Его рука с закатанным до локтя рукавом опускается резко, словно падает. Он оборачивается, и теперь мне видно часть волевого лица. С трехдневной щетиной.
— Какой еще декретный отпуск? Кто тебе разрешал беременеть.
— Муж.
— Давно тебе говорил, нужно развестись.
— Давно говорю, вам нужно жениться.
— Заняться мне больше нечем. Я не могу тебя отпустить. Как, по-твоему, я буду работать без помощницы? Ты должна была предупредить меня за две недели и найти себе замену.
— Заявление было у вас на столе месяц назад, а замену я нашла. Мария Викторовна, проходите!
Встряхиваюсь, гордо вскидываю голову и толкаю дверь, делая шаг вперед. Но путаюсь в длинной юбке и позорно грохаюсь на пол, довольно болезненно ударяясь локтем.
Поднимаю голову и смотрю, как Софа закрывает лицо рукой, а Распутин смотрит прямо на меня, презрительно вздернув бровь.
— Мне кажется, София Вадимовна, Мария ошиблась дверью. Кристиана Грея тут нет.
Софа фыркает, плохо скрывая смешок, а я стараюсь побыстрее подняться, насколько это возможно в моем случае. Даже пытаюсь сделать это изящно. Хотя этого тирана с ледяными глазами вряд ли это волнует. От него веет дичайшим раздражением. Еще немного и меня просто снесет энергической волной. Но я встаю, гордо выпрямляюсь и поправляю очки.
— Меня интересует лишь работа.
— Ее интересует только работа. Я ее отлично подготовила, он все знает, просто волнуется,
— Котова, да? — киваю. Надо же. Знает? Откуда? У него сотня таких чертежников как я работает. — Это же вы в прошлом месяце разлили кофе на чертеж, а потом за ночь его перерисовывали.
А, так себе слава
— Но я перерисовала, исправила оплошность.
— А до этого вы сожгли буфетную…
— В микроволновке было короткое замыкание! Я не виновата.
— У вас в голове короткое замыкание, если вы думаете, что я соглашусь взять вас к себе в помощницы.
Глава 2
— София, найди другую и старше, мне еще тут соплей влюбленной дурочки не хватало.
Да кому ты вообще нужен, кроме своих любовниц. Никто за просто так с тобой спать не будет!
Этого я, конечно, не сказала. Делаю несколько шагов вперед, вставая прямо перед тираном, смотря в лицо своим страхам.
— Свой первый вертолет вы сконструировали неудачно, отчего могли погибнуть люди. А третий ваш вертолет взорвался, не пролетев и нескольких километров. Вы тоже не сразу стали метром российской авиации, и вряд ли бы им стали, если бы не деньги вашего отца. Неудачи бывают у всех, это нормально, мы люди. И я, может быть, не работница месяца, но я была лучшей в вузе, я знаю «Прогресс» от и до, я могу работать сверхурочно, потому что в ближайшее время не планирую ни отношений, ни замужества. Но все это не важно, потому что у меня перед всем остальным персоналом есть неоспоримое качество.
Он вздергивает густую бровь, смотря на меня если не с интересом, то с легким любопытством.
— Поясните.
— Со мной не будет розовых соплей, потому что вы мне не нравитесь. И я слишком прагматична, чтобы верить, что отношения между нами возможны. Это только в любовных романах боссы женятся на секретаршах и неуверенных в себе дурочках, а мы с вами живем в реальном мире.
Распутин не отвечает, молчит, рассматривая меня. От затянутых в тугой узел волос, до разношенных туфель на низком каблуке. Я же в свою очередь наконец рассматриваю его не издалека, как обычно, а близко. Смотрю, что в черных волосах проглядывает седина, а в уголках глаз намечаются гусиные лапки. Он был бы очень хорош, если бы умел хотя бы изредка улыбаться. Хотя смотреть на него приятно. От него пышет мужская энергия, в которой хочется купаться, чтобы заряжаться его талантом, его смелостью, может быть, даже его безумием. Потому что только безумный может создавать вертолеты самой высшей категории. Понятно, почему у него нет семьи и детей. Его детей производят в нашей компании «Прогресс» имени Б.А. Распутина.
— Наверное, будь я потупее, на меня бы подействовала ваша речь, но тем не менее, вы молоды и неуклюжи.
— Мне двадцать шесть.
