— Понимаю, но не могу не лезть, я хочу ее защитить.
— Ос никогда ее и пальцем не тронет против воли, ни ее ни другую девушку.
— Не уверена.
— Нина, если он ее бьет или насилует, во что я никогда не поверю, но, если ты вдруг в этом совершенно уверенна, скажи и я решу эту проблему.
— Нет, ни то ни другое.
— Со всем остальным они разберутся сами, не лезь.
— Можно последний вопрос?
Недовольно вздыхает, молчит.
— Будем считать, что да. Ты случайно не знаешь, она ему нравится? — Феликс поднимает брови и смотрит на меня так, словно я семилетка, спрашивающая у взрослого дяденьки о любви между мальчиками и девочками. — Она ему нравится или он просто хочет только секса?
— Ты серьезно? Думаешь мне есть до этого дело?
— Вы никогда не обсуждали женщин?
— Ну раньше мы могли поделиться впечатлениями об очередной шлюхе и ее особенностях на фоне других. Если, к примеру, у нее глотка поглубже или уже задница.
Я цыкаю и отталкиваю его, вот этого я точно не хочу знать. Он смеется, и чему я удивляюсь? Парню за тридцать, он невозможно привлекателен и богат, естественно он поимел весь берег черного моря, бабы наверняка пачками виснут на его шее! Только сейчас догоняю, что дико ревную его, хотя в машине кроме нас и Роберта никого нет.
— Я сверну шею любой, кто подойдет к тебе ближе пяти метров, ты понял?
— Я знаю, малышка. — Расплывается в улыбке чеширского кота, поглаживает костяшками пальцев мою щеку, и я чувствую, как сиденье под моим задом намокает. Я запру его в багажнике, никому не позволю пялиться, Феликс Гольштейн принадлежит мне!
— Просто Ос спит с ней, а после ведет себя так, словно она чужая или вещь.
— Нина, в самом деле. — По тону слышу, что этот разговор ему надоел.
— Феликс, пожалуйста.
— Так пусть она не дает ему и не будет проблем.
— Может, он мог бы…
— Мы приехали. И давай закончим этот разговор.
Смотрю в окно, мы заруливаем в высокие металлические ворота. Длинная прямая дорога освещена по бокам высокими фонарными столбами. В конце пути нас встречает широкое крыльцо, на котором происходит поистине невероятное файершоу. Гимнасты крутятся в огромных обручах, выпуская языки пламени из своих ртов. С ума сойти, а я думала, что я смелая. В открытых дверях замечаю оркестр, там же стоят официанты во фраках, держа на подносах бокалы с шампанским. Феликс протягивает руку, и Роберт кладет на нее две маски.
— Сегодня маскарад. — Дает мне черную ажурную маску со стразами, себе оставляет вариант по проще того же цвета.
— Так ты похож на дьявола, Феликс Гольштейн.
— Я и есть дьявол, Нина Кияки, и сегодня я заберу твою душу. — Он делает зловещий голос и кусает меня за шею.
— Нет, так делаю вампиры! — Хихикаю как школьница, с ним так всегда. — Моя душа давно принадлежит тебе.
— Нина. — Дьявол обхватывает мою шею рукой и целует в губы.
— Теперь ты выглядишь так, будто и правда выпел моей крови. — Вновь стираю помаду с его лица.
— Пойдем?
Феликс выходит из машины и открывает передо мной дверь.
— Сегодня мой банк празднует юбилей. Я решил устроить пышный праздник, хотел тебя развлечь.
— Ты банкир?
— Нет, я начальник начальников банкиров.
— А что такие тоже есть?
— Есть. Не обращай внимание на людей, внутри нас ждет приватный банкет, а потом небольшое шоу.
Мы поднимаемся по крыльцу, и нам подают шипящий напиток. Феликс чокается со мной своим бокалом.
— С днем рождения, Нина.
Феликс смотрит в зал, внутри десятки мужчин и женщин, шикарные платья и фраки, все в масках. Мне показалось, что я видела леопарда на поводке, когда мимо проходит женщина в костюме арабской танцовщицы с питоном на шее, я просто столбенею. — Ты снял весь отель?
— Он принадлежит мне. Катаешься?
— На лыжах? Никогда не пробовала.
— Зря. — Достает из кармана какой-то бумажный конверт.
— Что это?
— Открой.
Распечатываю, внутри билеты на самолет.
— Как на счет заснеженных гор Швейцарии? Я тебя научу.
— С ума сойти, вылет уже завтра?
— Да.
— Это чудесный подарок, Феликс! — Я висну на его плечах, как вдруг нас прерывают. Феликс здоровается с каким-то пожилым мужчиной, пытающимся выглядеть стильно в своем коричневом строгом костюме и тонной бриолина на седых волосах. Едва мы покидаем его компанию, как к нам снова подходят какие-то люди, почтительно кивают Феликсу или подают руку. Он вдвое младше почти каждого из них, тогда как спутницы этих мужчин едва перешагнули двадцатилетний порог.
