Перевожу взгляд на бармена, на лице которого читается плохо скрытое отвращение. Наш Костик давно и плотно женат, поэтому мои сменяющие друг друга в красивом хороводе подружки его бесят, чего он даже утаить не пытается. Ухмыляюсь, салютуя ему пустым стаканом. Пусть лучше делом займётся, а не бросается в меня уничижающими взглядами. Костик морщится, но стакан принимает и молча наполняет его новой порцией алкоголя.
— Это из-за того случая? — Замечаю, как сочувствие плещется в красивых глазах. Вот же гадство. В этом городе все, что ли, в курсе о «том случае»? — Но ведь уже пять лет прошло! Неужели до сих пор её любишь?
Если бы не мои принципы, то уже на её хорошеньком личике красовался кровоподтёк, но я женщин не бью. Хоть некоторые прямо напрашиваются.
— Прекращай, хорошо? — Выпиваю залпом виски, в то время как девушка, явно сообразившая, что сказала полную хрень, принимается помешивать трубочкой свой коктейль. — Какого чёрта суёшь свой нос, куда не просят? Это в любом случае не твоё дело, поняла?
Она кивает, не глядя на меня. Ну, почему эта дура не смолчала? Что же все эти идиотки вечно лезут со своими вопросами? Неужели нельзя разговаривать о погоде там, о музыке или о цветах? Почему каждый намеревается влезть своим рылом другому в душу? Загадка природы, не иначе. Чувствую как во мне начинает закипать гнев, способный довести до беды, поэтому делаю глубокую затяжку, наполняя лёгкие густым дымом. Успокаиваю дыхание и постепенно прихожу в норму. Костик, сузив глаза, следит за мной, зная, каким дерьмом бываю в гневе. Никому не нужны неприятности, которые я способен им устроить.
— Арчи, извини, пожалуйста, — жалобно просит девушка, чуть не плача. Я почти её не слышу, настолько громко играет музыка, но неплохо умею читать по губам. — Я не хотела, не злись, пожалуйста.
— Проехали, — говорю, дотрагиваясь пальцами до её щеки. Девушка на секунду замирает, но потом расслабляется, чувствуя себя прощённой, и блаженно прикрывает глаза. — Не возражаешь сменить обстановку и оказаться в более спокойном месте? Могу предложить своё скромное обиталище в качестве нового места дислокации.
Знаю, что она уже готова ехать за мной, куда придумаю, но спросить-то я должен — не зверь же всё-таки и не насильник.
— Но тут так весело! — лепечет, сглатывая слюну, когда касаюсь губами ямочки между выпирающими худыми ключицами. Чувствую, как бьётся лихорадочно её пульс. С каждой секундой девушка всё тяжелее дышит, а пышная грудь под тонкой майкой вздымается и опадает. Уверен, что и сердце её сейчас колотится с бешеной скоростью. Ещё немного и в воздухе отчётливо запахнет сексом.
— Арчи, салют, лысый чёрт! — кто-то орёт мне в самое ухо, обнимает за шею, похлопывает по плечу. — Не знали, что ты собирался сегодня в "Бразерс".
Девушка резко отстраняется и чуть со стула не падает, словно её ледяной водой окатили, а я фокусирую взгляд на тех, кто топчется рядом, смеётся.
— Брэйн, Роджер, — приветствую по очереди друзей ответными рукопожатиями. — Не собирался, но решил заехать. И, как оказалось, не зря.
Девушка при этих словах отчаянно краснеет и расплывается в счастливой улыбке.
Я не стал говорить друзьям, что совсем не могу находиться один, и все мои планы провести тихий вечер наедине с телевизором рушатся о стену воспоминаний, что мучают каждую секунду. Нет, на хрен, не собираюсь тихо сходить с ума, вгрызаясь зубами в залитую слезами подушку. Уж лучше приехать в "Бразерс", напиться, снять очередную хорошенькую девчонку, провести с ней ночь и на утро ни о чём не помнить.
— Ну и молодец, — глядя на меня в упор, говорит Роджер, поглаживая рыжую бороду. — Увидимся завтра в "Ржавой банке"?
