Мужчины вновь пожимают руки, и Демьян отправляется навстречу потерявшейся Яне.
Увидев его, она улыбается, меняет курс. Подбегает, опирается на плечо и начинает что-то рассказывать. Он на нее смотрит все с тем же восхищением, и мое сердце сжимается. Не потому, что я хочу оказаться на ее месте, мне мое нравится. Скорее, хотелось бы увидеть в глазах Марка такую же страсть, как раньше. Наша история была настолько славной, что я ни с кем не могу поделиться проблемами. Даже к психологу пойти не могу: мой муж слишком известен. Приходится спасать отношения своими силами.
— Подойдем к Бурановым?
Демонстративно громко выдыхаю. Марк знает, как сложно мне общаться с этими людьми, жена Буранова не скрывает пренебрежения. Но слушаюсь, это важно для него, а значит, так правильно.
— Ты умница у меня. Спасибо, — шепчет муж, подносит мою руку к губам и целует тыльную сторону ладони.
Бросает взгляд вдаль, я прослеживаю и замечаю, что Баженов смотрит в нашу сторону. Вежливо улыбаюсь и отворачиваюсь.
— Будь с ним осторожнее, — вполголоса произносит Марк.
— В смысле? — ощетиниваюсь.
Он опять за свое? Я ведь объяснила: Демьян — друг, братан, бро.
— Он отвечает за безопасность. Знаешь, какой лучший способ продать безопасность?
Мои глаза чуть расширяются.
— Создать угрозу? Ты об этом?
— Не доверяю я людям его специальности. Договоры с такими конторами нужно перечитывать под микроскопом, они спецом пишутся исключительно непонятным языком.
— То ли дело газовики, да? Честнейшие люди! — усмехаюсь я, впрочем немного растерявшись.
— Именно, — кивает муж. — Ты все верно понимаешь. Я против вашего общения.
Глава 2
Папа всегда говорил и продолжает говорить, что я умненькая девочка. Дочка самого Осина и не может быть глупой, это совершенно исключено, тем более долгое время я была единственной наследницей. Сыновья у папы родились, но уже в новой семье, и им только по пять лет.
Развод родителей не стал для меня потрясением, я в курсе, что жизнь — штука сложная, к тому же еще и длинная, и верить, что проживешь ее с одним партнером — верх наивности. Наверное.
Тем не менее я выходила замуж раз и навсегда, без каких-то особых договоренностей и скидок, в том числе на возраст. Мой муж — влиятельный человек, и я ясно осознавала, что за этим стоит.
Неважно, что мы разругались в пух и прах, на людях нужно отыграть партию спокойных и уверенных в себе людей. Пусть внутри я киплю от обиды, чужим о Марке не позволю и слово грубое выдать.
Впрочем, я никогда не была легкомысленной и всегда доводила задуманное до конца. Например, я закончила мехмат, подарила диплом отцу и занялась тем, что мне действительно интересно. Марк сыграл в этом решающую роль. Он появился внезапно и спрятал меня от всего мира, в том числе от амбициозного родителя. Позволил делать все, что душе угодно. Я выучилась и преуспела в профессии, и все это — благодаря ему, моему мужчине.
Когда вспоминаю об этом, то готова лопнуть от благодарности. Сама нахожу руку Марка, сжимаю, он не реагирует. Либо продолжает мстить, либо слишком занят. У него один из тех самых разговоров, половина слов в которых вслух не произносится, сплошные многозначительные взгляды.
— Кристина, где вы остановились? — поддерживает беседу Светлана Буранова. — В «Лайме»?
Я отлично знаю, что «Лайм» — ее любимый отель в Адлере, поэтому, разумеется, мы выбрали другой. Как-то раз я уже попалась на эту удочку и чуть, простите, кони не двинула от стресса: Светлана контролировала каждый мой вздох, раскритиковала купальник, платье, обувь и даже мои уши.
Называю. Она хмурится, припоминая.
— Василиса, кажется, любила этот отель, если мне не изменяет память.
Василиса — бывшая жена Марка. Они развелись за три года до моего совершеннолетия. В то время я еще в школе училась и в «Симс» с подружками играла, но институтские друзья Марка обожают невзначай упомянуть Василису в разговоре, причем так, будто это я разбила крепкую семью. Словно принять не могут, что каждый имеет право на второй шанс.
— В этом году его полностью переделали, — отвечаю я. — Обновили спа-зону, мебель, холл. Сейчас там есть на что посмотреть.
