Моя дочь уверена, что он наделен необычайно привлекательной внешностью – такой задумчивый и страстный, и эта же внешность является его проклятием. Тот факт, что он когда-то сильно любил и теперь живет под вуалью личного горя, лишь дополняет его природное очарование. По ее словам, его аура недосягаемости – поистине великолепна.
И это не шутка. Если не принимать во внимание многочисленные сексуальные связи, мистер Блэк выглядит очень таинственным мужчиной. Частые воспоминания о Лили опустошили его. От него осталась лишь оболочка. Но я все равно полюбил этого человека, как отец любит своего собственного сына.
Девушка громко смеется. Вероятно, слишком много выпила. И она не одинока в чрезмерном усердии в плане алкоголя. Кто-то роняет бокал, и он с неровной мелодией разбивается на миллионы осколков.
2
Витте
– Витте, ты ее проводил?
На следующее утром мистер Блэк входит на кухню, одетый в дорогой деловой костюм от Сэвил Роу с идеально завязанным галстуком. Раньше он не носил такую одежду. Это я научил его выбирать ателье для пошива костюмов на заказ, а он оказался способным учеником.
Я уже не могу разглядеть в нем неотесанного молодого человека, который нанял меня шесть лет назад, недавно овдовевшего и парализованного горем, из-за чего именно мне пришлось общаться со всеми, кто желал выразить свои соболезнования. Со временем он сумел справиться с болью утраты, переплавив ее в завидное трудолюбие. Оно и его исключительный интеллект помогли возродить фармацевтическую компанию, которая обанкротилась по вине его отца.
Несмотря ни на что, он преуспел во всем.
На черном мраморном столе уже разложены столовые приборы. Я поворачиваюсь и ставлю на серную мраморную столешницу его завтрак: яичницу, бекон и свежие фрукты – его любимое меню.
– Да, мисс Феррари ушла, пока вы были в душе.
– Феррари? Серьезно? – Он скептически приподнимает одну бровь.
Я не удивлен, что он никогда не спрашивает их имена, хоть и немного опечален. Для него совершенно неважно, кто эти женщины, имеет значение только то, что они воскрешают воспоминания о Лили.
Я никогда и не видел, чтобы он проявлял искреннюю привязанность к противоположному полу, если не считать его сестру Розану. С любовницами он всегда вежлив. Внимателен, когда пускается в ухаживания. Но вся его нежность заканчивается с окончанием ночи. Он никогда не отправляет им цветы, не флиртует по телефону, не приглашает на ужин и не провожает ее. Поэтому я не имею понятия, какой он в серьезных отношениях. Возможно, этот пробел в моих знаниях так и останется незаполненным.
Мистер Блэк тянется за кофе, который я ставлю перед ним, и его разум явно занят прокручиванием предстоящих дел, все любовницы забыты. Он мало спит и очень много работает. У него глубокие морщинки в уголках рта, а их не должно быть у человека его возраста. Я видел его улыбку и слышал его смех, но веселье никогда не добирается до его глаз. Он не наслаждается жизнью, а страдает от нее.
Я уговаривал его дать себе время, позволить себе насладиться тем, что он имеет. Он сказал тогда, что станет по-настоящему счастлив только после смерти. Воссоединение с Лили стало его целью. Все остальное только помогало скоротать время.
– Витте, ты вчера прекрасно справился на вечеринке, – рассеянно произносит он. – Ты всегда хорошо работаешь, но все же. Никогда не помешает напомнить, как я тебя ценю, верно?
– Верно. Благодарю.
Я оставляю его за трапезой и чтением дневной газеты, а сам по длинному коридору с зеркальными стенами направляюсь в укромную дальнюю часть резиденции. Прекрасная мисс Феррари провела ночь в ослепительно белой, практически стерильной спальне, расположенной в противоположной части пентхауса. Эта часть дома специально спроектирована так, чтобы выглядеть совершенно не похожей на остальную. Это место не понравилось бы Лили, поэтому, наверное, оно и имеет столь неудобное расположение, словно хозяин дома попытался спрятать его от взгляда призрака.
