Быстро переодевшись, папа повёл меня дальше на встречу с моим напарником и наставником. Нас с улыбкой встретила женщина средних лет с короткой стрижкой и вьющимися каштановыми волосами.
– Алла Леонидовна, позвольте представить вам мою дочь, Анну, – сказал папа. – Надеюсь, у вас все получится.
– Приятно познакомиться! Твой отец много рассказывал о тебе, – мы пожали друг другу руки.
– Мне тоже, – ответила я.
– Ну, не буду вам мешать, – сказал папа, целуя меня в висок. – Отличного первого рабочего дня.
– Спасибо… – я хотела сказать «папа», но вовремя остановилась. Надо привыкнуть называть его по имени и отчеству при посторонних людях.
– Не забудь про меня вечером. Я не собираюсь возвращаться домой пешком, – сказал он шутливо и скрылся за дверью, оставив нас с Аллой Леонидовной наедине.
Я оглядела небольшой кабинет. Здесь было достаточно тесно. Длинный шкаф, наполненный папками, занимал всю стену по левой стороне. Справа находились два письменных стола. Один из них, чистый и пустой, был моим. Я взглянула на Аллу Леонидовну и присела за своё рабочее место.
– Девушка, которая сидела на этом месте до тебя, недавно вышла замуж и перевелась в Москву. Я ужасно рада, что снова буду работать не одна. Дел полно, – вздохнула она кладя руку на одну из стопок с папками, которые полностью занимали её стол. – Я так“закопалась”в документах, что не успеваю толком видеть свою семью.
– Могу себе представить, – вздохнула я и провела пальцами по гладкой столешнице.
Большую часть дня Алла Леонидовна вводила меня в курс дела, рассказывала интересные случаи, связанные с работой и о планах на неделю. Завтра мы должны посетить одну семью, которая находилась у нас на учёте. Нас прервал неожиданный стук в дверь. Вошёл дежурный, ведя за собой подростка.
– Алла Леонидовна, принимайте своего клиента, – сказал он и покинул кабинет.
Молодой человек прошёл и сел на свободный стул так, будто делал это как минимум миллион раз. Откинувшись на спинку, он взглянул на меня и его улыбка слегка дрогнула. Мне показалось, что парня забавляло нахождение в этом кабинете. На нём были сланцы и спортивные шорты. Майка с короткими рукавами открывала плечи. Для подростка он был хорошо слажен. Чёрные волосы были растрёпаны и в песке. За что бы не задержали его полицейские, уверена, это произошло на пляже.
– Рома, ну что на этот раз? – спросила Алла Леонидовна, вскидывая руками. Она явно была разочарована видеть его.
Молодой человек скучающим видом пожал плечами и вернул свой взгляд ко мне, смотря на меня с нескрываемым интересом. Моя напарница вышла в коридор, чтобы узнать, что случилось, а мы, по какой-то неизвестной причине, продолжали сверлить друг друга взглядом. Он был одет достаточно просто, но что-то подсказывало, что мальчик из обеспеченной семьи. Золотой браслет на запястье и бриллиантовая серьга в ухе говорили об этом. Пока Алла Леонидовна отсутствовала, никто из нас не проронил и слова. Я смотрела в его карие глаза и, почему-то, мне вспомнились другие карие глаза. Такой же темный омут, который совсем недавно также гипнотизировал меня. Наше немое молчание прервала моя коллега. Она вернулась в кабинет с бумагами в руках. Скорее всего это был протокол задержания.
– Уже вызвали его родителей? – спросила я.
– Опекуна, – ответила Алла Леонидовна. – Их родители погибли пару лет назад, старший брат взял воспитание на себя, но, как видите, у него плохо получается, хоть он и старается.
Я перевела свой взгляд обратно на парня, тот ухмыльнулся. Его забавляло, что так открыто были озвучены подробности его семейной жизни. Мне стало немного его жаль. Несмотря на то, что он стоял на учёте не безосновательно, я чувствовала к нему глубокую эмпатию и сочувствие. Потеряв маму в раннем детстве, я разделяла его чувства. Даже, если он не показывал свою боль, то точно чувствовал её и хранил внутри. Он просто не знал, как с этим справиться. Его нужно не наказывать, а помогать и направлять. Интересно, какие способы воспитания использовал его старший брат?
