– Милая, – шепчу я Алене, снова прижимая ее руки к кровати. – Завтра мы подадим заявления в ЗАГС. Потом поженимся, как ты хочешь. Утром поедем и подадим, – Боже, что я несу? Я уже сам не понимаю, что происходит. Мне просто нужно войти в нее. Утолить свой голод. Мой член уже раздвигает ее лепестки без помощи рук. Сейчас я втиснусь в эту мокрую тесноту или сойду с ума. – Алена, ты станешь моей женой, обещаю, позволь мне сейчас сделать это. Мы поженимся. Клянусь!
25. Глеб
Я продолжаю нести пургу, а девчонка продолжает отбиваться от меня и ревет уже в голос.
– Глеб, мы не можем пожениться, – рыдает Алена. – Я еще несовершеннолетняя!
– Что-о-о? – я разжимаю руки, не веря своим ушам.
Ёб твою мать! На меня выливают ведро ледяной воды. Два ведра! Я захлебываюсь воздухом. Нет. Нет. Нет!
– Мне 17 лет. Отпусти меня! Отпусти сейчас же!
Я отпускаю Алену, потому что больше не в силах ее держать, и она отползает от меня. Забивается в угол, прижимает колени к груди и вся трясется от рыданий.
Я застегиваю ширинку. Мне хочется сдохнуть прямо сейчас. На глазах этой сучки малолетней. Пусть видит, к чему привели ее игры.
– Хватит реветь! – грубо бросаю я ей прямо в лицо. – На меня сырость не действует! И что, когда день рождения?
– Одиннадцатого июля, – продолжает всхлипывать Алена, размазывая косметику по лицу.
– Ты предлагаешь мне подождать восемь месяцев?! Девять?! – в ЗАГСе еще же месяц дают на подумать. – Ты серьезно? Ты идиотка? Чертова сука! Я убью тебя сейчас!
– Уходи, – всхлипывает Алена. – Убирайся! Пошел вон! Я на тебя заявление в полицию напишу!
Я закрываю лицо руками, пытаясь хоть немного прийти в себя. Конечно же я никуда не собираюсь. Надо успокоить эту дуру, пока все присутствующие люди в доме не сбежались на ее рыдания. Со стороны это выглядело не очень. Да что же это?
Поднимаю с пола бутылку с шампанским, жалея, что это не водяра. Наливаю ей до краев, насколько пена позволяет.
– Пей! – приказываю я, протягивая бокал. Она не реагирует, продолжая рыдать. – Я щас прямо в горло тебе залью! – угрожаю я, но она не подчиняется, только дышит, как будто задыхается. Я отпиваю прямо из горла бутылки. Нужно выпить! Иначе я ее просто изнасилую. Грубо, жестко, без сожалений. – Ну, ты и сука! – сквозь зубы цежу я. – Что происходит? Алена, что ты делаешь? Зачем ты меня дразнишь? Ты хоть представляешь, насколько ты меня завела? О! Конечно представляешь! Ты так быстро кончаешь, что я уверен, что ты знаешь, как получить удовольствие в постели! Понравилось? Я тебя не разочаровал? – Я уже не говорил, я рычал, как зверь таежный на эту девку, что вышибла все мои мозги и терпение. – С другими тоже ревела потом в кровати и тюрьмой угрожала? Ты это все нарочно подстроила и возраст свой скрыла?
– Я? Нет, Глеб, я не делала ничего такого! Я никогда...
Меня уже бесила ее наигранная неприступность. Да сколько можно? Похуй! Пусть меня посадят и в тюрьме запетушат! Я схватил Алену за бедра, снова заваливая на постель.
– Нет, Глеб! – снова начала отбиваться от меня Алена. – У меня еще не было никого! Я девственница!
– Ты врешь! – прохрипел я ей в шею.
– Это правда! Пусти! Ты просто животное! Проваливай к черту! – кричала девчонка.
Это нечестно! Такого не может быть! Я поднялся с кровати, готовый разнести всю комнату. Куда я, блядь, залез? На кого? Зачем она так со мной?
Надо выпить чего-нибудь покрепче и успокоиться.
– Не реви! Я ничего тебе еще не сделал, – оправдываю я сам себя. – Не сделал, Алена! Прекрати рыдать! Сиди здесь! Я скоро вернусь и мы поговорим. Ты поняла меня?
Алена всхлипывает и кивает головой. Нельзя оставлять ее в таком состоянии, но мне нужно остыть, чтобы не сделать на самом деле непоправимого.