Киваю, снова переключая своё внимание на девушку, тихо сидящую рядом и во все глаза рассматривающую татуированную голову Брэйна. Тот в свою очередь улыбается, кивает ей, и парни уходят.
— Понравился? — усмехаюсь, наблюдая её растерянность. — Могу познакомить. Сама узнаешь, зачем ему тату на голове.
Она фыркает и недовольно кривится, а я снова подзываю Костика, чтобы повторить заказ. Огненная жидкость обжигает горло и расплавленным металлом растекается по кровотоку, ускоряя сердечный ритм. Выпивка и секс — именно то, что мне нужно, особенно в последние пять лет.
Я стараюсь не задумываться, в кого в скором времени превращусь — отупевшего алкаша без копейки в кармане, брошенного всеми. Но пока ещё могу себя контролировать, буду жить так, как хочется.
— Ну, что? — спрашивает девушка, хитро поглядывая на меня из-под наполовину опущенных ресниц. — Предложение ещё в силе?
На секунду задумываюсь: я же, к чёртовой матери, забыл, что там предлагал ей до того, как нам помешали. Но, вспомнив, растягиваю губы в ленивой улыбке.
— Может быть. — Продолжая улыбаться, запускаю руку в шёлк волос и принимаюсь медленно массировать её затылок. — Всё будет зависеть от того, как далеко ты готова зайти. Со мной. Ты же понимаешь, о чём я? Вдруг я маньяк какой: затащу к себе в логово, изнасилую, разрублю на части и разбросаю в разных частях города. Всякое же бывает.
Снова отстраняюсь, а она молчит и смотрит блестящими глазами, как бы оценивая, согласна ли провести эту ночь в одной постели с тем, кого знает несколько часов. Медленно переводит взгляд на мою шею, покрытую плотным слоем татуировок, на широкую грудь, обтянутую тёмно-зелёной футболкой с логотипом группы Manowar. Постепенно её взгляд опускается всё ниже — проходится по голенищам высоких сапог, покрытых пылью.
— Закажи мне ещё коктейль, и сразу поедем, — наконец произносит, сглатывая слюну.
Через двадцать минут сидим в такси, которое мчит нас по направлению к моему дому, а руки девушки, имени которой так и не запомнил, лихорадочно путешествуют по моему телу. Таксист делает вид, что на заднем сидении его автомобиля абсолютно ничего не происходит, лишь изредка хмыкает, выворачивая лихо руль на поворотах.
Чувствую, что если так дальше пойдёт, то ночь перестанет быть томной, но, по сути, плевать, потому что давно уже перестал чего бы то ни было стыдиться.
* * *
Снова просыпаюсь в холодном поту, как это часто бывает в последние годы. Я напиваюсь в хлам, пытаюсь забыться, но воспоминания всё равно разрушают изнутри. Рядом сопит очередная девушка на одну ночь. Силюсь вспомнить, кто она и откуда здесь взялась, но в голове плотный туман, и только сердце предательски стучит о рёбра, причиняя физическую боль.
Ставлю босые ноги на прохладный пол, шарю вокруг ступнёй, пытаясь найти что-то, что в силах будет утолить жажду. Где-то здесь должна быть бутылка воды, но в темноте не могу ничего найти.
— Арчи, ты проснулся? — томный девичий голос разрушает хрупкую тишину. — Ещё так поздно, ложись.
Она тянет ко мне руку, проводит острыми ногтями по обнажённой спине, привлекая к себе внимание. Но я не хочу её — уже не хочу.
— Отдыхай, детка, скоро вернусь.
Она недовольно шипит и садится, и её белая кожа светится на фоне тёмного окна.
— Что с тобой? — бурчит, пытаясь поймать мой взгляд. Это довольно забавная ситуация, которая повторяется в моей жизни с завидной регулярностью. Всё-таки как не объясняй им, что они мне нужны лишь на один раз, многие не хотят до конца в это верить. Думают, наверное, что смогут чем-то удивить, и уж после этого останусь с ними навечно. Такая наивность уже даже не забавляет. — Тебе не понравилось? Я тебе не понравилась?