— Свободны, Мария Викторовна. София Вадимовна, задержитесь.
Поворачиваюсь лифом к Софе, на ней лица нет. Вяло улыбаюсь. Да, а сказка была так близко. Ладно, хоть не уволил и на том спасибо.
Закрываю за собой дверь и на тяжелых ногах иду к лифту. Нажимаю кнопку и еще раз смотрю на приемную, где могла работать. Захожу внутрь, жду, когда двери лифта закроются, и нажимаю на свой пятый этаж. Лифт не двигается.
Так, без паники. Нельзя паниковать. Нажимаю на кнопку открывания дверей. Ничего. Еще раз. Ничего.
Меня начинает потряхивать. Терпеть не могу лифты. Просто ненавижу.
Нажимаю на кнопку вызова.
— Я застряла. Помогите, пожалуйста.
— Добрый день, — она издевается? — сейчас вызовем лифтера.
Поскорее бы
— Мария Викторовна, вы сломали мне лифт? — слышится за дверью, а меня истеричный смех разбирает.
— Я его не ломала! Лифт просто сломался!
— Десять лет не ломался, а как только вы в него зашли…
— Напишите это на моей надгробной доске: «Она сломала лифт».
— Вы нажимали кнопку открытия лифта?
— Нет, конечно, я же тупая. Я же пришла устраиваться вам кофе носить…
— Не истерите. Софа, звоните лифтерам.
— Да я уже позвонила. Господи, как страшно-то, — сажусь в угол, как учат в сети. И не дышать, не дышать. — Ненавижу лифты
— И как вы живете, ненавидя лифты.
— Очень просто. На первом этаже.
— А на работу?
— Пешком. Пятый этаж же. Господи, я не хочу умирать. Я еще так молода… Даже работу мечты получить не успела.
— Вот и я говорю, молода. Работу мечты? Думаете, каждая девочка мечтает стать помощницей?
— Нет, конечно. Каждая девочка мечтает стать принцессой, а я мечтала летать на драконах. Но так как драконов не подвезли, то на вертолетах. Потом захотела их делать, между прочим, вы меня вдохновили, когда пришли в нашу школу, как гость.
— Тогда тем более не понимаю, какой вам резон работать у меня помощницей.
— Сидя в конструкторском, я ни на милю не приближусь к возможности самой полностью сконструировать вертолет и посмотреть, как он взлетит, а мы бы в сами нашли общий язык, и вы бы меня всему научили.
Он замолкает, а мой страх снова занимает лидирующие позиции.
— Арсений Ярославович! Арсений Ярославович! Софа!
Вдруг дверь со звоном разъезжается, и я скорее выпрыгиваю из стальной кабины, висящей на высоте десятого этажа. Правда опять падаю в ноги генерального. Софа помогает мне подняться, и я поднимаю глаза, смотря в грозное лицо Распутина.
Секунда. Две. Пауза затягивается, а воздух накаляется добела. Кажется, я сейчас просто закричу от напряжения!
— Вы приняты. Завтра выходите. София Вадимовна, оформи, — говорит он и скрывается в своем кабинете, а я поворачиваюсь к Софе, улыбка которой ярче самого солнца. Мы визжим от радости, обнимаясь и приплясывая. Давно мне не было так хорошо. Давно я не была так счастлива.
— Не такой уж он и тиран, — смеюсь я, по-другому осматривая кабинет. Это ведь теперь мой кабинет.
— Не обольщайся, а самое главное не влюбляйся…
— Да ладно тебе. Он не настолько красив, чтобы тут же течь от него. Да? — я округляю глаза. — Ты была влюблена в него?
— В Распутина все так или иначе влюбляются. В нем слишком много нерастраченного тестостерона. Просто будь готова, что это ничем не закончится. Я вот поскорее замуж вышла, чтобы мысли не забивать.
— Не переживай. Мне это не грозит. У меня вообще к мужчинам иммунитет…
— Ну дай-то Бог. Так, давай я еще раз тебя проинструктирую и побегу. Господи, слава Богу, что он взял тебя.
— Да я сама не верю своему счастью!
Глава 3
Мы с Софой перебираем папки, в которых лежат договора с поставщиками. Смеемся, обсуждаем, чем она будет заниматься в декретном отпуске. Она, конечно, торопится смыться, но я не отпускаю ее, пока все не буду знать досконально. Я больше не должна ударить в грязь лицом.
