— Как бы то ни было, это им не поможет, — подытожил Самаэль.
Процедура слушания всегда происходила одинаково. Сначала выступала сторона ангелов. Честь представлять белокрылых выпала подающему большие надежды Престолу Фенцио. Демоны тоже наблюдателями в сторонке не сидели и так же демонстрировали пополнение в своих рядах. Их сегодня представлял молодой и явно умный не по своему возрасту Винчесто.
Массивные двери отворились. Закованные в кандалы и в сопровождении стражи, в залу вошли обвиняемые. Дагон — один из стражников при дворе Сатаны. Асалия — девушка ангел, что еще совсем недавно входила в число сестер госпиталя.
В отличии от Дагона, Асалия держалась куда менее уверенно. Тяжелые цепи уже успели натереть нежную девичью кожу, оставляя за собой красные следы. Она вынужденно совершала небольшие остановки, но затем снова шла вперед. Пару провожали сотни глаз и множество перешептываний.
— …Асалия, как же так? Поверить не могу…
— …Это все этот демон…
— …А я давно говорила, ветреная она…
Как только пара оказалась в центре, голоса стихли.
— Да начнется суд над Дагоном — сыном Карнивана и Асалией — дочерью Малиса. Обвиняемые были увлечены в нарушении закона Неприкосновения. Сегодня мы с вами в праве решить их судьбу, даруя прощение или же заслуженно покараем их!
Фенцио встал со своего места и прошел вперед.
— Как уже нам сказал Йор, сегодня мы вершим суд над Асалией и Дагоном. Был нарушен священный закон Неприкосновения. Разумеется, речи ни о каком прощении быть не может. Асалия добросовестно выполняла свой долг, спасала жизни, но, к сожалению, не смогла удержать себя от такого срама и постыдства. Асалия, казалось бы, этот невинный цветок, предалась разврату с демонским отродьем именуемым Дагоном, — Фенцио даже не старался скрывать свое раздражение по отношению к противоположной стороне.
— Даже при всем уважении к тебе, Асалия, наказание должно быть применено в равной степени к обоим.
— Сукин сын.
Престол обернулся в сторону закованного демона.
— Что ты только что сказал?
— Что ты сукин сын.
Фенцио хмыкнул.
— Значит ты у нас смелый. Не боишься умереть? Достойно, но что скажешь, когда на плахе окажется ее голова. — Престол кивнул в сторону Асалии.
— Ааа! — демон резко подался вперед из-за чего золотая нить стягивающая его крылья впилась еще глубже. — Знаешь, что с тобой будет, если с меня сейчас снимут цепи?
— Уверяю тебя, этого мы не узнаем.
— Дагон, пожалуйста. Не нужно, — ее голос, дрожащий голос, и земля уходила из-под его ног. Демон покорно отступил.
Теперь, будто выждав тот самый момент, со своего места встал Винчесто.
— Только посмотрите на это! — восторженно воскликнул он, расставив руки и проходя вперед, тесня своим присутствием Фенцио.
— Я вообще-то еще не закончил. — возмутился ангел.
— Уверяю вас, Престол Фенцио, ваша позиция нам более чем ясна.
— Но… — он посмотрел через плечо на серафимов в поисках поддержки, но не найдя желаемого покорно вернулся на место, проклиная про себя еще одно демонское отродье.
— Я считаю, что наш с вами суд не честен.
Не выдержав столь вопиющего поведения, Серафим Кроули все же приподнялся со своего места.
— Немедленно объяснитесь, Винчесто.
— Достопочтенный Кроули, вы, как и, наверняка, многие другие, находящиеся в этом зале, заметили отношение этого отважного мужчины к нежной Асалии.
— Что вы хотите этим сказать?
— Полагаю, эти двое моно и реагент. Так или иначе их тянуло бы к друг другу силами, куда более высшими.
— Это только лишь ваше предположение, Винчесто.
— Отнюдь, Серафим Кроули. Есть прямое доказательство. Мне стало известно, что сегодня камера в которой держали Дагона оказалась незапертой, но как мы можем с вами видеть он не сбежал, а все потому, что у камеры Асалии стража дежурила вдвое больше обычного. Уверяю вас, если бы не ускоренная регенерация, на его лице сейчас красовалась куда больше ссадин.
