– Да, так лучше, спасибо, – чуть выше закинула она ногу. Политик капельку придвинулся к ней. Видно было, что это непроизвольное движение, но она четко заметила его.
– Скажите, а в личной жизни вы тоже этим принципом руководствуетесь? Вы же и в этой сфере бывалый.
– Ходят слухи, – с хитрецой улыбнулся он.
– Но ведь не бывает дыма без огня, – заговорщически подмигнула она ему и вновь промокнула лоб.
– Посильнее обдув сделаем. Не справляется, – потянулся к вентилятору политик. Наклоняясь вниз, он при этом явно ощупал взглядом ее ногу. «Клюет!» – хихикнула про себя она.
Дуновение ветра стало приподнимать платье до самых трусиков. Политик сглотнул слюну. Встав, он снял пиджак, повесил его в шкаф и вернулся. При этом, садясь, еще ближе придвинул к ней свое кресло и как бы заодно вентилятор. Платье задиралось уже на грани приличия, но она вновь «не обратила на это внимания».
– Насчет личной жизни вы же понимаете. Кому какое дело до чужой постели, – продолжил тему он. – Мы ведь не в Америке.
«Да кое-кому хотелось бы заглянуть под твое одеяло», – усмехнулась она про себя, ощутив, что политик с трудом контролирует глаза. Давая ему возможность заглядывать под вздымающееся платье, она то и дело склонялась над блокнотом, якобы не замечая его интереса.
– Признаюсь честно. Вообще-то я охотник, – вдруг разоткровенничался расслабившийся политик и взглянул на часы. Ему явно пора было уходить на свидание.
«Это кто еще из нас сейчас рыбак-охотник», – переложила она ногу на ногу, поменяв их местами и дав мелькнуть трусикам, а вслух прокомментировала:
– Нормальная роль для мужчины.
– Вам нравятся такие мужчины? – заблестели его глаза.
– Сильный мужчина всегда охотник, – философски заметила она, подыгрывая. – Это же природа.
– Не говорите, – еще сильнее оживился политик. Ножки его кресла вновь чиркнули по полу, он сидел уже на расстоянии вытянутой руки от нее. Похоже, почувствовав новую «дичь», «охотник» забыл о назначенном свидании.
– Вернемся к парашютному спорту, – она ясно ощутила, как «клиент» начинает возбуждаться. Это чувствовалось и по его взгляду, и по появившейся в голосе хрипотце, и по непроизвольным ерзаниям. «Ого! – аж удивилась она такой удаче. – Как заглотил наживочку-то! Хоть подсекай уже», – а вслух спровоцировала его дальше. – В запасе вы всегда имеете несколько девушек? Ну, мало ли, одна подведет.
– Я вообще-то влюбчивый. Не развратный, а именно влюбчивый. Разве это так плохо?
– А я и не говорю, что плохо, – не стала она отводить глаз от его зрачков (недаром же они изучали на факультете журналистки психологию). – Чувственный мужчина – это очень ценно.
– Вы так считаете? – и, придвинувшись к краю кресла, он коснулся ее ногой.
«Да и подсекать не надо. Сам на сковородку лезет». Само собой, она не стала отодвигаться. Увидев это, он осторожно положил ей на колено руку.
Он сделал это действительно осторожно, как бы прощупывая ее реакцию, и, проглотив комок всколыхнувшего волнения, она это выдержала, постаравшись выглядеть спокойной, иначе ее сложно было бы назвать профессионалом, задание-то редактора было конкретным.
Увидев, что она и не дернулась, политик самодовольно улыбнулся, видно, он привык, что ему не отказывают. Она тоже чуть заметно улыбнулась в ответ, а краем глаза увидела, что на его брюках появился бугор. Ситуация явно начала обостряться.
– Вы действительно цените чувственность в мужчинах? – вновь повторил свой вопрос политик, еще глубже заглядывая ей в глаза. В его взгляде засветилась явная похоть, похоть настоящего самца. Это невозможно было не заметить.
– Конечно. В наше-то циничное время, – она вдруг почувствовала, что тоже начинает возбуждаться. «Спокойно, это работа», – попыталась она охладить себя и не стала убирать его руку.
– А знаете, когда встречаешь такую девушку… – начал поглаживать ее ногу он. – Сразу обо всем на свете забываешь.
«Ага, и об уже назначенном свидании», – пыталась продолжать работу она, остро чувствуя, как его пальцы продвигаются вверх, а у нее между ног теплеет.
– Вот так уж и обо всем? – она опустила верхнюю ногу и чуть раздвинула их, как бы давая дорогу его ладони, которая тут же поползла в сторону ее промежности.
– Ну конечно, – придвинул он вплотную к ее стулу свое кресло. – Как тут не забудешь?
«Неплохой материал получается!» – чувствуя, как начинает кружиться голова, подумала она, в то время как палец политика стал поглаживать ее промежность сквозь трусики. Она стремительно намокала между ног, и, почувствовав это, «бывалый охотник» потянулся расстегивать свою ширинку.
– И что же… вы? Вот так сразу? Всегда так… пытаетесь? – пытаясь сдержать дрожь в голосе, продолжала брать интервью она.
– Ну, если вот так… чувство нахлынуло… – вынимая стоящий член, бормотал политик.
«Главное, самой тут особо не ахать», – позволяя ему снять с себя трусики, приподняла она попу на стуле.
– Ничего уж тут не поделаешь, если нахлынуло, – раздвигая ей ноги, подсел он на ее стул лицом к лицу. Головка его члена нащупала вход во влагалище… Обхватив руками, он взялся за ее ягодицы… Резкий толчок навстречу, и диктофон записал ее всхлип.
…Редактор, само собой, получил только часть материалов. Политик был очень перспективным. Она прекрасно понимала это в наше-то циничное время, оставив последнюю часть интервью на будущее. Капитал ведь может быть разным.
Такой подставы от друзей она никак не ожидала, даже предположить не могла подобного. И кто бы мог подумать, что в той сумке окажется кокаин, ведь сама-то она никогда не употребляла наркотиков.
А начиналось все следующим образом. В тот день она решила вообще не пить, и они отправились в клуб на ее машине. Забились туда всемером и с хохотом поехали гулять дальше (в тот день у ее подруги был День рождения). Ну а когда стали выходить, один из парней попросил разрешения оставить в машине свою сумку (она видела его впервые, но якобы это был новый бойфрэнд ее подруги). Без всякой задней мысли она, конечно же, согласилась, и, оставив ее машину на закрытой клубной парковке, они пошли веселиться-танцевать. Когда во время гулянки этот парень пару раз попросил у нее ключи от машины (что-то там достать из сумки), она ничего не заподозрила. Ничего, пока не началась та облава, и вот тогда ей все стало ясно.
Парень продавал в клубе кокс, и его повязали, а таскал он его из той самой сумки. Сумки, лежавшей в ее машине, и следовательно, она была соучастницей, тем более что они оказались в одной компании. «Ситуация явно дерьмовая, – сразу поняла она, – и если копы обнаружат наркотики в машине, мне конец».