Мистер Блэк приобрел пентхаус еще на стадии строительства здания, вскоре после того, как нанял меня. Он тщательно контролировал разработку интерьерных решений, начиная с выбора материалов и заканчивая расположением стен и дверей. Но ничто из этого не отражает его личные предпочтения. Он подбирал мебель и аксессуары с учетом вкусов любимой Лили. Он не желал начинать жизнь с чистого листа, в которой не будет памяти о ней, мистер Блэк просто хотел продолжить жить так, словно она где-то рядом. Здесь многое напоминает о ней. И мне порой кажется, что я все-таки ее знаю.
Элегантная. Эффектная. Чувственная. Загадочная, очень загадочная.
Я останавливаюсь на пороге спальни мистера Блэка, чувствуя повышенную влажность после недавнего душа. Апартаменты «для него и для нее» занимают значительную часть резиденции: с огромными шкафами, общей гостиной и ванными комнатами, отделанными мраморной плиткой.
Из женской спальни открывается прекрасный вид на Ряд миллиардеров [3], реку Гудзон и значительную часть нижнего Манхэттена. Закаты разливаются багровыми отблесками по роскошно обставленной комнате, придавая декору теплые оттенки, а каждые несколько дней по просьбе работодателя я меняю пышные букеты в вазах, которые еще лучше подчеркивают внутреннее убранство. Ее комната всегда готова, ожидая возвращения хозяйки. Монограмма ЛРБ красуется почти на всех предметах интерьера, словно закрепляет владение этой комнатой. В шкафах лежат ее вещи, а ванная полностью укомплектована всеми необходимыми средствами гигиены.
Заброшенность пространства, кажется, должна портить прекрасную обстановку, но тут присутствует странная энергетика, предвестница жизни во всей ее полноте.
Лили здесь: невидимая, но почти осязаемая.
Главная спальня по сравнению с комнатой Лили выглядит скромнее. Мистер Блэк спит на узкой кровати, с любой точки которой видно фотографию на стене напротив, и ничто постороннее не отвлекает внимание от нее. На ящиках комодов и на простынях изображены королевские лилии. Внизу, словно подарок победителю, раскинулся целый мегаполис, но он поставил кровать изголовьем к окну, чтобы видеть перед собой только портрет Лили. Это отражение всей его нынешней жизни: равнодушие к миру и одержимость давно ушедшей женщиной.
Мистер Блэк буквально живет с Лили: он засыпает и просыпается, глядя на ее портрет. В отличие от ее комнаты его спальня похожа на склеп: холодная и мрачная, лишенная всяких признаков жилого помещения.
Я перевожу взгляд с окон, выходящих на Центральный парк, на портрет женщины, приковывающей взоры своим бессмертным совершенством. Он очень личный и интимный: Лили изображена во весь рост, она лежит на кровати, грудь прикрыта простыней, а рука наполовину скрыта в длинных темных волосах. Губы опухли от поцелуев, на щеках румянец, а глаза вызывающе прищурены. На фоне безликой стены пепельного цвета она – серена, поющая свою песнь о красоте, одержимости и гибели.
Я не раз ловил себя на том, что начинаю вглядываться в ее безупречное и чувственное лицо. Некоторые женщины привлекают мужчин одним лишь фактом своего существования.
Она была так молода, ей едва исполнилось двадцать, но она производила неизгладимое впечатление на всех, кто с ней встречался. И она оставила своего супруга в мучениях, сомнениях, с чувством вины и бесконечными вопросами… ответы на которые она унесла в холодную могилу.
3
Витте
Я плавно вливаюсь в движущийся ряд на «Рендж Ровере», а мистер Блэк раздает короткие указания по телефону. Сейчас только восемь утра, а он уже погружен в управление различными аспектами корпоративной деятельности.
Вокруг нас шумит Манхэттен, переполненный потоками машин и людей, спешащих во всех направлениях. Иногда на тротуарах встречаются огромные кучи неубранного мусора, ожидающие, когда о них позаботятся. В первые дни моего пребывания в Нью-Йорке это зрелище изумило меня, но теперь я считаю мусор частью городского пейзажа.