Побитый вид заключенного не новость, но после маленького рассказа Адмирона, разбитая губа и пара хороших синяков под правым глазом, приобрели другое значение.
Кроули возмутился еще больше.
— Хотите сказать, вы надоумились устроить побег заключенному?!
— Исключительно ради эксперимента. К тому же, как видите, он себя оправдал.
— Вы понимаете, что вас за это ждет?!
— Надеюсь всеобщая признательность, ведь благодаря мне суд будет честным, и наши с вами души останутся чисты.
— Что же вы предлагаете, Адмирон Винчесто? — задал вопрос Торендо.
— Разумеется закон Неприкосновения нарушен и наказание не избежать. Поэтому я предлагаю сослать их на Землю, заблаговременно стерев при этом память.
— Предлагаете ссылку вместо казни?
— Не просто ссылку. Мы разошлем их в разные части света. Это не станет проблемой для таких прочных уз, как узы моно и реагента. Кажется, на Земле люди называют такие встречи судьбой. В противном случае эти двое падут напрасно.
Идею восприняли с восторгом далеко не все, а потому как происходило и обычно решали все голосованием. Девять судей и один приговор. С перевесом в два голоса осужденных было принято лишить крыльев и сослать на Землю.»
— Ого. Хочешь сказать, если бы не Винчесто их бы казнили?
— Дорогуша, он пошел ва-банк, понимаешь? Если бы он тогда просчитался, — Мими раздраженно дернула плечом. — сам бы лишился головы.
Следом за одним вопросом возник и другой.
— Твой отец и Винчесто недолюбливают друг друга?
— Недолюбливали. Н-даа. Винчесто метил на место отца, к слову, у него это все-таки получилось…
Всего на мгновение Вики показалось, что в ее голосе проскользнула грусть. Вероятно, потому что все же это было давно, ну или скрывать эмоции дано от природы всем высшим.
— В тот день мой отец его зауважал.
— Так вот она какая, история многовековой дружбы.
— Ну не дружбы, но чего-то в этом роде.
***
Пухлые губы касаются его щеки, и от неожиданности он поворачивает голову в ее сторону. Это однозначно было его главной ошибкой. Хотя, может привести ее туда уже само по себе было огромной ошибкой? А чего он ждал? Что там они смогут задушевно поговорить о родителях? Не лучшая тема. Для него уж точно.
Ох. Какая же она сладкая. А то, как ее тело податливо реагировало на его прикосновения… Всего лишь поцелуй, но и этого оказалось достаточно, чтобы испытать внутри целый ураган противоречивых эмоций. С одной стороны здравомыслие, с другой дикое желание.
— Люцифер, может достаточно уже?
Нещадное светило палило так, будто намеревалось сжечь на Небесах все живое. Неприятный, липкий, зловонный пот стекал по молодому телу, а плотно прилегающая белая форма и вовсе перекрывала доступ к кислороду.
— Еще два круга.
— Еще круг и на крылоборстве из демонов будешь только ты один. Мы устали, — взмолился Ади.
— Черт бы вас побрал, ладно. На сегодня все. Сворачиваемся!
Прохладный душ расслаблял. Люцифер прикрыл веки.
» — Вернешься сюда со мной позже? Одна точно не смогу.
— Вернусь.»
Он резко распахнул глаза.
— Вон из моей головы, Непризнанная. — шепотом произнес демон.
Соприкоснувшись лбом со стенкой в душевой, он снова попытался расслабиться, выбрасывая ненужные мысли из головы.
» — Единственное, что действительно нас волнует, так это собственные желания.
— Мы не ангелы и уж тем более не смертные, чтобы стесняться их. Да, девчонка непризнанная, но это пока.
— Подумай сам, какую сторону она может занять.
— Приложи немного усилий и это будет нужная тебе сторона, и никакой закон Неприкосновения не сможет помешать тебе.
— Просто подумай, как ты хочешь распорядиться дарованной тебе вечностью.»
— Да чтоб вас всех.
Ни душ, ни отрезвляющая прохлада не помогали. Все его мысли крутились только вокруг этой непризнанной. Выйдя из кабинки и заблаговременно обмотавшись полотенцем, он уселся на невысокую скамейку стоящую в раздевалке.