Стук в дверь прервал мои мысли, и в кабинете оказался тот, кого я никак не ожидала увидеть. Мой недавний спаситель и, судя по тому, что мне рассказал отец, самый отъявленный мерзавец нашего города. Он вошёл и явно не ожидал увидеть меня здесь, как и я его. Не сводя с меня пристального взгляда, Дмитрий сел рядом с братом. Я не могла прочитать эмоций в его глазах, но казалось, что ему приятно снова увидеть меня.
– Дмитрий Сергеевич, не сказала бы, что рада вас видеть. К сожалению, наша работа предусматривает как можно редкие встречи, но вот мы здесь. Снова! Сколько прошло с твоего последнего привода, Рома? Месяц? Меньше? – обратилась она к его брату.
– Что на этот раз, Алла Леонидовна? Надеюсь, ничего криминального? Или мне уже начинать сушить сухари для него?
– Нет, Слава Богу. Это банальное административное правонарушение, но оно достаточно серьёзное. И штрафом здесь не обойдёшься. Нужна результативная воспитательная беседа, потому что это уже ни в какие ворота, – ответила она. – Ох, простите, Дмитрий Сергеевич, из-за того, что Рома натворил, я совсем забыла вас представить. Знакомьтесь, Савина Анна Николаевна. С этого дня мы работаем вместе и будем выполнять надзор за Ромой и вашей семьей.
– Савина Анна Николаевна? – переспросил он, и его карие глаза вмиг потемнели.
Ему не понравилось то, что он услышал. Это отчётливо читалось в его взгляде. Он нахмурился и потёр ладонью щёку, обдумывая то, что только что узнал. Судя по его реакции, он знал моего отца и сразу понял, что я его дочь.
«Выкуси! Я же говорила, что папа за меня надерёт тебе зад. Надеюсь, когда-нибудь придёт время, и ты сядешь за решетку»– подумала я, мысленно отправляя ему это послание. Думаю, он прочитает это в моем взгляде, который был совсем не дружелюбным.
Обсудив причину задержания, от которой я была в полнейшем шоке, мне с трудом удавалось находиться с этим человеком в одном кабинете. Хотелось выбежать отсюда и где-нибудь спрятаться, чтобы больше никогда не встречаться с этой семейкой. Боже, они ещё и наши поднадзорные. Остаётся надеяться, что мы больше никогда не увидимся, и его брат встанет на путь исправления. Мысль о том, что мы хоть и изредка, но будем встречаться в стенах этого кабинета, мне совершенно не нравилась.
Алла Леонидовна закончила свой получасовой воспитательный монолог и отпустила Рому. В кабинете мы остались втроём.
– Что предусматривает такое правонарушение? – спросил он. Я знала ответ на этот вопрос, но решила ничего не произносить.
– Штраф от тысячи до двух с половиной рублей, – ответила она.
– Вы же понимаете, что для него это не наказание?
– Конечно, понимаю, но я действую в рамках законодательства.
– А как на счёт исправительных работ? Две недели, к примеру, – предложил он.
Я удивленно посмотрела на него. Он сейчас серьёзно или это такая шутка? Мне казалось, что люди, владеющие огромными деньгами, наоборот, стараются“отмазать”своих детей от подобных случаев. Тот факт, что Рома стоял у нас на учёте, изначально шокировал меня. В известных кругах, где водились большие деньги, это было не принято. Неважно богат родитель или нет, стоять на учете в ПДН – большой позор для семьи любого достатка.
Я практически не слышала их разговора, будучи полностью погружённой в свои мысли. Когда Дмитрий выходил из кабинета, я даже не посмотрела ему вслед, но почувствовала его взгляд, который обжег мне щеку. Пытаясь прекратить бешенный поток своих мыслей, я обратилась к Алле Леонидовне:
– Почему Роман стоит у нас на учете? Разве его опекун не пытался решить вопрос деньгами, чтобы этого не произошло? Это как-то странно.
– Странно, не то слово. Но, не поверишь, он был инициатором этого. Школа и инспекторы до последнего стараются не делать этого, но Дмитрий Сергеевич настоял.
– Вы догадываетесь почему? – спросила я.
– Несмотря на деньги и высокий статус, он хочет, чтобы его брат не выделялся на фоне других подростков и нёс заслуженное наказание наравне со всеми. За это, конечно, я очень его уважаю. На самом деле, Дмитрий Сергеевич очень хороший человек.
