— А эта Алина… она… Лилина мама? — Ксюша осторожно подвела вопрос к самому главному.
— Если то, что она выносила её семь месяцев, можно назвать материнством? То да, Алина её мать. — Денис разомкнул объятия, пересев к Ксюше так, чтобы видеть её лицо.
— А где она сейчас?
Ходаков вздохнул, подняв глаза к небу.
— Умерла от передозировки спустя месяц после рождения Лилии. Я не хочу сейчас говорить об этом.
У Ксюши перехватило дыхание. С таким спокойствием были сказаны эти слова, что стало не по себе. Денис посмотрел на неё, холодно усмехнувшись.
— А ты что думала? Что после тебя я повстречал любовь всей своей жизни и сходу решил заделать ребёнка? Них**. Я тогда был так зол, что едва не потерял себя. И к бабке твоей ездил, пытаясь узнать, куда ты удрала, — заметив, что Ксюша уставилась на него во все глаза, удивился и сам. — Что, она не говорила?
— Не-е-ет… Я не знала.
— Но ведь это всё равно бы ничего не изменило, так ведь? Можешь не отвечать и так понятно.
— Денис, я тебе уже всё объяснила. Если ты не готов простить меня или тебе не приятна эта тема, то, давай сделаем вид, что всех этих встреч не было. Ты вернешься к своей жизни, я — к своей.
Он тут же изменился в лице, резко обхватив Ксюшу за плечи. Встряхнул. Ощутимо. Аж голова запрокинулась назад. Вышел из себя от её слов.
— Сделать вид? — переспросил, давясь от злости. — Нее, даже не мечтай. Ты заплатишь за каждый день без тебя. Каждый месяц и год. Любовью своей заплатишь! За то, что не один раз захлебывался кровью в надежде забыть тебя. — Отпустил, увидев, что Лиля снова смотрит в их направлении. Пришлось искренне улыбнуться, давая понять, что всё хорошо.
— Я уже объяснила, что у меня не было выбора! — рассердилась Ксюша, устав оправдываться. — Сколько можно, Денис! Ты… ты сам себе противоречишь!
— Понятное дело! Если бы ты только знала, как я хочу тебя придушить, а ещё сильнее — трахнуть!! Лучше бы то письмо оказалось правдой! — вскочил на ноги, заиграв желваками. — Я ведь смирился, что так и было. Что и не любила меня. Бл*дь, а ты сходу оглушаешь, заявляя, что у тебя не было выбора и прочей х**ни! Так я тебя удивлю: выбор есть всегда! — от едва сдерживаемой злости на шее вздулась пульсирующая вена.
Ксюша тоже поднялась, обхватила себя руками, снова проживая страх быть не понятой. А ведь вчера казалось, что всё хорошо. Что смог войти в её положение.
— Я же… — запнулся, набирая в легкие побольше воздуха, — а-а-а, — махнул рукой, а потом вмиг собрался, указав пальцем на дочку. — Я жив только благодаря ей. Но меня убивает мысль, что ты так легко отвернулась от меня. Даже не попробовала бороться. Для тебя проще уйти, опустив руки. Проще отмахнуться, да?
Не злость говорила в нем. И даже не ненависть. Принято считать, что эти чувства самые разрушающие. Ничего подобного. Обида — вот что способно уничтожить человека изнутри. Затаенная, не вышедшая наружу обида. И сейчас, спустя время, Денис выплевывал её, освобождаясь от отравляющего сердце чувства.
Громкая пощечина заставила в недоумении уставиться на Аврахову, потеряв дар речи.
Из легких со свистом вырвалось дыхание. Грудь ходила ходуном, а тело налилось жуткой тяжестью.
До одури захотелось ответить тем же, но, вместо этого грубо сгреб её и, впившись в губы болезненным поцелуем, прикусил до крови манящую припухлость.
Ксюша дернулась, почувствовав солоноватый привкус, а потом, не имея сил противиться ожесточенному натиску языка, распахнула губы, позволяя попробовать свою кровь на вкус.
Первый поцелуй получился таким же свирепым и мучительным, как и одолевающее обоих чувство.
Целовал, и не мог остановиться. С языком. С жаром погружаясь в сладкие глубины рта. Чувствовал её трепет, отдачу. Каждую впадину и изгиб. Намеренно делал больно, чтобы смогла прочувствовать его состояние. Не только на словах, но и каждой клеточкой. Невозможно противиться ей. Да и зачем? Его ведь. Только его…
Выпал из реальности. Позабыл, что в десяти метрах находится дочь. Только пульсирующая на окраине подсознания мысль не давала покоя. Что его мимолетные связи по сравнению с Яшиным, который имел доступ к её телу на протяжении двух лет?