— Бабочка?
— Да. А вот кстати и ее владелец, голубоглазый блондин. Привет, Энджел.
— Привет Феликс. Нина. — Я вспомнила этого парня, видела однажды на Майорке. Тут же понимаю смысл фразы голубоглазый блондин, мне становится смешно, в прошлый раз я ляпнула это на зло Феликсу.
— Расширил штат?
— Растет спрос, думаю открыть филиал у себя в Крыму.
— Поздравляю, значит дела идут в гору.
— Нина, с днем рождения. — Энджел выдергивает одну красную розу из пышного букета, стоящего на барной стойке. — Желаю счастья.
— Спасибо.
— Присоединишься? — Наверное Феликс приглашает его на банкет в мою честь.
— С большим желанием. — Энджел смотрит мне в глаза, в голосе наигранная радость. Похоже они с Феликсом не такие уж и хорошие друзья. — Вот только подберу себе аксессуар. — Смотрит на группу тощих длинноногих девчонок.
— Им хотя бы есть восемнадцать? — Недоумеваю я, разглядывая невинные лица некоторых из них.
— Большинству… — Энджел словно не понимает моего удивления, произносит неуверенно, пожимая плечами. — Вон та у нас новенькая. — Смотрит на темно-русую девочку с испуганными глазами. — Буду у нее первым сегодня. — Хлопает по плечу Феликса и уходит.
— Он что сутенер? Они добровольно тут? В смысле первым?
— Нина, вспомни, что я говорил тебе в машине. Не лезь в чужую жизнь. Тебе стоило быть более принципиальной, когда ты занималась тем, чем занималась. А сейчас твои замечания неуместны.
Я резко торможу на месте. — Ты меня осуждаешь?
— Нет. — Пытается взять меня за руку. — То, что было в твоей жизни до меня, совершенно меня не касается.
— Тогда почему ты так сказал?
— А почему тебя так интересует мое окружение?
— Ну, не знаю, я переживаю за Эрику и за эту девочку.
Он снова недовольно вздыхает.
— Ее никто не заставляет насильно быть тут. Но она хочет денег, а просто так они с неба не падают, ей придется их отработать. Как? Это уже другой вопрос, и это не твое дело, пойми наконец.
Я допиваю свой бокал, прихватив новый и пару канапушек с подноса, гуляющих мимо официантов.
— Голодная?
— Да, жутко.
— Еще не все гости пришли, потерпи, — Кладет руку мне на бедро, а сам смотрит на ложбинку между грудей.
— Сам потерпи. — Слегка толкаю его в бок, которым чувствую каменный член Феликса.
К нам на встречу движется светловолосый парень в малиновом костюме. Даже под маской узнаю Оса. Привычная вальяжная походка, словно он тут царь или хозяин. Смотрит на всех свысока, улыбается некоторым штампованным девочкам, подошедшим поздороваться. Они резонируют с той малышкой, которую выбрал Энджел, опыт выдают глаза, наверное, и она когда-то такой же станет.
— С днем рождения Нина. — Протягивает мне букет Ирисов, цветы превосходны, глупо скрывать.
— Спасибо.
— Как настроение?
— Отличное. — Ос понимающе кивает. Потом поворачивается к Феликсу.
— Видел Энджела со своей свитой? — Оба смеются, — Рассказывал мне про кастинг сегодня. — Ос ловит мой взгляд, нарочно выводит Феликса на разговор об этих девках, чтобы позлить меня. Я как могу стараюсь делать непринужденный вид, как бы мне хотелось разбить бутылку шампанского о его голову. Боюсь Эрика мне этого не простит. И кстати о ней!
— А где Эрика, с чего ты взял, что она приедет? — Обращаюсь к Феликсу, но мне отвечает Ос.
— Я ее пригласил.
— Тогда, возможно, не стоит ее ждать, не думаю, что она захочет тебя видеть. — Небрежно кидаю ему в ответ. Один уголок его рта поднимаемся в ехидной усмешке, не понимаю, что она в нем нашла, он же последний говнюк! В этот момент замечаю, как эта же усмешка сползает с его наглого лица, пусть и скрытого под белой маской. Слежу за его взглядом, он приводит меня к длинной лестнице, по которой спускается какая-то красотка. Бежевое шелковое платье на едва заметных лямках обнимает хрупкую фигурку девушки. Не сразу узнаю в ней Эрику. От привычно-торчащего белого ирокеза нет и следа. На голове незаметная укладка, русые волосы свободно спадают на тонкие плечики, где виднеются ключицы. Она без бюстгалтера и платье в тон ее кожи делает ее совершенно ногой. Единственное яркое пятно во всем образе это алая губная помада. Впервые вижу ее с помадой, впервые вижу ее в платье, впервые вижу ее на каблуках! Ее совершенный образ дополняет какой-то качок, ростом с Феликса, брюнет в бежевом костюме, у нас троих отвисает челюсть, когда ее спутник протягивает мне цветы, уже третий букет за пол часа, белые лилии.