Я набросил рубашку и спустился вниз к остальным гостям. Нашел бутылку коньяка – то, что нужно. Я налил себе сразу стакан, выпил залпом. Жидкость приятно обожгла меня изнутри, и я почувствовал себя лучше, но возвращаться рано.
Я вышел на крыльцо и присел на ступеньки. Что мне теперь делать? Я только что себе на 4 года "нализал"? Вот это я молодец! А что если Алена так бабки зарабатывает? Трахается со взрослыми мужиками, а потом денег с них трясет? Кому охота по такой статье садиться? Вон и Сальникова пыталась охмурить...
Нет. Тогда бы она мне дала, чтобы денег с меня срубить... Не сходится... Черт! Что тогда? Зачем она сама ко мне пристала? Замуж хочет? Реально? За меня?Тоже мне девственница нашлась!
Пойти извиниться и попросиить не писать на меня заявление? Оставить ее в покое? Забыть о ней?
Черта с два!
Алена совсем не дура. Знает, что за ее сладкую киску могут и посадить. Что там у нас УКРФ раздает и за что...
Я достал телефон и загуглил 134ст УКРФ, чтобы освежить свои знания. Я на практике еще с таким не сталкивался. Это я что ли педофил получается? Тфу ты, блядь! Вот это будет новость! "Известный адвокат Глеб Малиновский задержан по подозрению в педофилии! Задержаный никак не комментирует произошедшее, потому что сам не может понять, как так получилось. Следите за новостями!"
Слава богу, российское законодательство было совсем не против того, чтобы я трахался с Аленой, ибо ей уже есть 16! Вот-те здрасьте! Она меня еще и на понт взяла! Или реально не знала, что по согласию все можно?
Согласия только я не ощутил!
Я отхлебнул еще из бутылки и почувствовал себя лучше.
После свадьбы... После свадьбы...
Женюсь! Ебись оно все конем! Женюсь на этой жадине, раз она так хочет! Ей же хуже!
На крыльцо вышел Сальников с сигаретой в зубах. Он должен был угостить начальника никотином. За ними увязалась девица.
– Мальчики, есть прикурить? – томным голоском пропела она, поднося тоненькую сигаретку к губам.
Глаза Сальникова загорелись ярче пламени. Он плотоядно пожирал девушку взглядом, пока та прикуривала от его зажигалки.
– Как тебя зовут? – обратилась она ко мне, просто облизывая меня взглядом.
Хочет меня, сучка! Я был так заведен Аленой, что вдул бы этой девице прямо здесь, спровадив Сальникова. Да похуй, даже при нем! Девчонке бы стало жарко даже на этом морозе. Да от нее бы пар валил на всю округу и лился кипяток.
– Брысь отсюда! – мне было не до флирта. Ну точно не сегодня и не с ней. – У нас тут мужской разговор намечается. – Девушка обиделась и ушла. – Ты чего, скотина, ей про меня наплел? – жадно затянувшись сигаретой, спросил я.
По ночам уже было морозно, но я кайфовал от того, как холодный воздух пробирается ко мне под рубашку, щекотя взмокшую от пота спину.
– Кому? – переспросил Денис.
– Алёне, – я выдохнул дым, который парил от мороза. Красиво, сука, получилось. – Или ты еще с кем-то меня обсуждал? Зачем напугал девчонку?
– Я всего лишь рассказал то, что и так все знают. – Глазки Сальникова забегали. Вот что он за мужик? Сорок лет, а трясется, как бабешка. А ведь я ему даже не угрожал. – Как подстрелили тебя. Глеб, если ты не отдашь дело Колесникова, неизвестно, чем все закончится. Я же за тебя беспокоюсь. Не первый год вместе работаем.
– Они угрожали тебе? – Сальников молчал. На меня не смотрел. – Дэн, отвечай! Андронов тебя запугал?
– Нет, не запугал. Глеб, ты же понимаешь, что он костьми ляжет, чтобы Колесников сидел. Он мог бы его просто шлепнуть, но так не делается. Это политика, не лезь!
– Сам разберусь! – тушу окурок и прихлебываю коньяк из горла. Вкусный зараза! – Алена будет у меня работать. Чтобы на километр к ней не подходил. Понял?
– Глеб, да ей же еще 18-ти нет, – усмехнулся Сальников. – На кой черт она тебе нужна? Я понимаю, что красивая, вся такая свеженькая, но в фирму-то нахера ее тащить? Что от нее толку? Хочешь, чтобы всегда под рукой была? Чтобы нагибать в любое время? У тебя София для этого есть.
– Хлебало завали! – грязные словечки Сальникова об Алене вывели меня из себя. – Алена моя девушка.