— Больше не смей так говорить, — Ксюша опустилась на пятки. Пришлось вскинуть голову, всматриваясь в нахмуренное лицо. — Не смей топтать мои чувства к тебе. Я и так натерпелась из-за них.
— То же самое могу сказать и я.
— Пап, — подала голос Лиля, наблюдавшая в этот момент за взрослыми, — а Ксюша теперь переедет к нам? Вы же делали цём-цём, — захихикала, прикрыв ладошкой рот.
Смутившись, Денис с Ксюшей одновременно отпрянули друг от друга.
— А на этот вопрос пускай тебе Ксюша ответит, — Денис поднял Лилю на руки, выжидающе уставившись на девушку.
Она растерянно перевела взгляд с него на малышку, чувствуя, как начинает нервничать.
— Я?… Денис… — умоляюще посмотрела на Ходакова, не зная, как быть.
— А что я? Я свою позицию высказал. Даю максимум сутки. Собирай вещи, продавай или сдавай квартиру. Как хочешь. Но уже завтра ты будешь с нами.
Ксюша обалдело открыла рот, чем не мало позабивала Лилю.
— И это называется «пускай Ксюша ответит»? По ходу, ты и так уже всё решил.
— Есть такое дело.
— Но я не могу так сразу! — пришлось взять себя в руки, чтобы не нагрубить.
— Что ты не можешь? — чувствуя, что начинает закипать, Денис отпустил Лилю, попросив собрать игрушки. — Что ты не можешь? Бросить Витюню? Так я помогу, — процедил сквозь стиснутые зубы.
— Это не делается в один миг, Денис! — Ксюша подалась к нему, в надежде донести свои мысли. — Мы вместе два года, видели и хорошее, и плохое. Я не могу вот просто взять и уйти, наплевав на его чувства. По крайней мере, он имеет право на объяснения.
— Да ну? — протянул с издевкой, намекая на себя.
— Боже, опять двадцать пять. Мне кажется, мы с тобой на разных полюсах.
— Поддерживаю. Тем более, где-то я уже слышал всю эту муть на счёт поговорить и объясниться. Не припоминаешь?
— Не сравнивай!
— Ну да, конечно, куда уж нам, грешным к вам, праведным.
Ксюша вздохнула, чувствуя колоссальную тяжесть. До чего же сложно.
— Денис, я не отрекаюсь от тебя…
Он пренебрежительно хмыкнул, скрестив на груди руки.
— …просто прошу немного времени. Вити сейчас нет в городе, приедет в конце недели. Я хочу поговорить с ним глядя в глаза. Рассказать о тебе, о нас. Не ставя перед фактом, а дать понять, что… ну… так получилось, что сердцу ведь не прикажешь. — Заломила руки, чувствуя, как с каждым словом Денис напрягается всё больше и больше. — Не знаю… как ещё доступней объяснить!
— Никак! Я устал наступать на одни и те же грабли. Если сказал, что сам поговорю — значит сам. Кстати, его номер у меня и так есть, так что не беспокойся.
Ксюшиному возмущению не было границ. Она уже не та наивная и беспомощная дурочка, которую все обижали. Да, Денис имел полное право не доверять Вите, но ведь она ему верила. Разве этого мало? Не все такие как Антон или Леонид. Пускай что хочет, то и думает, но если он намерен дать им второй шанс, то доверится… иначе грош цена таким отношениям.
Денис остановил машину возле подъезда, напряженно дернув скулами. Лиля сидела сзади, просматривая на планшете мультики.
— Ну и, — сделал небольшую паузу, выжидающе посмотрев на неё, — твой ответ?
— Зачем спрашиваешь, если и так уже всё решил.
— Ты так говоришь, словно я тебя заставляю.
Ксюша горько улыбнулась.
— Нет, но ты лишаешь меня права самой решать свои проблемы. Я не привыкла к такому. Денис, прошу, — покосилась на Лилю, пытаясь подобрать правильные слова, — дай мне немного времени. Совсем чуть-чуть.
— Ты понимаешь, о чем просишь? Для меня час без тебя равен году, а ты говоришь о нескольких днях.
— Но ведь я никуда не денусь. Давай встретимся вечером? Пойдем все вместе в пиццерию. Можно в дельфинарий. Лилек, — подалась между сиденьями к девочке, привлекая к себе внимание, — хочешь поплавать с дельфинчиками?