— Надо будет утром заглянуть к вам тогда.
— Обязательно. Приезжайте на завтрак, я забронирую столик побольше на террасе.
Мы улыбаемся друг дружке и смотрим на мужчин, увлеченных жарким спором. К ним присоединяются другие.
Я окидываю взглядом зал — Демьяна не видно. Удивительное дело — встретиться вот так, на юге. Интересно, если бы мы правда пошли пообедать, нашлась бы тема для разговора? Не хотелось бы неловко молчать, подгоняя время. Не после той дружбы, что у нас была.
Как-то раз, когда мне было четырнадцать, Баженов научил меня такой фишке, как «противозачаточное лицо». Я пожаловалась, что теряюсь от навязчивого мужского внимания и не понимаю, как себя вести. Моя фигура начала формироваться, и оно буквально обрушилось как снег на голову! Улыбку многие воспринимали как флирт, а я по-другому не умела общаться.
Пустой прозрачный взгляд Демьяна повторить так и не получилось, это высший пилотаж, но зато я выучила то самое выражение, которое подруги называют «взгляд стервы». На него, кстати, и купился Марк. Его такое заводит.
Отпускаю руку Марка и проверяю время. Впереди шесть долгих часов, во время которых я буду украшением своего мужа. И нет, я не жалуюсь, это моя жизнь, я ее себе выбрала и замечательно ее живу. Однако это причина, почему мне так важно отстаивать независимость и быть кем-то еще, помимо спутницы Марка Росса. Я сбежала замуж от любящего, но авторитарного отца не для того, чтобы сидеть за городом в золотой клетке. Такая же в точности была у меня с рождения.
Пульс ускоряется. Будто возвращаюсь в утро, в эпицентр ссоры, когда плакала и кричала. В лицо мужу, потом вслед, потом в пустую дверь! Кричала, что перестала чувствовать его любовь, что мы больше не команда, что я одинока, как до встречи с ним!
— А вот и я! Скучали-ждали?
Быстро оборачиваюсь и восклицаю:
— Малика, чудесно выглядишь!
Расцеловываюсь в щеки с женой еще одного друга моего мужа.
— Кристина! — отвечает она. — Ты еще не умерла от скуки? Я начала дремать в машине, Айдар сказал, что даже всхрапнула.
У нее новые губы, и я едва удерживаюсь от комплимента. Шепну ей потом на ушко. Очень красиво сделаны.
Где-то позади нас раздается взрыв смеха, мы оборачиваемся и отмечаем молодую компанию. Светлана цокает языком, на что Малика демонстративно усмехается:
— Боже, кому продать душу, чтобы уехать с ними? А не вот это вот все! — Она закатывает глаза.
— Потерпи, котик, — воркует тот.
— Потерплю уж, — вздыхает она, быстро мне подмигнув.
Малика замечательная, она ровесница Светланы и считает своим долгом безбожно троллить приятельниц. Я себе такое позволить не могу из-за воспитания, да и Марк бы подобное не оценил. Мы с ним из немного другого теста.
Первый день форума финиширует, торжественная часть подходит к концу, и мужчины договариваются продолжить общение в неформальной обстановке. Это обычная практика, и, когда Марк подходит с вопросом, я совершенно ничего не имею против.
— Езжай, всё в порядке. Но при одном условии.
Он чуть наклоняется, и я мягко обнимаю его за шею. Руки немного дрожат от волнения, я касаюсь будто чужого человека.
— Не задерживайся, ты ведь знаешь, что я не могу уснуть, если мы в ссоре. — Мой голос звучит примирительно.
Наши глаза встречаются, и я вижу в его, впервые за неделю, нежность. Появляется надежда, что мы придем к компромиссу и уснем в обнимку.
Светлана настойчиво приглашает всех поехать к ней в «Лайм» и посидеть девочками. Я поначалу отказываюсь, но Малика уговаривает, и мы едем. Тут-то время замедляется окончательно.
Это не моя компания, не мои разговоры, не мои темы. Удивительное дело, я никогда не ощущала так явно нашу с Марком разницу в возрасте, как на вечеринках с женами его друзей. Впрочем, я убеждена, что дело в самих людях, потому что пятнадцать лет — это не так-то много на самом деле. Светлана задает тон, и она обожает напоминать, что я здесь салага. Почти все темы начинаются с фраз:
